Александр Асмолов - Аркан Страница 43

Даже луна не выглянула в ту ночь над спящей столицей, словно хотела сохранить тайное желание женщины, решившейся открыть себя для почти незнакомого мужчины, все слова и прикосновения которого казались ей чем-то особенным. Вереница других претендентов на ее сердце была разношерстной. Восторженные юноши, нагловатые самцы, самовлюбленные красавцы, зацикленные на своем бизнесе трудоголики и богатенькие обладатели солидных животов, болезней и комплексов. Ей так хотелось верить в сказку о принце на белом коне и красивом замке на берегу спокойного озера, где она могла бы стать настоящей королевой. Любить и быть любимой, а по утрам кормить лебедей на берегу озера, куда спускаются широкие ступеньки длинной мраморной лестницы от самой башни с флагами, на которых изображен ее герб. Она так хотела быть счастливой, и чтобы это счастье было необычным, безмерным, совсем не похожим на те крохи, которыми довольствуются многие.

Именно поэтому нежные объятия изящных рук женщины с красивыми глазами заставили забыть обо всем на свете мужчину, который путал свои имена и пытался понять, зачем он пришел в этот мир. Он растворился в ее ласках, и все тревоги разом покинули мятежную душу, заполняя все покоем и радостью, которая заставляет по-иному смотреть на время и окружающий мир.

Хочется верить, что когда-нибудь грешные придумают себе новую веру. Веру в любовь. В ту любовь, что является даром божьим. И обряд крещения будет именно таким, какой случился безлунной августовской ночью в маленькой квартире на окраине Москвы. И святой отец вместо вопроса о том, верит ли грешный в Спасителя и его второе пришествие, будет спрашивать, есть ли на этой земле любовь. И если кто-то посмеет усомниться в ней, лишен будет того, что произошло одной безлунной августовской ночью на окраине городища, заложенного на священном месте, где когда-то было капище древних, верящих в своих богов. Но, думается, что не останется атеистов на грешной земле, разве что, кого-то в наказание лишат боги своего дара.

Глава XXX

Через открытую дверь соседнего балкона доносились звуки футбольного матча. Арик хотел было уйти в комнату, но неожиданно появившийся сосед очень хотел поговорить о матче. Беглый зэк только отмахнулся, объяснив, что не до этого. Мол, привез брата в больницу, полгода очередь ждали, и теперь вот операцию нужно делать. Сосед посочувствовал, что к этим докторам только попади, залечат… Разговора не получалось, и, едва заслышав призывный голос диктора, любитель футбола удалился досматривать матч.

Аркадий подумал, что нужно позаботиться о каком-нибудь прикрытии. В этих районах часто сдают квартиры, и новые жильцы особого любопытства не вызывают, но осторожность не помешает. К тому же он забрал последние деньги из-под пола старенькой дачи в Щемилово. Самородки продавать было опасно. Он лишь удовлетворил свое любопытство и взвесил золото. Было ровно 50 килограммов. Зато вот перстень Филина по его же паспорту был заложен в один из неказистых ломбардов. Это позволит какое-то время не думать о средствах, но не так долго, как хотелось бы, а строить планы по поиску работы беглый зэк не хотел.

– «Парламент»? – словно в ответ на невеселые мысли прозвучал голос Аркадия Михалыча.

Арик кликнул Zippo, будто подал сигнал к открытию дебатов.

– Что с этим Рязановым делать будем? – опасливо спросил этнограф. – Кто ж знал, что он окажется психологом. Вот ведь моду переняли у буржуев! Психолог теперь в штате… Что он там выискивает у них?

– Не скажи-и, – протянул интригующе Михалыч. – Там, где шальные деньги крутятся, соблазн что-то прикарманить велик. А поскольку все «вчерную», можно себя уговорить, что никто шум поднимать не будет. Тут психолог лучше любой ищейки, он не раскрывает, а предотвращает.

– А как же Светка? – осуждающе буркнул Виктор Петрович.

– Тут, я думаю, особый случай, – рассуждал Аркадий Михалыч. – Она им чем-то мешала. Не водку паленую продавать, конечно… Но интерес явный.

– Покопал я в эту сторону, – вмешался в разговор Арик. – И нашел, что наш Эдуард – ярый поклонник воднолыжного спорта, причем не столько в нашей стране, сколько в Европе. Хотя, и в Дубну наведывается. Он вице-президент спортивного клуба в Римини и устроитель многих показательных выступлений и турниров воднолыжников.

– Зачем ему это? – удивился этнограф.

– Думаю, так он отмывает деньги, – просто объяснил Арик. – У нас немало хороших спортсменов, которые за копейки или вообще только за возможность себя прорекламировать в Европе готовы не только участвовать в турнирах, но и головой рисковать. Милославский может в России нанимать участников, оплачивая рублями из черной кассы «Эмико», а в Европе кладет на свой счет в каком-нибудь уважаемом банке все, что собирает с турниров и показательных выступлений. Там это востребовано. В нашей замечательной стране любая штамповка дороже того, что делается вручную, с душой, с риском, а там готовы платить за то, что мало кто умеет.

– Да, я помню фото в Интернете с подобных выступлений, – поддакнул Михалыч. – Тысячи машин на стоянках у водных стадионов. Как на футбольных матчах…

– Так чем же не угодила наша Светлана? – негодовал голос Виктора Петровича. – Выступала бы тоже.

– Смотреть выступления дворовой команды придут только родственники, – грустно ответил Арик. – Чтобы продать дорогие билеты, нужны громкие имена. Чемпионские титулы. Думаю, Эдуард работает по одной схеме и со спортсменами, и с алкоголем. Только в России ему никто не мешает продавать паленый Чинзано или Кьянти, а в Европе за подделку сразу посадят за решетку.

– Ну, и… – недоумевал этнограф.

– Конечно, ему хотелось бы соблазнить восходящую звезду, чтобы она выступала в его шоу, но Светка была очень близка со своим тренером, они были просто фанатами. Очевидно, договориться с Галиной Георгиевной продать талантливую девочку, чтобы выжать из нее все соки на показательных, а потом выбросить, Эдуарду не удалось. Не думаю, что он способен, как Галина, брать девчонок из садика и десять лет вести к чемпионскому титулу… У нас в спортивных комитетах это понимают, и просто так заслуженных тренеров никому не дают.

– И этот гад убрал конкурентку, – закончил мысль Петрович. – У второй Светланы ведь свой клуб в Италии… Хотя, вполне заслуженно – она стала чемпионкой мира.

– Ты не учитываешь один важный момент, – возразил Аркадий.

– Какой? – настороженный голос Аркадия Михалыча зазвенел от напряжения.

– Дельфинчик стала на голову выше своей титулованной соперницы еще в семнадцать лет. За последний год своей короткой жизни Светланка побила столько рекордов во взрослой лиге, что большинство обозревателей воднолыжного спорта пророчили ей самые высокие титулы. Игорь Володин это не только понимал, но и боялся. Победа Дельфинчика на том чемпионате стала бы началом триумфа Володиной и всех ее девочек. Последующие лет десять они никому не дали ли бы шанса. В то время Володины уже развелись, и Галина показала бы всем, кто лучший тренер. Это означало бы, что и деньги, и слава, и поездки, и титулы – все перешло бы к ней. Кстати, тогда у Светланки уже был очень богатый спонсор. Некий австриец по фамилии Вайс на свои средства построил воднолыжную базу в Москве и пригласил Светланку и Володину, как ее тренера, готовиться к чемпионату. Там я их и увидел впервые.

– Теперь у тебя весь пазл сложился? – осторожно спросил голос Михалыча.

– Да, все сходится, – грустно вздохнул Аркадий. – Володин был единственным, кто мог пойти на убийство. Соперники всегда есть и всегда завидуют, но забрать жизнь семнадцатилетней девчонки мог только тот, кто потерял бы все в случае ее победы. Очевидно, он сговорился с Милославским, что, если убрать с пути Дельфинчика, вторая Светлана становится чемпионкой и будет работать на Эдуарда. Последние четыре года так все и происходит.

– Но был же убийца, – осторожно вставил свое слово этнограф.

– Был, – со злобой прошептал Аркан. – Только сам-то он никогда бы не смог руку поднять на Светланку. Я ж его видел! Не в себе он тогда был. Не в себе. Он же мне и указал на те серые глаза в толпе. На того, кто его заставил и держал на расстоянии. Не знаю, как он это делал, но это был именно он. Я эти глаза видел.

– А как же следствие? – не сдавался голос Виктора Петровича.

– Вывод следака был тривиальным, – хлопнул себя по коленке Аркан. – Убийца был ревнивым любовником Петровой… Каково, а? Да она девственницей была! Любовник… Могли бы вскрытие сделать, но не захотели. Им и так все было ясно.

– Значит, три мужика убили семнадцатилетнюю девчонку? – не выдержал голос Михалыча.

– Да, – печально согласился Аркан. – Володин был заказчиком, Рязанов нашел внушаемого исполнителя и руководил им, а Милославский финансировал.

– Опять все из-за денег? – переспросил этнограф.

– Эдуард построил машину, – подытожил Арик. – В одной стране грязные рубли на подделке, в другой чистые евро на развлечении. Такой насос… Все, кто мешает каким-либо образом, поручаются Рязанову. Кстати, у этого психолога еще есть магический салон.