Барбара Вайн - Пятьдесят оттенков темноты Страница 41

Никто не знает, что произошло во время прогулки. И никогда не узнает. Мей просто сказала, что потеряла Санни. Кошка, всегда ласковая с хозяйкой, поцарапала Эдварда, как только он до нее дотронулся, и несколько минут Мей занималась только им, успокаивая и вытирая кровь носовым платком. Дерево, где кошка устроила себе логово, стояло на краю леса, не очень далеко от дома, за конюшнями и загоном. По словам Мей, она думала, что Санни сидит на бревне рядом с Джулиусом, но когда повернулась, то увидела, что Джулиус на месте, а девочка исчезла.

Джулиус Дарем, которому теперь шестьдесят шесть лет, не помнит, что случилось в тот день. Тогда ему было только три года. Его брат Эдвард, который на восемнадцать месяцев старше, припоминает кое-какие подробности, но признается, что большая часть этих «воспоминаний» могла сформироваться уже потом, из того, что ему рассказали.

— Кошка Мей поцарапала мне руку. Крови я не помню, но Мей обнимала меня и говорила, что я должен быть храбрым. Конечно, я кричал и плакал; Мей завязала мне руку платком, и мы все принялись искать Санни, но, как вам известно, безрезультатно.

Похоже, Мей не очень волновалась. Она подумала, что девочка сама пошла домой — довольно странное умозаключение, если учесть, что Санни было всего два года и часть любого расстояния она привыкла преодолевать у кого-нибудь на руках. А когда Мей вернулась домой с мальчиками, то не стала спрашивать о Санни. Полиции девушка объяснила это обстоятельство так: на дорожке, соединявшей конюшни с той частью поместья, где стояли домики садовника и егеря, она увидела Бесси Стоунбридж, помощницу няни, которая разговаривала с женщиной, а рядом с ними — маленькую девочку, которую приняла за Санни. На самом деле ребенок был не девочкой, а мальчиком, племянником егеря, а женщина — его матерью. Мей Дарем была близорука, но из тщеславия перестала носить очки.

Таким образом, исчезновение Санни обнаружили только через час. В тот день Даремы устраивали теннисный турнир — молодых людей из числа соседей пригласили поиграть, а их родителей посмотреть. Причард заново разметил корт, и Мей вместе с ним проверяла высоту сетки (одна теннисная ракетка, поставленная вертикально, плюс головка ракетки, повернутая горизонтально), когда к ним подошла няня Сара Керингл и напомнила, что пора кормить Санни ленчем. Ошеломленная Мей призналась, что она считала, что ребенок с Бесси, однако Бесси последние полчаса провела в детской с мальчиками.

Были организованы поиски Санни. Поначалу в поисковую команду входили Чарльз Дарем, Джон Уильямс и Артур Бейли; позже к ним присоединились миссис Дарем и Мей. Первым из гостей, прибывшим на турнир, — в Тейстон-холле не осталось никого, кроме Эдварда и Джулиуса, которых кормили ленчем, — был Терри Уоткин, и он тоже присоединился к поискам. Санни нигде не нашли, и Чарльз позвонил в местную полицию. Терри Уоткину выпала незавидная доля отправлять назад гостей, пришедших на вечеринку.

Полиция приехала довольно быстро — деревенский констебль и сержант из Норвича. Они принялись расспрашивать всех, кто мог видеть Санни, начиная со слуг внутри и снаружи Тейстон-холла, и заканчивая жителями деревни Тейстон-Кирби. Никто не признался, что видел ее после одиннадцати утра. В ту ночь обитателям Тейстон-холла пришлось лечь спать, так и не дождавшись известий о Санни.

На следующее утро тело девочки было найдено собакой Джефсона всего в пятидесяти ярдах от бревна, на котором она сидела рядом с братом. Тело лежало в неглубокой ямке, выкопанной в перегное из листьев — сделать это можно было голыми руками. Девочке перерезали горло.

В том, что это убийство, сомнений быть не могло. Характер смерти исключал несчастный случай. Приехали сотрудники из Управления уголовных расследований Норвича и допросили Мей. Сара Керингл сообщила им, что когда мисс Мей пришла за детьми, на ней было синее платье из набивного хлопка, но высоту теннисной сетки девушка уже проверяла в льняной юбке и черно-белом джемпере. Полицейские спросили Мей, почему она переоделась перед тем, как проверять сетку, а не после ленча или перед приходом гостей. Мей ответила, что платье испачкалось кровью из расцарапанной руки Эдварда. Именно после этого Мей отвезли в Норвич в полицейский участок.

Она провела там одну ночь, а на следующий день ее отпустили. Главный инспектор Джон Финч удовлетворился объяснением, что Эдварда поцарапала кошка Мей, а на одежде убийцы не могло остаться лишь несколько пятен — она должна была быть буквально залита кровью. Вместе со своими подчиненными он переключился на деревню и ее жителей, которые считались не столь уважаемыми гражданами, как соседи из Тейстон-холла, — например, того, кто провел ночь в тюрьме за пьянство и буйное поведение, или другого, известного браконьера. Нет нужды говорить, что в Тейстон-Кирби не нашлось ни одного человека, которого можно было заподозрить в приставании к ребенку, не говоря уже о жестоком убийстве.

Именно на этом этапе полицейские пришли к родственникам Джефсона, гостившим в коттедже. В убийстве в Кирби-Тейстон есть одно очень странное обстоятельство: в тот день, когда было обнаружено тело Санни, Финчу сказали, что у Джефсона в доме живет сестра с зятем и племянником, которому два с половиной года, однако инспектор не проявил к ним никакого интереса и не делал попыток поговорить с ними, пока не прошло пять дней после исчезновения девочки. Когда он пришел допросить их, гости уже уехали и вернулись в свой дом в Синдон-Роуд, графство Эссекс.

Сестру Роберта Джефсона звали Адель, а ее мужем был Альберт Марч.

За два года до этих событий семья Марч тоже потеряла ребенка, тоже девочку и тоже двухлетнюю — дочь Кэтлин. По всей видимости, данный факт не был известен инспектору Финчу, а вопросы, которые он задавал, не позволили это выяснить. Мисс Халлам-Саул в своем анализе случая в Кирби-Тейстон также не касается этого аспекта. Ее упоминание о семье Марч ограничивается двумя абзацами в главе, посвященной характерам и прошлому наемных работников Тейстон-холла.

В своем сборнике «Убийство в Восточной Англии» Джеймс Мур-Уайт отдает должное загадке Кирби-Тейстон, но лишь вскользь упоминает о Марчах в следующем абзаце:

Главный инспектор Финч обратился к миссис Джефсон, жене егеря, за разрешением обыскать дом. Целью обыска были испачканная кровью одежда и нож, орудие убийцы. Миссис Джефсон ответила, что инспектор может смотреть везде, где потребуется, а они с мужем отлучатся на час или два. Им нужно на железнодорожную станцию в Норвич — проводить ее брата и невестку, которые гостили у них.

Какие же вопросы задавал Финч Альберту и Адель Марч? Вероятно, о том, видели ли они девочку Санни и не заметили ли подозрительных людей, слонявшихся поблизости. На оба вопроса супруги ответили отрицательно, покинули дом, и больше их не допрашивали.

Убийцу Санни Дарем так и не нашли. Ирен Дарем обвиняла во всем падчерицу, в качестве мотива называя неконтролируемую ревность. Находясь на грани нервного срыва — она была беременна, когда убили Санни, и неделей позже у нее случился выкидыш, — Ирен дала девушке пощечину, когда та пыталась выразить сочувствие, и заявила мужу, что они с Мей больше не могут жить под одной крышей. Помолвка с Терри Уоткином так и не состоялась — он не повторил своего предложения. Терри появился всего один раз, на следующий день после несостоявшегося теннисного турнира, а потом уехал. Постепенно всем стало ясно, что в деревне считают Мей убийцей единокровной сестры и убеждены, что ее не судили только из-за отсутствия доказательств. Однажды деревенские мальчишки закидали ее камнями, и ей пришлось зашивать лоб.

Считал ли ее виновной отец? Вместо пансиона во Франции Мей отправили в санаторий в окрестностях швейцарского Бруннена — согласно официальной версии, в результате нервного напряжения у нее ухудшилось здоровье. Еще до этих событий у Мей подозревали чахотку, и именно от туберкулеза она умерла пять лет спустя, проведя последние четыре года в Мельбурне с сестрой отца, мисс Мэри Дарем. Или семье Дарем как-то удалось скрыть тот факт, что Мей совершила самоубийство?

Чарльз Дарем умер в 1939 году, его вторая жена Ирен — в 1962-м, а его сын Чарли — через пять лет после мачехи. Сын, которого Ирен родила в 1925 году, названный Колином Джонатаном, погиб в 1964 году во время восхождения в Гималаях. Из семьи Дарем из Тейстон-холла в живых остались только Эдвард и Джулиус. Сам дом теперь превратился в конференц-центр. Старший садовник Джон Уильямс умер в 1932 году, Томас Причард — в 1942-м, Артур Бейли — в 1946-м, а Сара Керингл — в 1952-м. Бесси Стоунбридж вышла замуж, родила четверых детей и в настоящее время — восьмидесятичетырехлетняя миссис Драйбург — живет у замужней дочери в Абердине. Из остальных слуг, выполнявших работу по дому, в живых осталась только посудомойка Маргарет Оттер. Восьмидесятилетняя одинокая женщина живет недалеко от Норвича. Роберт и Китти Джефсон, у которых не было детей, умерли в 1970 году с интервалом в несколько месяцев. Адель Марч умерла в возрасте девяноста лет за месяц до того, как пишутся эти строки, пережив первого мужа, Альберта Марча, на пятьдесят лет, а второго, Уильяма Бэкона, — на шестнадцать.