Ирина Глебова - Ночные тени (сборник) Страница 4

– Дорогой друг, – сказал он ему, уже подводя итог беседы, – с нового года мы будем переоформлять наши уставные документы, и тогда, в новом положении о концерне, вы станете одним из учредителей, держателей значительного пакета акций. Ещё бы! Ведь какой весомый вклад вы делаете! Всё вам вернётся сторицей в дивидендах. И я даже вижу в перспективе, что именно вы станете моим первым помощником, вице-президентом.

А пока шло лето, и Александр с Лидией жили здесь, в этом особняке, купленном концерном у бывшего детского пансионата и отделанного с комфортом и даже шиком. Эта жизнь – трёхкомнатный номер, сауна, бассейн, массажисты и тренажёры, завтраки, обеды и ужины в ресторане, ночное кафе, машина в любое время дня для поездки в город, возможность сделать любой заказ, – эта непривычная доныне жизнь так быстро стала обыденной, так расслабляла и убаюкивала… Тем временем бухгалтера концерна ловко и умело переоформили все документы его частной фирмы «под крышу» концерна. Он сам согласился, что это нужно сделать сразу, сейчас, не ожидая начала нового года, чтобы избегнуть очередного грабительского налога. Бухгалтера концерна знали, как это сделать – они были ассы своей профессии. Самого Александра почти и не тревожили, только привозили ему на подпись бумаги прямо сюда, за город.

Потом Александра оформили заместителем директора теперь уже бывшей его фирмы. Шеф очень убедительно доказал, что ему, бывшему владельцу фирмы, лучше пока, на первых порах, оставаться в тени.

– Но это формальность! – доверительно говорил шеф, приехавший провести вечерок на свежем воздухе и прогуливаясь с Александром по аллеям парка. – Настоящим директором остаётесь вы. Мой племянник мальчишка, он лишь будет занимать должность, но во всём слушаться вас и учиться у вас.

Оклад Александру назначили такой, что у него дыхание перехватило. И скоро Лидия ушла с работы, теперь они могли спокойно это себе позволить. Тем более, что в её конструкторском бюро уже три месяца не платили зарплату и поговаривали, что их закрывают.

И вообще, новый образ жизни закружил. Банкеты и приёмы партнёров из других городов и стран. Поездки на консилиумы и деловые встречи… В каких загородных частных коттеджах и фирмовских виллах он побывал, в каких богатых гостиницах жил! Шеф повсюду брал его с собой, представлял, называл все звания. Гордился!

Так незаметно пролетела зима. Однажды Александр хватился: а как же с переоформлением документов и его учредительством? Шеф огорчённо развёл руками – в этом году городские власти не требовали новой регистрации концерна, отложили до следующего года. Вот тогда…

К этому времени поездки как-то незаметно пошли на убыль, и Александр всё больше времени проводил в родной своей фирме. Оно бы и к лучшему, да только что-то разладилось, что-то шло не так… Директор, племянник шефа, был с ним предельно почтителен, но очень скоро Александр увидел в этом молодом человеке и раздутое самомнение, и чванливость, и невежество, умело скрытое за напускным интеллигентным лоском. А некоторые его манеры были смешны, хотя тоже говорили кое о чём. У себя в кабинете этот юнец с пышной шевелюрой и скошенным безвольным подбородком держал несколько пиджаков, десятка два галстуков и множество пар носок. В день всё это он менял по несколько раз.

Поначалу ещё шли немногие заказы на разработки, связанные с космосом: биология, выживание человека. Но и этот ручеёк на глазах иссяк. А компьютерный зал наводнили молодые люди в шикарных пиджаках, часах «Сейко» и «Роллекс», у особнячка постоянно стояли их «Мерседесы» и «Вольво». Что они просчитывали на компьютерах, Александр не знал, а когда попытался выяснить, директор-племянник покровительственно вывел его под руку в кафе, заказал две чашечки и дружелюбно-менторским тоном сказал:

– Эти парни – партнёры нашей фирмы. У нас с ними есть общие дела. Зачем вам забивать этим голову? Вы у нас светило науки, авторитет, можно сказать – вывеска. Не обременяйтесь.

Александр задохнулся от оскорбления и… не нашёл слов. А вскоре его стали посылать в командировки: подписать договор, продлить контракт, заключить сделку. Первый раз шеф лично попросил его:

– Дорогой друг, нам нужно произвести благородное и серьёзное впечатление на потенциального партнёра. У вас известное в науке имя… Вам самому не придётся вникать в деловые проблемы, с вами поедет наш коммерческий директор. Но руководитель – вы…

«Вывеска» – вспомнил Александр, криво усмехнувшись, и… поехал.

Потом поездки стали обыденным и даже частым делом, основной его работой. Его уже никто не сопровождал, всё сам. Он всё ещё числился заместителем директора фирмы, но только формально. И даже не знал, что концерн уже прошёл перерегистрацию. Конечно, никто его, Александра, не вспомнил, ни в какие учредители не включил. Когда он попытался поговорить об этом с шефом, то три весенних месяца просто не мог застать того в офисе: всё разъезжал в деловых поездках по заграницам, часто прихватывая и племянника. А на всё лето устроил себе отпуск – в крымском Новом свете, на Кипре, в Средиземноморском круизе. И только в конце августа, случайно, у входа в главный офис концерна, Александр наткнулся на шефа, выходящего из машины. Торопливо и обрадовано заговорил с ним, но тот, на ходу похлопав по плечу, оборвал фразой:

– Что вам неймётся! Работу имеете, хорошую зарплату получаете – и живите!

И, взбежав по ступенькам, обернулся с улыбкой:

– Дело житейское, дорогой друг. Выживает сильнейший – закон джунглей! Дело житейское…

Стеклянная дверь закачалась, растворяя в глубине громоздкий, но лёгкий в движениях силуэт, и остался Александр на крыльце, словно оглушённый дубинкою. Нельзя сказать, что и до этого разговора не понимал, не чувствовал, что обошли его, обставили, обманули и, просто напросто, обворовали. Не то, чтобы имущество – да какое! – бывшее его частной собственностью, но и любимой работы, авторитета, самоуважения лишили. Да и зарплату давно инфляция свела к обыденной… Понимал, конечно, но не хотел верить до конца, до этих походя брошенных слов. И стоял, чувствуя, как кружится голова, темнеет в глазах, спазм сжимает горло.

Эта роковая встреча с шефом произошла перед самой его последней поездкой в командировку и трагическим возвращением. Там, в другом городе, партнёры вежливо, но непреклонно отказались обсуждать с ним дела:

– Будем говорить только с вашим президентом…

И Александр догадался: шеф с самого начала знал, что с ним тут не посчитаются. Значит, давал понять: он стал не нужен, как выжатый лимон.

С горькой улыбкой вспоминал Александр, как был горд, выиграв поединок с Борей Мазером! Каким чувствовал себя умным, уверенным, готовым к жизни в новых условиях, где побеждает сильнейший. Ему казалось: он из этих самых, сильнейших. А его, словно мелкую рыбёшку, съели даже не акулы, а щуки!..

Незаметно когда вновь заморосил дождь. Фонари стояли редко, тускло освещали мокро блестящий тротуар. Но за поворотом начинался широкий проспект, ведущий к вокзалу. Сегодня он приехал, и сегодня же уедет. А Лидия… что ж, она должна искупить свою вину, помочь ему. А потом, попозже, он свяжется с ней…

Глава 4

«Всё тайное всегда становится явным» – капитан Ляшенко любил повторять этот афоризм. Собственно, считал его своим жизненным девизом. А был он отличным оперативником или, как говорил сам о себе, «крутым сыщиком». И вправду. Когда собранный им материал ложился на стол к следователю, тому оставалось сделать лишь однозначный вывод – настолько дотошно были собраны и сведены воедино улики, отработаны даже незначительные мелочи… Но вот что интересно: своё призвание Антон обнаружил не сразу. Поначалу пошёл по родовой тропе и был совершенно уверен – это его судьба.

Его дед – Антон Николаевич Ляшенко – за год до революции стал начальником городской пожарной охраны, брандмайором. Стремительная карьера для двадцатидвухлетнего выпускника Петербургских курсов пожарных техников. Правда, курсантом он был наилучшим, отличником. Да и в городской пожарной команде человек небезызвестный: сын погибшего на пожаре, Антон Ляшенко получал стипендию от команды, а все летние каникулы, возвращаясь домой, работал в боевом расчёте. И когда старый начальник решил уйти на покой, он порекомендовал городским властям молодого способного офицера. Впрочем, поработал Ляшенко недолго: революция, гражданская война, стремительная смена властей – белая армия, красная армия, большевики, Деникин, Петлюра, Центральная Рада… Неразбериха. Такой же разброд творился, видимо, и в душе молодого офицера. С белой армией он бежал на Дон, но не пошёл дальше Батайска, остался, вернулся в город и привёл с собой угнанную пожарную технику… «Зачем нам, дружище, чужая земля!»… Антон, когда поют эту песню, всегда представляет деда… Специалистов не хватало, и уже советская власть вновь поставила Ляшенко начальником городской пожарной охраны. То, что случилось с ним потом, можно было предвидеть. В конце 29-го года он был арестован и судим «по делу промпартии». А через полгода после ареста родился его первый и единственный сын Николка.