Марина Белова - Выйти замуж за немецкого рыцаря Страница 40

– Нет, со своими родственниками разбирайся сама. А я остаюсь ужинать. У меня от голода уже голова кружится.

Ирина было заикнулась, что Николай совсем ей не родственник, но я легонько ее толкнула, мол, молчи, не будем терять время на лишние разговоры.

– Я с вами, если позволите, – предложил свои услуги Виктор Николаевич.

Ирина одобрительно кивнула.

– Поехали, – не обращая внимания на недовольный взгляд мужа, сказала она.

Всю дорогу мои мысли были только об одном: только бы Борис никуда не испарился.

– Может, надо было полицию вызвать? – спросила Алина и сама же себе ответила: – Ой, да когда они еще приедут. Ничего, как-нибудь сами справимся.

Я же подумала: «Сегодня Ирина и Густав по моей просьбе столько раз звонили в полицию, что этот звонок может стать последним в чаше их терпения. Воронков давно бы нас уже послал».

– Справимся, – сказала я Алине. – В крайнем случае охрану позовем.

По больничному коридору я и Алина бежали, Ирина не отставала от нас ни на шаг. Виктор Николаевич пытался поспеть за нами, но куда ему? Когда мы остановились перед дверью, он был еще в начале коридора.

– С богом, – выдохнула Алина, перекрестилась и потихоньку потянула на себя дверь.

Какое-то внутреннее чутье подсказало нам быть более осмотрительными, не лезть на рожон.

Как только щель стала достаточно широкой, чтобы в нее заглянуть глазком, мы – я и Алина – приникли к ней, затаив дыхание.

Глава 26

Николай все так же лежал недвижимо. По правую сторону от кровати, скрестив на груди руки, стоял Борис. Он смотрел на Николая с досадой и заметным раздражением, как будто тот его очень подвел.

– Говорил же, нельзя с ней связываться. Все дело завалила, а потом смылась. А все ты, Андреевич! Твоя идея, твой сценарий. Молодость вспомнил, театр?

– Я и сейчас театр люблю! – с вызовом ответил мужчина, стоящий по левую сторону от кровати. Он нервно дернул головой, отбрасывая седую прядь назад. – Вот ты говоришь, что Анна дело завалила, а ты сам хоть когда-нибудь что-то дельное предложил? Ничего! Зато критик из тебя отменный! – фыркнул он, смешно сморщив губу с маленькими усиками.

– Ну что там? – полюбопытствовала за моей спиной Ирина. – Они там?

Я отмахнулась от нее. Алина зашипела:

– Там. Тише. Дай послушать.

– Что же они каталку не везут? – раздраженно бросил Борис.

– Наверное, твой чек вызвал у них подозрение, – хмыкнул Андреевич.

– Веселый ты больно, – осадил его Борис. – Может, ты все-таки скажешь, как нам найти мою так называемую мамашу с картинами.

Я переглянулась с Алиной: «Вот кто стащил картины – Анна!»

Андреевич молчал. Борис не унимался:

– Ты же говорил, она ни о чем не догадается. Оставит все здесь, в палате. Оказалось, что она не так глупа, как мы думали.

– А что она тебе сказала?

– По телефону? Сказала, что ей надоело сидеть у кровати и корчить из себя заботливую и любящую сестру. Мы должны ей заплатить за работу сиделки. На что я ей ответил, что мы не просили ее сидеть у кровати больного. И естественно, денег она не получит. А будет возмущаться, я донесу на нее в полицию.

– Она испугалась и потому сбежала? Перегнул ты палку, – недовольно пробурчал Андреевич.

– И что с того? Ты здесь должен был появиться сразу, пока она не разобралась, что к чему!

– В качестве кого я должен был здесь появиться? Я не виноват, что этой любвеобильной дамочке в круиз захотелось. Я-то рассчитывал, что она возьмет на себя роль сиделки. В крайнем случае бросит круиз и примчится сюда. Я даже специально за ней поехал.

– А она обомлела, тебя увидев, и о родственниках даже не вспомнила? – ухмыльнулся Борис.

– Да, оказалось, что ей по барабану этот Коля! – пришлось признать Андреевичу.

– Но он же не ее родственник, а как бы твой! – Борис захохотал собеседнику в лицо. – Просчитался ты, Андреевич. И с Анной просчитался, и с Тамарой.

– С Тамарой просчитался, точно. Под предлогом, что ночью ехать опасно, она заставила меня снять номер в отеле, а после и вовсе не захотела уезжать. «Старинный город, красивый. Давай останемся. Это будет наш медовый месяц». Пришлось мне от нее сбежать. Даже не знаю, есть ли у нее деньги заплатить за отель. Ну да меня это мало волнует.

– Разумеется. Твоя голова должна быть озабочена другим. Я только не понимаю одного – почему ты тянул? Ждал два дня! Кого? Тамару? Думал, она одумается? И помчится за тобой?

– Я же тебе объяснял, не хотел светиться. Знал, что в палате дежурит Анна. Ждал, когда она выйдет из госпиталя… Ну и разминулись.

– Разминулись?!

– А сам-то? Где тебя черти носили?! Не смог устоять перед халявой?

Чем дольше я слушала разговор двух рассерженных мужчин, тем меньше понимала в происходящем. Ясно было одно, что и Анна, и Борис, и Андреевич (я догадывалась, что он и есть тот самый Василий Андреевич, поклонник матери Ирины), и сама Тамара Леонидовна участвовали в ограблении. И уж совсем очевидно, что Анна их обманула: забрала картины и сбежала.

– Ха! – тихо воскликнула Алина. – А мы еще выбирали, думали, что кто-то один вор, а тут действовала целая банда!

– Какая банда? – наивно спросила Ирина.

Алина сначала снисходительно посмотрела на нее, потом перевела многозначительный взгляд на меня, как бы говоря: «И ты хочешь сказать, что эта штучка не замешана? Быть того не может! Яблоко от яблони недалеко падает».

– Узнаете, – сухо ответила Ирине Алина. – Имейте терпение. Мы всех выведем на чистую воду, – угрожающе пообещала она. – Виктор Николаевич, мы можем на вас рассчитывать?

– Да. А что надо делать?

– Держать всех под наблюдением, никого не выпускать, включая нас троих: меня, Марину и фрау Шульц.

– А нас зачем держать под наблюдением? – удивилась Ирина.

Алина не успела ей ответить, поскольку я на нее шикнула:

– Да тише ты! Дай послушать.

Между тем за дверью Борис разволновался не на шутку:

– Да где же эта чертова каталка? Не на себе же мы его попрем?

– У меня идея! – зашептала я, отпрянув от двери. – Виктор Николаевич, сыграйте роль отца Николая. Как будто он ваш сын. Вы не дадите вывезти Николая, а мы – я и Алина – как-нибудь справимся с этими двумя аферистами, один из которых почти старик.

– Давайте позовем охрану, – предложила Ирина.

Алина с недоверием на нее посмотрела. Минуту поразмышляв, можно ли положиться на женщину, мать которой участвовала в ограблении зятя, она все же решилась:

– Идите за охраной, – но тут же поспешно дала «отбой»: – Нет, лучше позвоните Густаву, пусть возьмет с собой человека и приезжает сюда. Так будет надежней. Вдруг вы нашепчете охране госпиталя, что это мы преступники, а не те двое.

– Я? – не поверила своим ушам Ирина. – Вы что же, теперь и меня подозреваете?

– Нет, вашу маму, – ответила Алина, и сказала это так, что даже я не поняла, шутит она или говорит серьезно.

– Это шутка? – решила уточнить Ирина.

– Да какие уж тут шутки?! Взгляните! – Алина отошла от щели, дав возможность Ирине увидеть Бориса и Андреевича. – Узнаете?

– Бориса?

– Нет, второго. Это Василий Андреевич, мамин ухажер?

– Не знаю, я ведь его никогда не видела, – пожала плечами Ирина.

– Ничего, скоро все выяснится. И чего ждем? Звоните Густаву, – потребовала Алина.

Ирине ничего не оставалось делать, как достать мобильный телефон.

– Густав, дорогой, ты должен подъехать в госпиталь.

– Срочно, – подсказала Алина.

– Срочно, и возьми охранника. Нет, у меня все нормально, – пролепетала она.

При этом голос ее так дрожал от волнения и обиды – Алина довольно грубо с ней разговаривала, – что Густав не поверил жене.

– Что случилось? – спросил он.

– Я не могу говорить… – Она покосилась на Алину.

– Еду! Держись! Через пять минут буду! – он так закричал в трубку, что Ирине пришлось отнять ее от уха, и мы услышали его вопли.

– Прелестно, – констатировала Алина. – Стойте здесь и не вздумайте сделать ноги, как ваша сводная сестрица, – цыкнула она на Ирину. – Теперь ваш выход, Виктор Николаевич. Идите, у вас все получится. Вам нужно продержатся пять-десять минут, а там и подмога подоспеет.

Виктор Николаевич перекрестился, выдохнул, вздохнул и рванул дверь на себя.

– Коля! – с порога взвыл он, с распростертыми обьятиями бросаясь к лежащему в коме Николаю. – Сынок!

В его поведении было много театрального, но в принципе к поставленной задаче он отнесся ответственно. Надо было видеть выражение лиц Бориса и Андреевича. Они смотрели на Сидоренко как на досадное недоразумение – кто, что, откуда? – а тот старался вовсю.

– Коленька, да что ж с тобой сделали эти ироды? – Виктор Николаевич прикоснулся рукой к марлевой повязке и запричитал еще громче: – Ой-ой-ой, как же они тебя так?

– Простите, а вы кто? – спросил Борис, поглядывая то на Николая, то на Виктора Николаевича. Кто-кто, а он определенно знал, что этот Николай не настоящий. Значит, и этот тип, надрывно рыдающий над безжизненным телом, или действительно отец ненастоящего Николая, или аферист в квадрате.