Мила Бояджиева - Сердце ангела Страница 45

Американец отказался от помощников, заверив, что отлично справится с яхтой сам. Это и понятно - на причале его ждала длинноногая блондинка самого что ни на есть экстра-класса. Бывший моряк, изучивший на всех континентах своеобразие женских прелестей, мог безошибочно определить красотку высшего ранга с любого расстояния. В дамах этой немногочисленной категории никогда не обнаруживалось ни малейшего изъяна, как издали, так и при самом близком рассмотрении. Ведь частенько бывает - идешь за обалденной девочкой два квартала, не отрывая взгляда от играющих бедер и стройных ножек, а догнав, чертыхаешься в три этажа, увидев размалеванную фурию.

Белокурая американка просто сидела на бетонном столбике для причальных канатов, бросая чайкам из пакета сто-то съестное. Но в очертаниях её плечей, осанке, в долгих взмахах руки и плещущихся на ветру длинных волосах угадывался фирменный знак, гарантирующий качество. Подойдя, маг обнял её, уткнувшись лицом в ароматную шею. Ноздри Лемистоклуса вздрогнули - ему почудился запах духов, окутывавших блондинку. Затем они шагнули на борт "Кафы", и все так же в обнимку направились к рубке.

Лемистоклус долго провожал взглядом покидающее вечернюю бухту судно. Он не воспользовался биноклем - и так в груди разлилась еакая-то непонятная смесь зависти, восхищения и мучительной жалости. То ли к себе, застрявшему до конца своих дней на этом причале, то ли к тем, кто исчез в розовых сумерках - сильным, великолепным, влюбленным, но, увы, смертным.

"Есть повод выпить. Я угощаю", - неожиданно сообщил Лемистоклус напарнику и, заперев дверь своего "кабинета", вывесил табличку: "Водный гараж Такиса закрыт до следующего года", что означало - на целых четыре дня.

Господин Лемистоклус ошибся - слившиеся силуэты на борту яхты не означали жарких объятий. Во время перелета до Афин Вита не проявляла привычной живости. Уверенный, что она сожалеет о разлуке с женихом, Крис старался не надоедать ей беседами. Лишь когда он показал Вите ключи от яхты, девушка виновато улыбнулась:

- Извини, если у меня начнется морская болезнь. И в самолете укачивало и сейчас... - Она поморщилась. - В ушах звенит.

- Ничего. Это совершенно особенное море и у нас священный маршрут: мы едем в Рай, детка. - Флавин подхватил покачнувшуюся на палубе Виту и она прижалась к его груди.

- Ты не обидишься, если я немного отдохну?

- Конечно, располагайся в любой из кают - эту ночь мы проведем в море. А я постою у штурвала.

- Ты и это умеешь? - Вздохнула Вита.

- Скажи хоть слово, а я берусь доказать, что и Виталия Джордан первоклассный яхтсмен.

- Утром, ладно? Наберусь сил и освою штурвал

Крис проводил взглядом спускавшуюся в кубрик девушку. Ее здорово качало, но помогать Крис не стал.

... Когда Вита проснулась, было совсем темно и тихо. Мотор не работал. Суденышко мягко покачивалось на волнах, и это колыбельное колыхание нравилось ей. Набросив куртку, Вита поднялась на палубу и замерла, захваченная чудесным зрелищем - вокруг бархатная чернота и мириады звезд, необыкновенно ярких, звенящих. Палубные огни погашены, никого в целом мире, лишь плеск волн под килем, йодистый запах водорослей и тишина.

- Иди сюда, детка, - тихо позвал голос Криса. Он лежал на спине, положив за голову руки, и закинув лицо, словно загорал под звездами. Вита села рядом.

- Что за сказка, ещё утром мы кружили в снежной метели, а теперь - в звездной.

- Это мои друзья. мы знакомы с детства. Смотри - это Канопус - вторая по блеску звезда всего неба. Она находится в созвездии Киль. Вон там ниже четыре ярких точки - это Крест, а под ним совсем маленькая Муха. Те далекие звезды - Южный Крест. По словам Данте, он освещает преддверие Рая.

- А ты и вправду "звездный сын", Крис? Я читала что-то подобное в одной статье.

- Может, и так... Очевидно, я свалился с неба прямо на крышу дома в городке Мегаро неподалеку от Афин. И потом всегда поднимался туда, чтобы глазеть на звезды... Ты тепло одета? - Флавин повернул к Вите голубоватое от ночного света лицо.

- Да здесь почти лето. Термометр на рубке показывает 12 градусов. И пахнет... Ты чувствуешь, Крис, пахнет водорослями и терпкими травами.

- Это с невидимых в темноте островков. Здесь их множество - тридцать девять, и только двадцать пять обитаемы. С Кикладами связаны две легенды. Говорят, что нимфы разгневали Посейдона и тот превратил их в скалы. Другая версия гласит, что название островов происходит от слова "kykos", что знат, круг, так как островки располагаются вокруг священного острова Делос.

- Здесь сплошные легенды и целая пропасть тысячелетий, пролетевших как сон.

- Да, когда смотришь на звезды, пять тысяч лет, отделяющие нас от расцвета кикладской цивилизации кажутся песчинками... Тогда здесь правила Великая Богиня. Ее изображение сохранилось во многих музеях мира.

- Только в музеях? Люди забыли свою Богиню?

- Людей уничтожил вулкан. А новые цивилизации стали поклоняться божествам мужского рода.

- Для того, чтобы все время воевать, - сообразила Вита.

- Еще бы! Ведь за острова боролись могучие державы. То ими владели венецианцы, потом захватил турок Красная Борода. В конце 18 века острова даже находились под властью русских.

- Бедные греки, как же им отстаивать свои земли, если такие сильные воины, как Крис Флавин, отрекаются от родины.

- Вита, ты же ничего не знаешь...

- Теперь, кажется, знаю, Кристос Флавинос... Мы едем к тебе домой.

Крис сел и взял руку Виты.

- Если ты сумеешь меня понять и простить, я постараюсь что-то исправить. Честное слово, девочка. - Его светлые глаза мерцали в темноте подобно лунному камню.

- У тебя неземные глаза, Кристос... Они светятся... - Рука Виты дрогнула.

- Моего отца звали Сократом. Он родился в семье зубного врача. Сократ был похож на старого Зевса, но стал не актером, не фокусников, а обычным дантистом. Я был младшим из двоих сыновей. И, знаешь, Вита, мною трудно было гордиться...

- Догадываюсь. Ты не любил сидеть в классе, предпочитая драки и спорт. Сын дантиста оказался атлетом.

- Если бы... Когда-нибудь я покажу тебе фотографии. Я был тщедушным и злючим мальчишкой. Гордыня не позволяла мне смириться с унижениями, которым подвергаются в школе хилые и странные. Я был странным, Вита. Таинственное, чудесное, недоступное манило мое воображение. Смешной и жалкий, я рвался на сцену, чтобы показывать фокусы.

- И тогда мальчишки полюбили тебя?

- Н-нет... Всякая непохожесть карается нормальным большинством. Я был не похож на них и за это меня били.

- Били?! Крис, это неправда. - Вита приблизилась, пытаясь уловить выражение лица Криса. - ты шутишь?

- Увы. Кристос Флавинос был Верзилой Флави. Это та правда, которую я скрывал все эти годы. Крис Флавин - миф, а мифу не нужны унизительные натуралистические подробности.

- Но что нужно тебе лично?

- Пока не знаю. Я на распутье, детка. Мне надо принять решение и для этого рядом ты. Ты - моя совсеть, Вита.

- Милый... Тебе попалась неудачная кандидатура в святые. - Вита поднялась и подошла к поручням. - Здесь так легко дышится, так ясны мысли и светлы чувства... Вот я стою на самом носу, и кажется, несусь наперерез волнам. Совсем тихо, неслышно, словно лечу... А, знаешь, мне даже нравится, что я была гадким утенком, а не задиристым победителем... - Она повернулась и опустилась на колени возле Криса. - Поверь, так лучше. Таким тебя сотворил Создатель.

- Ты веришь в Бога?

- Сейчас да. И всегда, когда сталкивалась с чем-то прекрасным.

- Надеюсь, это происходит всякий раз, когда ты смотришь в зеркало. Не возражаешь, ечсли я принесу вино?

- И что-нибудь поесть. Ведь ты загрузил целую сумку в гавани, я заметила.

- Тогда накрывай стол.

- Где? В кубрике? Не хочется уходить отсюда.

- Тогда остаемся. Покрой пол вот этим. - Скрывшись в рубке, Флавин кинул Вите кусок плотной ткани.

- Да это же флаг!

- Просьба о помощи. Его выбрасывают, когда судну грозит опасность. Сегодня он станет нашей скатертью. А вот это - к ужину. - Флавин вытащил из сумки пакеты

- В темноте легко делать фокусы. - Вита разворачивала покупки. - Я ориентируюсь по запаху. Здесь жареные цыплята, ватрушки, помидоры, овечий сыр и что-то сладкое. Ой, с миндалем!

- Раскладывай все. Мы будем пировать до утра... Хрусталь, мэм. Флавин поставил на "скатерть" стопку бумажных тарелок и два пластиковых стакана. - А это настоящее Isandali - вино из розового винограда с терпким ароматом, и Naoussa Boutari - красное.

- По-моему, у нас лучший в мире ресторан и прекрасный шеф-повар. Да и официантка не так плоха. Прошу садиться!

- Кто бы мог подумать, что изысканная Виталия Джордан, выросшая во дворце и вскормленная исключительно сливками кулинарного мастерства, обрадуется ужину на досках прокатной яхты. Далеко не шикарной, между прочим.

- На шикарных скучно. Можно уже приступать? Блаженство! В темноте я стану есть руками и пользоваться рукавом вместо салфетки.