Лев Корнешов - Пуля для безнес-леди Страница 42

Постоянно пополняющееся "наследство" Насти не оставляло у неё сомнений в том, что кто-то, если не богатый, то сильный, "подпитывал" его. Да и сама история с неожиданным "наследством" наталкивала на многие размышления.

- Я догадываюсь, о чем ты думаешь, - прервал затянувшееся молчание Кушкин. - Но поверь мне, я знаю не намного больше твоего. Я - исполнитель, мне приказали - я выполняю. Ты думаешь, мне сообщили, для чего я так срочно менял тебе фамилию? Или зачем ты летала в Швейцарию? Или по каким соображениям ты быстро выскочила замуж за Алексея Дмитриевича? Пойми, я всего лишь исполнитель...

- Прикажут тебе убрать меня и ты исполнишь приказ?

- Вчера "да", сегодня - уже нет. Изменилось не только время, но и люди, и я в том числе.

- И за то спасибо, - грустно сказала Настя. - Я буду права, если скажу, что Олег и Алексей вывалились из вашей "тележки"?

- Не совсем, - замялся Кушкин. - Я могу высказать свои предположения?

- Буду благодарна.

- Учти, это всего лишь предположения... Мне кажется, что оба полковника все ещё в строю. Но...

- Но?..

- Они ведут двойную игру. Нет, нет, не подумай, на иностранные спецслужбы они не работают. У них были свои задания по линии "конторы" и они их выполняли. Но помимо этого, есть ещё что-то. Может быть, даже свое...

Он замолчал, и Настя поняла, что больше майор Кушкин ничего ей не скажет, ибо и так уже переступил за черту дозволенного.

- Хорошо, Миша, мне этого достаточно, чтобы сопоставить некоторые свои факты и сделать выводы. Теперь скажи мне, каково твое лично положение?

Кушкин ответил, не колеблясь.

- Мое положение хреновое. И боюсь, что я сегодня не ко двору, мои взгляды известны "старшим товарищам" по ремеслу, и у них есть основания полагать, что я из другой стаи.

- И что ты думаешь делать?

- Уходить, пока есть возможность уйти спокойно.

- Куда?

Кушкин хмуро посмотрел на Настю:

- Зачем тебе это знать, Соболева? Очередную статейку тиснуть о неудачнике-майоре?

- Дурак ты, Миша, - спокойно ответила Настя. - Я ведь с тобой почти сроднилась это время. Разве что не спала, - заулыбалась она.

Кушкин тоже улыбнулся:

- Приказа такого не было... Да и вообще, когда воюют полковники, майорам лучше отсидеться в тени.

- Не хами, Миша. У нас серьезный разговор. На мой вопрос ты пока не ответил.

- Некуда мне уходить. В охранные фирмы, куда сейчас многие из наших подались, не хочу - не хватало ещё новых толстопузых охранять. А так... Куда?

- От вас как уходят? - поинтересовалась Настя.

- Очень просто. Пишут рапорт, заполняют некоторые бумажки - и скатертью дорога.

- Тебя будут задерживать, уговаривать, чтобы остался?

- Думаю, что нет. Скорее всего, обрадуются.

- Тогда вот какое у меня предложение, Михаил Иванович... - Настя говорила уже очень официально. - Переходи работать ко мне, точнее на меня. Я начинаю новое дело, очень большое, и ты станешь в нем важной фигурой, поскольку в твоей порядочности я убедилась и доверяю полностью. Когда дело мое появится, тогда и определим, как будет называться твоя должность. А пока создавать его, регистрировать, преодолевать бюрократические барьеры будем вместе.

- Дело чистое? - поинтересовался Кушкин.

- Абсолютно.

- А то ко мне подкатывалась уже братва из какой-то группировки, не понял, какой...

- Нет, у меня все будет серьезно и, я бы сказала, открыто. Но побороться придется немало, я это знаю... Ты из непонятной мне скромности не спрашиваешь, на какую зарплату я тебя зову. Пока дело не откроем, я сама будут платить тебе ровно столько, сколько ты имеешь. А потом определимся... Обижен не будешь. Еще один вопрос... Кто твоя жена?

- Развелся несколько лет назад, хотя у нас это и не поощряется.

- Возлюбленная есть?

- Пока нет. Правда... - Кушкин замялся.

- Что? Выкладывай до конца, - потребовала Настя.

- Я без тебя два-три раза встречался с твоей подругой Ниной. Очень чистая, не по нашему клепаному времени наивная девушка...

Настя едва не поперхнулась от изумления. "Ай, да Нинка, - подумала весело. - Ай да стерва! Изобразила из себя наивную, шалава!"

- Ладно, это дело твое, Михаил Иванович. - Так как мое предложение?

- Как мне тебя теперь называть? Босс? Леди? Леди-босс? - улыбнулся Кушкин.

- Значит, согласен... Завтра и начнем боевые действия. И вот мои первые пожелания, Михаил Иванович: снять с меня то ли слежку, то ли охрану, освободить от прослушивания телефонов - в кабинете и на квартире. Повод простой: это были распоряжения полковника Строева, он их в новых условиях не подтвердил. Нет ведь?

- Нет.

- Сделай это и лишь после этого пиши рапорт об уходе в запас. Когда сможешь сделать?

- Завтра с утра. Официально: доклад моему непосредственному начальнику, его распоряжение. А он при имени полковника Строева на стенку лезет...

- Ну, это уже ваши внутренние игры, - рассудительно сказала Настя. Как только отключишь прослушивание, прошу ко мне на квартиру, будем намечать план действий. На работе у меня ты - с завтрашнего дня.

Жизнь - борьба?

Настя не ошиблась в Кушкине. Он в несколько дней официально решил все проблемы с наследством - Настя выдала ему доверенность, дающую право представлять её интересы. Она позвонила президенту "своего" банка в Швейцарии и в тот же день получила факс, удостоверяющий сумму наследства, естественно, его первоначальную цифру. Копию завещания тетки, заверенную конторой господина Рамю, Настя сделала ещё в Швейцарии. Пробовалось множество других справок и документов, и Кушкин собрал их мгновенно. Похоже, ему здорово помогало удостоверение сотрудника спецслужбы, которое он пока не сдал, и обаятельная улыбка. Он показывал свое удостоверение и представлялся: "Доверенное лицо госпожи Соболевой... Да, да, той самой... Вы, конечно, читали о ней"... После этого извлекал из "дипломата" альбом с вырезками о Насте в зарубежной и родной отечественной прессе.

Налог с наследства Настя заплатила по минимальной шкале, но сумма все равно была большой и ей было жаль этих денег, которые ни за что, ни про что отняли у нее. Она категорически отказалась переводить свои деньги в один из российских банков, как ни попытались нажать, припугнуть, - в ответ Настя пригрозила публикациями в прессе. От неё отстали, ибо скандал тогда, когда Россия перед всем миром изображала паиньку-девочку, любящую реформы, рынок и вообще свободу, был никому не нужен.

Насте надо было оттянуть приезд в Москву Алексея, чтобы получить резерв времени, и в этом ей помог Фофанов. Она довольно исправно ходила на работу, проводила в своем кабинете несколько часов, занимаясь своими проблемами. Здесь было удобнее: по "вертушке" могла связаться с любым высокопоставленным чиновником. Как-то ей позвонил Фофанов по внутреннему телефону и сказал:

- Есть новость, Анастасия Игнатьевна. Мы...

- Юрий Борисович, - перебила его Настя. - Не сочтите за труд, загляните ко мне. Угощу хорошим кофе.

Фофанов тут же к ней прибежал и она сказала:

- Юрий Борисович, твой кабинет прослушивается. Да не волнуйся, успокоила она, заметив, как сперва побледнел, а потом покраснел Фофанов. Слушают не тебя, а твою высокую должность. Не при тебе это было заведено, гораздо раньше. Поэтому со всеми новостями прошу ко мне, у меня все чисто, проверено. Так что случилось?

- Снова звонил Алексей Дмитриевич. Настойчиво просит вызвать его на несколько дней в Москву, в редакцию. Для того чтобы согласовать новые темы и, как выразился, подышать изменившимся воздухом отечества...

"Так, - подумала Настя, - хочет со мной разобраться дорогой муженек. Не дает ему покоя моя самостоятельность". Она прикинула, не заложил ли её Кушкин и пришла к выводу, что нет, не такой он человек. Значит, это последовало продолжение швейцарских событий. Ничего хорошего приезд Алексея ей не сулил, изменение условий владения наследством и огромными суммами, которые на нем наросли, ей не простят. Так как она выглядит, "ненасильственная" смерть? Знать быть...

- Нечего делать в Москве твоему собкору Юрьеву, господин главный редактор, - резко сказала Настя. - Он может помешать нашим планам.

- Как скажешь, Анастасия, - покладисто согласился Фофанов. И жалобно сказал:

- Соболек, ты обещала помочь... Люди без зарплаты, бумагу в кредит больше не отпускают... Не завтра, так послезавтра мы должны будем приостановить выпуск газеты. Такого не было даже в войну...

- В войну было известно, кто враг, где он окопался или когда поднимается в атаку, - заметила Настя. - А сейчас жизнь - борьба, но не перепутать бы, с кем бороться.

Фофанов выглядел жалким и потерянным. Талантливая журналистка Настя терпеть не могла банальных сравнений, но Юрий Борисович напоминал ей воздушный шарик, из которого выпустили воздух.

Она открыла шкафчик, достала бутылку коньяка и рюмки, предложила тоном гостеприимной хозяйки:

- Выпьем, Юрий Борисович. Кажется, тебе требуется выпить.