Владимир Колычев - Смертельные чары Страница 45

– Откуда?

– Ну, не хочу грешить на Прямыхова, но…

– Что, но?

– Есть подозрение, что у него шашни с Антониной Зотовой. А Зотов об этом узнал… Нет, я не говорю, что Прямыхов вступил в преступный сговор с Зотовым. Но в сговор с ним могла вступить сама Антонина… Все, молчу, а то у меня сейчас лопнет голова.

– В больницу тебе надо.

– В психушку? – усмехнулся Федор.

– Да нет, в обычную. Вид у тебя нездоровый, нельзя тебе в твоем положении так перенапрягаться. Ушиб головного мозга – дело серьезное. Запустишь, потом жалеть будешь…

– До «потом» еще дожить надо. Боюсь, что Зотов опасный противник… Интересно, его дядя никуда не исчез? – вслух подумал Федор.

– Дядя?

– Вчера ночью я разговаривал с Лазаревой, и она исчезла. Сегодня ночью я разговаривал с Егором Зотовым… Надо ехать в Замятск. Там у нас очень много дел…

Егор Зотов никуда не делся. Но дома было только его тело, а опьяненный разум зеленым змием витал где-то в фиолетовых облаках. До невменяемости надрался мужик, лыка, что называется, не вязал. Кроме него, дома никого не было, а с ним самим не поговоришь.

Но Федору очень нужно было с ним поговорить. Или с ним, или с его женой. Ему нужен был их сын, через которого можно было выйти на Мишу Ольгина или хотя бы на его след.

На Катерину можно было выйти через Васю Яремчука. Возможно, он имел какое-то отношение к Юре Зотову или к его племяннику. Но Яремчука не было дома. Тогда Старостин и Снегов отправились на улицу Герцена. В родительском доме Молодовой они никого не застали, и Федор еще больше утвердился во мнении, что все, кто имел дело с Молодовой и Зотовым, бесследно исчезли.

Глава 30

Двухэтажный дом из красного кирпича под четырехскатной крышей из металлочерепицы, забор из профлиста, высокие туи в ряд. Вроде бы в целом все неплохо смотрится, но у Федора этот вид вызвал головную боль.

– Здесь меня и ударили, – сказал он, походя к месту, откуда пытался заглянуть во двор.

Собака за оградой залаяла. Громко залаяла, но беспомощно. И шелестящий звон цепи послышался. На цепь собака посажена, потому и не может приблизиться к забору.

– Похоже, дома кто-то есть.

И точно, калитка вдруг открылась, и Федор увидел высокую полноватую женщину лет шестидесяти. Вроде бы и по-деревенски она одета – ситцевый халат с ромашками, платок на плечах, но лицо ухожено – и кремами смягчено, и тональным кремом сдобрено, глаза тушью подведены, губы накрашены. И прическа из парикмахерской.

– Вы что-то хотели? – спросила она, подозрительно глядя на Федора, который нагло, по ее мнению, топтал траву возле забора.

– Да нам бы с Тамарой Борисовной поговорить.

– Нет ее.

Что-то в этом роде Федор и ожидал услышать. Хотя он мог столкнуться и с менее желательной ситуацией, в которой Тамаре Молодовой вообще не было места в этом доме. Не ее это дом, и точка.

– Но скоро будет…

– Скоро – это когда? – оживился Старостин. Уж очень хотелось ему пообщаться с Тамарой Борисовной. Столько вопросов накопилось, и это еще не предел.

– В магазин она поехала. Сейчас будет.

– А вы, случайно, не ее мама?

– Да, я ее мама.

– И зовут вас…

– И зовут меня Алевтина Викторовна.

– Алевтина Викторовна, может, вы нас в дом пригласите? Я бы, честно говоря, от чашечки кофе не отказался.

– Не думаю, что вам можно кофе, – без всякой иронии произнесла женщина. – Вид у вас болезненный, товарищ капитан. И эта повязка на голове…

– Черепно-мозговая травма.

– Вот я и говорю, что нельзя вам кофе. Давление может повыситься.

– Меня вот здесь, в этом месте ударили. – Федор обвел руками место, на котором стоял.

– Здесь? Ударили?! – встревоженно спросила Рыхлина. – Когда?

– А в тот день, когда вы зятя своего похоронили. Вернее, в ночь… Вы помните, к вам Валентина приходила, соседка вашей дочери в Подречной, вы ей на этот дом показали…

– Ну, может, кто-то и приходил. – Взгляд женщины затвердел. Но это не от уверенности, а от желания удержать фальшь, прущую наружу.

– А вы не помните?

– Нет, я в ту ночь очень крепко спала. Снотворного напилась и спала. Сестра моя в доме была, племянница. Может, кто-то из них с вашей Валентиной разговаривал?

– Ну, может быть…

Чем больше Федор смотрел на эту женщину, тем крепче становилась уверенность в том, что это с ней разговаривала Валентина. И она же позвонила Тамаре, чтобы предупредить ее об опасности. И еще в нем крепло понимание, что эту женщину не расколоть. Она скорее возьмет всю вину на себя, чем сдаст свою дочь.

Кто-то из ее родственников выходил к Валентине… И ведь не опровергнешь эту версию, пока не найдется Валентина. Возможно, Алевтина Викторовна знала, что этого никогда не произойдет.

– Проходите, я вас чаем напою, – распахнув калитку, с показным радушием сказала она.

Федор зашел во двор, осмотрелся. Мощная азиатская овчарка утробно рычала и злобно скалилась, глядя на него. Цепь угрожающе натянута. Крепкая цепь, стальная, но вдруг ошейник слабый. Обычно для столь мощных собак строят вольеры, а здесь всего лишь будка и цепь.

Двор вымощен плиткой, засеян газонной травой, клумба, невысокие ели. И нигде не видно мотоцикла, на котором мог приехать сюда Миша Ольгин. Но к дому был пристроен гараж на две машины, возможно, там что-то есть. И внутри все аккуратно, только не очень дорого. Покрашенные обои на стенах, ламинатный пол, мебель неплохо смотрится, но это не цельное дерево и уж точно не Италия. И все-таки здесь уютно и комфортно. Функциональная кухня в стиле хай-тек.

– А в гараж у вас выход прямо из дома? – глядя на дверь в холле, спросил Федор.

– Да, можно прямо из дома.

– А заглянуть разрешите?

– Ну, если вам так интересно…

В гараже было пусто – ни машин, ни мотоциклов. Но из гаража можно было попасть в подвал.

Алевтина Викторовна не возмутилась, когда Федор стал напрашиваться на экскурсию по подвалу. Такое ощущение, что его настоятельная просьба не стала для нее неожиданностью.

В одном подвальном отсеке – котел отопительный, в другом – дрова для камина, ненужные вещи, которые жалко выбрасывать. Третий отсек был закрыт – железная дверь здесь с навесным замком, который открывался с помощью кода. Женщина открыла дверь, и Федор осмотрел помещение. Пусто здесь – ни хлама, ни полезных вещей. И еще здесь пахло свежей краской, как будто стены недавно белили. Совсем недавно, возможно, вчера.

– Ремонт делали? – спросил он.

– Ну да, вот решили, – кивнула женщина. – Стены здесь были не побелены.

– Так они еще и не оштукатурены.

– Ну, я думаю, это не обязательно.

– Значит, решили побелить неоштукатуренные стены? И начали с этого помещения?

– Да, начали…

Федор зашел в дровяной отсек, взял стул со сломанной ножкой. В пыли стул, но на спинке отпечатки пальцев. Кто-то совсем недавно брался за него – видно, переносил с места на место. Был здесь еще и табурет, но на нем пыль только изнутри. Тряпкой его протирали, и только в тех местах, где могли остаться чужие отпечатки пальцев. Уж не Катерина ли сидела на этом табурете? А может, Ольгин…

– Там у вас раньше хлам хранился?

– Ну да, всякая всячина.

– А может, человек здесь сидел?

– Человек?! – фальшиво возмутилась Алевтина Викторовна.

– Ну, может, он в чем-то провинился перед Тамарой, и она его здесь заперла.

– Что вы такое говорите?

– А потом я появился возле вашего дома, и меня ударили по голове. Это преступление, поэтому Тамаре пришлось эвакуироваться. Вместе с пленником. Только после пленника здесь остались, ну, скажем так, следы жизнедеятельности. А может, он что-то на стене написал. Или она…

– Мне кажется, вы забываетесь, – нахмурила брови Рыхлина.

Но Федор даже ухом не повел.

– Все правильно, такие следы надо было уничтожить, поэтому вы здесь сделали ремонт. Может, сами его сделали, может, вам кто-то помог. Или вы Зотову помогали?

– Зотову?

– А что, вы его не знаете?

– Как не знаю, если они дом строили?

– Они?

– Ну, Юра и Костя.

– Вместе строили?

– А что здесь такого?

– Да нет, ничего. И где они сейчас?

– Этого я не знаю. Дом, как видите, построен, работы для них больше нет.

– А если вдруг ремонт надо сделать? Вот вы подвал решили побелить. Почему Зотовых не позвали?

– Ну, это Тамара все решает… Кажется, она приехала! – встрепенулась Алевтина Викторовна, услышав шум автомобильного двигателя.

В гараж заехала какая-то машина. И, возможно, не одна.

Алевтину Викторовну встревожило возможное появление дочери. Она понимала, что ей грозит опасность, и это ее пугало. Но в то же время она рада была избежать навязанного ей разговора и переложить его на Тамару.

В гараж заехала одна машина. Белый «Икс-пятый» «БМВ». Свет в гараже горел, поэтому Федор заметил царапину по правому борту. Но это не удивительно, если вспомнить, с какой неосторожностью Тамара вела машину, спускаясь на ней к сельскому пляжу. Через кусты по рытвинам ее вела.