Алексей Макеев - Чистосердечное убийство Страница 42

— Вы меня заберете отсюда?

— Увы, я теперь сам пленник, Оля, — был вынужден сказать Седов, но тут же перешел на очень уверенный тон: — Я схватился там с двумя охранниками, но вынужден был отступить. Мы с тобой заперты, но нас теперь двое. Пробьемся, Оля! По крайней мере, я тебя больше никому не дам в обиду!

Девушка опустила голову и бессильно, как тряпичная кукла, замерла на краю кровати. Седов скрипнул зубами.

«Не стоило так говорить, — подумал он со злостью. — Надо было как-то по-другому все это ей подать. Надежду в нее вселить. А теперь она и в меня не верит».

Тут Алексей услышал шум, который заставил его забыть о девушке и насторожиться.

Глава 11

Спирин позвонил Гурову в шесть часов утра и рассказал, что они нашли в выкопанной яме. Голос у водителя был унылый. Видимо, Миша рассчитывал оказаться в эпицентре скандальных разоблачений, шумного уголовного дела, в расследовании которого он принимал участие вместе с известным сыщиком из Москвы.

Однако Гуров отреагировал на его слова как-то странно и возбужденно. Он велел ждать и любой ценой даже близко никого не подпускать к этой яме.

Дальше все зависело от расторопности Рогозина и надежности его помощников. В семь пятнадцать утра перед свежевырытой ямой стоял заместитель главы администрации Бобровского района, временно заменявший погибшего Бурмистрова. Сотрудники полиции подняли с постели районного прокурора и главных редакторов двух крупных изданий, которые славились разоблачениями скандальных фактов и проявлений криминала во властных структурах. Гуров лично привез на это место Лидию Ивановну Смирнову.

Все эти люди не обращали никакого внимания на уставших бомжей, которые с жадностью поедали бутерброды с колбасой, привезенные им одним из оперативников Рогозина. Важные персоны смотрели вниз, где виднелись две трубы диаметром в тридцать или сорок сантиметров. На одной имелись заметные следы недавнего ремонта прорыва. Хорошо видны были две наваренные заплаты. Но самое главное состояло в том, что вся яма была пропитана чем-то черным и жирным, издававшим характерный запах.

Почти все присутствующие подходили к груде земли, выброшенной лопатами, находили комочки, смоченные этим маслянистым веществом, мяли их в пальцах, подносили к носу.

— Да, господа, — торжественно заявила Смирнова уже во второй раз. — Здесь проходит нефтепровод. Его недавно чинили, потому что произошел прорыв трубы. Мой коллега доцент Захаров три недели назад брал тут пробы грунта, потому что видел следы нефтепродуктов. Мы проводили анализ в лаборатории и пришли к однозначному выводу. Это именно нефть.

— Но как вы узнали?.. — Районный прокурор непонимающе пожал плечами.

— Здесь просто копался шурф, — не моргнув глазом, заявила Смирнова. — Мы проводим исследования почвогрунтов в рамках научной темы по подготовке ландшафтной карты района. Наверное, многие из присутствующих знают, что вот уже очень много лет идет борьба за эти территории, которые когда-то имели статус природоохранных. Здесь жили дрофы, занесенные в Красную книгу, если кто помнит.

— А теперь я, если позволите. — Лев Иванович вышел к самому краю ямы. — Разрешите представиться. Я полковник полиции Гуров из Главного управления уголовного розыска МВД России. То, что вы видите, является доказательством незаконной добычи природных ресурсов. Я официально заявляю, что цепь преступлений, которые здесь недавно совершались, скорее всего, имеют отношение именно к этому вот нефтепроводу. Прежде всего я говорю это господину районному прокурору и журналистам, приглашенным сюда.

— Зачем же вы так вот? — Прокурор нахмурился. — Если все правда, то афишировать рано. Да и те, кто замешан…

— Вот именно! — Гуров рубанул рукой. — Те, кто замешан в этой грязи! Можно месить тесто, чтобы выпечь хлеб, или годами сосать нефтяную жижу и чувствовать себя безнаказанными. Я очень уважаю тех, кто печет хлеб, а тех, кто заведует грязью, я сажал и сажать буду. Пока жив! Я собрал здесь всех вас именно потому, что поодиночке никому не верю. Можете на меня за это пожаловаться в Москву. А все вместе вы для меня гарантия того, что факт не будет замалчиваться, станет достоянием гласности и подвергнется расследованию. Не так ли, господин районный прокурор?

— Я имел в виду виновных, — проворчал тот.

— Куда они теперь денутся?! — Гуров усмехнулся. — Мелкие исполнители могут и разбежаться, но нас интересуют организаторы, инициаторы этого безобразия. Те, на ком трупы! Они так просто не скроются. Слишком заметные фигуры.

— Вы уже можете кого-то назвать? — профессиональным тоном спросил какой-то журналист.

— Вот это уже и в самом деле было бы нарушением закона. — Гуров покачал головой. — Их выявит следствие, а за ходом его вы уж следите сами.

Гуров отошел в сторону, предоставив всем присутствующим возможность начать жаркую дискуссию. Он еще час назад записал номер мобильного телефона начальника Бобровского РУВД подполковника Игнатовича, предоставленный ему Рогозиным.

Странно, но тот отозвался почти сразу, хотя наверняка увидел, что номер абонента ему незнаком.

— Я слушаю, — раздался в трубке настороженный голос.

— Олег Борисович? Вас беспокоит полковник Гуров из Главного управления уголовного розыска. Мы можем с вами поговорить?

— Разумеется, — ответил подполковник. — Мне уже доложили о вашей находке и о том, что вы собрали там все руководство района. Собственно, я уже подъезжаю.

Гуров обернулся и посмотрел в сторону проселка, идущего от шоссе. Черная иномарка, покачиваясь на неровностях дороги, то и дело клюя носом, двигалась к людям, стоявшим в поле. Через пять минут машина остановилась в нескольких метрах от них. Подполковник Игнатович быстрым шагом подошел к яме и встал там, засунув руки в карманы форменных брюк и глядя вниз. Потом он поймал вопрошающий взгляд районного прокурора и коротко кивнул ему.

Гуров не торопил подполковника, хотя его так и подмывало начать всех подгонять и навязывать свое мнение.

«Нет, так не пойдет. Каждый из вас должен сам прийти к определенному выводу и выработать свое решение. Решайте прямо здесь, голубчики, — подумал Лев Иванович. — С нами вы или против нас».

Игнатович обернулся, нашел взглядом московского гостя и подошел к нему. Вообще-то для начальника районной полиции Гуров являлся представителем вышестоящей, даже главенствующей организации. К тому же он был старше по званию. Но сейчас полковник не стал обращать внимания на то, что Игнатович вел себя странно. Не представился, не отдал честь. Он вообще вылез из машины без фуражки.

— Значит, так?.. — спросил подполковник несколько неопределенно, глядя вдаль, где виднелись трубы нефтеперерабатывающего завода.

— Что вас беспокоит кроме вскрывшегося факта преступной деятельности и возможной связи с этим целого ряда других преступлений? — осведомился Гуров.

— Что беспокоит? — задумчиво переспросил Игнатович и вдруг поднял глаза на собеседника. — Вам там, в Москве, многое видится иначе, не тем, чем оно является на самом деле здесь, на местах. Не возражайте, не надо. Я это знаю. Даже для областного начальства некоторые события выглядят совсем не так, как для нас. Ладно, давайте честно! Что вы намерены предпринять?

— Вообще или в частности? — насмешливо спросил Гуров. — Вообще я намерен до конца выполнять свой служебный долг и присягу, данную когда-то в молодости. А в частности я собираюсь перевернуть все вокруг, схватить за шиворот всю эту мразь и швырнуть ее как минимум в следственный изолятор. Жаль, что не в моей власти сразу отправить их на скамью подсудимых, но и как сыщик я могу многое. А еще есть честные люди, которым я обязан. Один из них сейчас в опасности. Это капитан Седов, который пропал этой ночью, во время выполнения оперативного задания. Я подозреваю, что его жизни угрожает непосредственная опасность. Я ответил на ваши вопросы, подполковник Игнатович?

Тот немного распрямил плечи, даже подтянулся, но ничем другим не отреагировал на переход Гурова к официальным интонациям. Лев Иванович, собственно, и не добивался того, чтобы этот подполковник вытянулся перед ним в струнку. Он вот уже несколько часов ни на минуту не забывал об Алексее Седове. Это сейчас было самое важное.

— Если я ответил на ваши вопросы, подполковник Игнатович, то теперь скажите мне, вы с кем? На стороне закона, тех, кто носит полицейскую форму не ради дешевых понтов, положения в обществе или власти над людьми? Вы не можете жить иначе, горите желанием бороться с преступностью, захлестнувшей страну до самых верхушек власти? Или вы с теми, с другими?

Игнатович посмотрел Гурову в лицо. Это был долгий взгляд, очень понятный сыщику. Сейчас подполковник принимал решение, в очередной раз взвешивал все «за» и «против».