Владимир Колычев - Смертельные чары Страница 44

– Не грабил ты его.

– Так это и ежу понятно.

– Не всякому ежу, – усмехнулся Снегов. – Есть ежи особо колючие.

– Это ты о ком?

– Сам знаешь, о ком… Яремчук забрал заявление.

– Тогда какого я здесь делаю?

– Вот я и спросил у твоего начальника. Он мне ответил. Поэтому я здесь… Собирайся, я тебя сейчас в больницу отвезу.

– Не надо в больницу.

– Что, уже выздоровел?

– Да как-то не очень… Голикова у нас где сейчас?

– В Подречной. Под подпиской.

– Вопрос у меня к ней. Но сначала надо достать фотографию Зотова. У него судимость, его фотография должна быть в архиве.

– Зачем тебе это?

– А затем, что Зотов у нас брутальный и матерый.

– Это ты о чем, Федор Георгиевич? – недоуменно повел бровью Снегов.

– Я вчера с Егором Зотовым разговаривал. Подсел к нему, слово за слово, выяснилось, что Юра Зотов племянник его. И жена у него… ну, скажем так, легкого поведения. Это мне Зотов сказал. А Юрка об этом знает, спросил я. Знает, говорит, и забил на нее… Понимаешь, к чему это я?

– Если честно, не очень.

– Знал Зотов, что Антонина с Молодовым гуляет.

– Это тебе так сказали или ты сам придумал?

– Пока только догадки.

– Хочешь сказать, что это Зотов любовника своей жены убил?

– Все может быть.

– Но ведь он в Москве был.

– А кто проверял, где он был в это время?

– Никто.

– Вот и я о том же… В Замятске он в это время жил. Дом строил.

– Кому?

– Тамаре Молодовой!

– Молодовой?!

– Ну, я пока в этом не уверен. Надо к Голиковой ехать. Она видела Молодову с любовником. Здесь, в Замятске, видела, еще в прошлом году. Может, он еще тогда в Москву ездил, а она его с автобуса встречала. К себе, наверное, повезла…

– Это был Зотов?

– Голикова сказала, что в деревне у нас его видела, в магазине. Описать его не могла, но сказала, что брутальный он, матерый. А я Юрку знаю, он мужик крутой. Раньше безобразничал, потом вроде бы за ум взялся, в Москву на заработки подался. И вдруг любовницу завел…

– Молодову?

– Давай не будем гадать, Валерий Павлович. В Подречную поехали, к Голиковой… Пока не поздно, – немного подумав, добавил Федор.

– Что значит, пока не поздно?

– Да то и значит, что слишком часто люди стали пропадать. Все, кто к Зотову отношение имел, все пропали. Ольгин с его сестрой гулял – пропал. Сама эта сестра непонятно где. Мать ее пропала… Валентина пропала, ну, моя бывшая…

– А она как с Зотовым связана?

– Ну, она-то его знает, но дело не в этом. Она со мной была, когда меня по голове ударили. Меня ударили, а она пропала. Похитили ее…

Федор чувствовал, как у него кругом идет голова. Но черепно-мозговая травма здесь ни при чем. От заковыристого полета мысли у него головокружение. Валентина у него была виновата во всех грехах, но теперь она стала вдруг жертвой преступного произвола… Интересно, сколько раз еще переменится его мнение?..

– Ну что, Валерий Павлович, отвезешь меня в Подречную?

– Сначала в больницу.

– Некогда, Валерий Павлович, некогда.

– Форма там твоя.

Федор кивнул. Ему действительно не мешало бы переодеться. Да и форму охранника надо бы вернуть. И как только Прямыхов не догадался привлечь его за кражу?

Холодный взгляд, поджатые губы. Надежда пыталась изображать из себя Снежную королеву. Когда-то ей это удавалось, сейчас – нет. Не давалась ей сейчас невозмутимость, и нетрудно догадаться почему. Стоит Снегову и Старостину появиться вместе, как ее тут же отправляют в изолятор временного содержания. Вдруг и сейчас ее туда же повезут?

«Мне собираться?» Она молчала, глядя на Снегова, но этот вопрос, казалось, колол ей язык. На Федора она демонстративно не обращала внимания.

– Надежда Максимовна, у меня к вам один вопрос, – Снегов предъявил ей фотографию Зотова, извлеченную на свет божий из пыльных архивов.

Двадцать три года было Зотову, когда его «закрыли» за кражу. Молодым он тогда был, но уже и в те времена в нем просматривалась матерость. Не очень-то он изменился за шестнадцать лет, разве что заматерел еще больше. Хотя при этом впечатления кровожадного волка не производил. Волка – да, лютого – нет…

– Вы узнаете этого человека?

– Узнаю.

Снегов многозначительно посмотрел на Федора. Дескать, его очередь.

– Это и есть тот самый человек, которого вы видели с Тамарой Молодовой? – официально на «вы» обратился к Надежде Старостин.

– Да, я его видела с ней.

– И в сельмаге вы его видели?

– И в сельмаге… Что все это значит?

– Скажите, а у вашего мужа были конфликты с этим человеком?

– Нет, я бы сказала…

– А с Тамарой Молодовой у вашего мужа конфликты были?

– С Тамарой? Нет, не было…

– И в Москве они нигде не пересекались?

– Нет… А что, этот человек убил моего мужа?

– Ну, если конфликтов не было, то зачем ему его убивать?

– А вдруг что-то было? Может, я чего-то не знаю…

Федор внимательно посмотрел на Голикову. Не было никаких конфликтов между ее мужем и Зотовым или Молодовой. Просто ей нужен козел отпущения, поэтому она готова тащить его за уши.

– От Катерины вестей нет? – спросил он.

– Нет. Я бы позвонила… А вы что-то новое о ней узнали?

– Ничего, пока ничего… Молодова у себя не появлялась?

– Не знаю, не видела…

– Тогда извини. – Федор повернулся к ней спиной. И Снегов последовал за ним.

– Уже уходите?

– Да, но не прощаемся…

Возможно, у Федора еще появятся к ней вопросы.

– По Молодову все срастается, – сказал Старостин, усаживаясь к машину. – Зотов убил сразу двух зайцев – и обидчика своего покарал, и мужа любовницы убил…

– Очень даже может быть, – в раздумье кивнул Снегов. – Только знала ли об этом Молодова?

– Хотелось бы у нее об этом спросить.

Они подъехали к дому Молодовых в надежде застать там Тамару, но, увы. Мария Степановна уверяла, что не было ее. Сказала, что в Москве хозяйка. Снегов попробовал ее напугать, заставил подписаться под предупреждением об ответственности за дачу ложных показаний, но и это не подействовало. Федор на сознательность Марии Степановны не надеялся, поэтому попросил ее открыть гараж. Машин в нем не было, значит, Молодова действительно где-то далеко.

– Прячется Тамара. Прячется, – в машине сказал Старостин. – Понимает, что рано или поздно мы выйдем на нее… Нечисто сработал Зотов, где-то «засветился», поэтому и попытался подставить меня. Только Ольгин сломал ему игру. Знал что-то Миша. Что-то знал… Не хотел тебе говорить, но раз такое дело… Прямыхов нашел туфли со следами грязи. Он и заточку должен был найти, но не нашел. Потому что Миша ее раньше нашел. У меня в огороде. Кровь там была. Шадрина кровь…

– Ты в этом уверен? – спросил Снегов, сурово глядя на Федора.

– В том, что Шадрина кровь? Ну, скорее всего…

– Нет, в том, что заточка была, уверен?

– Была. Потому что Зотов пытался меня подставить… А Миша узнал об этом. Он знал, что я ни в чем не виноват, поэтому вывел меня из-под удара.

– И где заточка?

– Там, где ее никто не найдет… А ты хотел, чтобы я Прямыхову ее принес? Нате вам удавку на мою шею!

– Он бы тебя удавил… А я бы поддержал. Что ни говори, а это серьезная улика.

– Серьезней не бывает… В общем, не получилось у Зотова меня подставить. Миша ему помешал. За это и пострадал… А, может, он просто прячется. Понимает, что и ему несдобровать, если мы Зотова найдем…

– Если он причастен, то и ему достанется, – кивнул Снегов.

– И Катерина, возможно, прячется. А может, ее просто вывели из игры как опасного свидетеля.

– Она-то что могла знать?

– Могла. Что-то могла… – в раздумье проговорил Федор. – Где, спрашивается, жил Зотов после убийства Молодова? И до убийства тоже… В деревне опасно, жена может узнать. А если у Голиковой он жил…

– Думаешь, Голикова как-то связана с ним?

– Вряд ли. Она бы не сдала нам Зотова, если бы была с ним заодно. А вот Катерина могла знать про Зотова. Голикова под стражей была, когда Молодова убили, в доме у нее оставалась только Катерина. И Зотов мог жить у нее. Нет, не с ней жить, а у нее. Потому что она дружила с Тамарой. В колледже с ней училась, все такое… – вслух размышлял Федор. Помнится, он приходил к Катерине за день до убийства Молодова, возможно, в это время Зотов уже был в доме Голиковой. Может, прятался где-то, дожидаясь, когда уйдет Федор. А может, появился вечером… – Тамара могла попросить ее приютить Зотова. Может, спала с ним у Надежды дома… Катерина думала, что это игра, а потом сообразила, почему погиб Молодов… А за объяснениями она поехала к Яремчуку… Или просто заехала к нему по пути. Сначала к нему, потом к Зотову… Или к Тамаре… Если она знала, где Тамара живет в Замятске. А жила Тамара на улице Герцена, в доме, который построил для нее Зотов… У меня сейчас забулькает в голове… – Федор приложил ко лбу ладонь. Мозги, казалось, превратились в сдобное тесто, как бы из кастрюли не полезли. Остановиться надо, сделать перерыв, но нельзя. Надо довести цепочку до конца. Может, кривые в ней звенья, плохо состыкованные, но все-таки это цепочка… – Мы с Валентиной узнали про этот дом. И врет мать Молодовой, что Валентина с ней не разговаривала. А врет потому, что дочка ее об этом попросила. И еще позвонила она своей дочке, когда мы к дому поехали. Там дорога перерыта была, она успела позвонить. И Зотов успел приготовиться. Меня по голове ударили, а Валентину похитили… Зотов знал, в чем меня Прямыхов подозревает. Знал, поэтому подыграл ему. «Хонду» на дороге бросил, и кровь Валентины в ней оставил. Как будто это я ее убил… И ведь подставил меня. А почему смог подставить? И откуда он знал, кто и в чем меня подозревает?