Александра Маринина - Последний рассвет Страница 46

– Да ну что вы, какие враги могут быть у ювелиров? Это при советской власти профессия ювелира была стрёмной, потому что либо ты работаешь за гроши только в доме быта на ремонтных копеечных работах, либо выполняешь еще и частные заказы, и тогда уж постоянно ходишь по лезвию. Для работы в домах быта все материалы и реактивы покупали официально в специализированных магазинах-базах, централизованно через госструктуры. Ну и в ломбардах брали, такое право у ювелиров было. А вот для частных заказов золото и камни брали либо у заказчика, либо покупали у приехавших с приисков, у воров, в общем, на черном рынке. Ювелир имел право покупать лом в ломбарде как работник службы быта якобы для работы в доме быта, на самом деле он немножко использовал на работе, а основную массу гнал для частных заказов. Все всё знали, но у всех была легенда: драгметаллы и камни заказчик принес, наследство получил. Опасное было время, – Глинкин вздохнул. – Ювелиры с криминалом бок о бок ходили, и крови тогда много вокруг золота и камней проливалось. А сейчас-то что? Сейчас все легально. Наши главные враги – это те, кто заваливает рынок левым некачественным товаром из разных стран, особенно есть такие страны, в которых не гнушаются подделывать известные бренды и продавать как настоящие по ценам ниже настоящих, но выше истинных. Вот они для нас враги. А мы для них – так, мелочь пузатая, они с их размахом нас даже не замечают. Ювелирное дело – одно из самых безопасных в этом смысле: ни врагов, ни конкурентов. Если делать все по закону, как положено, то будешь в полном шоколаде. С сырьем проблем нет, покупай себе в Гохране или в «Алросе», сколько хочешь, только лицензию имей – и все, и с металлом нет проблем, можно покупать в ломбардах, можно на заводах спецсплавов, все это официально разрешено. Это при советской власти ювелирам было невозможно дышать, а сейчас-то законы все разрешают, только работай. Другое дело, что работа кропотливая, долгая, мучительная. Ну, как говорится, за все надо платить. Зато, еще раз повторяю, спокойная и безопасная, если с леваком не связываться.

Старший технолог был доволен собой: и лекцию прочитал этим недоумкам, вроде как бесплатный ликбез провел, и – самое главное! – не сорвался. Лицо сохранил.

Весь день Сташис и Дзюба потратили на отработку списка приглашенных на юбилей Николая Букарина. С восьми утра они, как заведенные, проверяли информационные базы, звонили, наводили справки, терли пальцами слезящиеся глаза и к вечеру оба вынуждены были признать, что пока никого подозрительного в этом списке не обнаружили.

– Все, Ромка, я иссяк, – заявил Антон, поставив галочку на последней фамилии в своей половине списка. – Мне надо еще Стасову учебник отвезти, Кузьмич попросил, ему самому не с руки.

Дзюба против прекращения работы не возражал. Все равно с чем-то новым затеваться поздно, да и мозги какие-то чугунные. Распрощавшись со Сташисом, он помчался покупать установочные диски, чтобы начать осуществлять задуманное. Коль никто не верит ему, Роману Дзюбе, никто не хочет к нему прислушаться, то он сам сделает все, что считает нужным, и проверит свои догадки. Если они окажутся неправильными, то об этом, по крайней мере, никто не узнает. А уж если выяснится, что он все-таки прав…

«Ладно, не будем загадывать и радоваться преждевременно, – твердил себе Роман, загружая игровые диски в свой компьютер. – Надо бы еще наушники… Черт, да где же они? Наверняка мама опять взяла, вечно она какие-нибудь фильмы смотрит или с подружками по скайпу общается. – Так и оказалось, наушники лежали в комнате родителей рядом с компьютером. – Завтра куплю новые, – решил Роман. – А то с мамой подеремся. А если еще и отец подключится… Он тоже любит вечерком после работы новости почитать и всякие горячие ролики посмотреть».

В эти игры Роман никогда не играл, поэтому освоение шло медленно. Начал он с настроек, прикидывая, насколько удобно ему пользоваться той или иной клавишей или мышью для выполнения определенных движений. Прыжок, лечь, присесть, выстрел, бросить гранату, бежать… Если оказывалось неудобно, можно было перепрограммировать на другую клавишу. С грехом пополам справившись с первой частью задачи, Роман зарегистрировался под ником «Монах» и зашел на сервер, администратором которого до своей смерти был Колосенцев. Для начала стал наблюдателем, следя за игрой и с ужасом понимая, что ничего этого он не умеет и наверняка никогда не научится. Темп игры был таким высоким, что Дзюба даже не успевал следить за развитием событий. Но играть он, собственно говоря, и не собирался. Ему хотелось послушать переговоры игроков, которые, как он надеялся, будут обсуждать смерть Геннадия.

– Мужики, а кто такой Монах? – послышался голос в наушниках. – Чего он в наблюдателях притаился?

– Да фиг его знает, – отозвался другой голос. – Вроде он у нас никогда раньше не играл.

Роману стало не по себе.

– Я совсем плохо играю, – признался он. – Хочу посмотреть, как мастера рубятся.

– Валяй, – насмешливо проговорил еще один голос. – Только смотри, место слишком долго не занимай, или вступай в игру, или вали отсюда.

Почему-то эта мысль в голову Дзюбе не приходила. Он-то думал, что можно засесть в наблюдателях и проводить в этой позиции столько времени, сколько захочешь. Оказалось – нет. Наблюдатель считается игроком, он учитывается в статистике, и если на данной карте, к примеру, предусмотрено 20 игроков, то есть по 10 человек в каждой команде, то двадцать первый войти в игру уже не может, даже если кто-то из двадцатки отсиживается в наблюдателях. И уже минут через пятнадцать Роману пришлось принимать решение: вступать в игру или уходить с сервера. Он решил рискнуть.

За всю свою жизнь Роман Дзюба не слышал столько насмешек и оскорблений в свой адрес, сколько обрушилось на него в первые же несколько минут игры. Он старался изо всех сил, но катастрофически не успевал ни подпрыгнуть, ни лечь, ни выстрелить. Более того, оказалось, что оружие стреляет с отдачей и, если ты хочешь попасть в цель, нужно сделать на это поправку и перед выстрелом присесть… Одним словом, игра предполагала знание множества тонкостей.

Он снова вышел в наблюдатели, чувствуя, как пересохло во рту: дал себя знать выброс адреналина.

– Слышь, Монах, ты найди пустой сервак и на нем учись, а здесь серьезные люди играют, – посоветовал ему кто-то из игроков.

Роман решил последовать совету, но все равно еще посидел в наблюдателях, пока его не выкинуло автоматически. Смерть Колосенцева, конечно же, обсуждали, но ничего настораживающего ни в чьих репликах пока не мелькнуло.

Он вышел на список серверов и стал искать «0» в нужной колонке. Время было горячее, вечернее, на всех серверах этого сайта шли бои. Пришлось уйти на другой сайт, потом на третий, где, наконец, нашлось поле, на котором никто в данный момент не играл. Правда, выглядело это поле совсем не так, как то, на котором он потерпел позорное фиаско: на нем не было зданий, улиц, комнат, лестниц, деревьев и всего прочего. Только какие-то кубы и кучи песка.

«Но и это сойдет, – решил Роман. – Какая разница, на чем учиться».

Он начал терпеливо, сперва медленно и вдумчиво, потом все быстрее и быстрее прыгать, бегать, приседать, падать, ползти, стрелять из разных видов оружия, бросать гранаты… Почему-то вспомнилось, как переживала мама, когда он, отучившись пять лет, бросил музыкальную школу: заниматься игрой на рояле рыжеволосый подросток не желал ни за что на свете, а педагоги говорили, что у него феноменальные технические способности: прекрасная координация пальцев и мгновенное формирование автоматизма движений. Рома был абсолютно, предельно немузыкален, он не понимал музыку и не чувствовал ее, но был недосягаем в исполнении сложных произведений: никто из учеников не мог так быстро запомнить ноты и играть так чисто и в таком высоком темпе.

Вот и пригодилось…

К половине третьего ночи Дзюба почувствовал себя готовым к новой попытке. Он вернулся на «Генкин» сервер, где в данный момент бились уже совсем другие игроки. Вступил в игру и даже сумел продержаться несколько минут, не вызвав ни одного нарекания. Потом, конечно, на него снова посыпались насмешки, на сей раз еще более язвительные.

«Видимо, те, кто играет глубокой ночью, это люди с принципиально иными характерами», – решил он и не ошибся.

Колосенцев играл преимущественно по ночам, поэтому сейчас, в это позднее время, среди игроков оказалось намного больше тех, кто хорошо знал Геннадия по игре и не остался равнодушным к его смерти. Роман просидел за компьютером часов до пяти утра, пока игроки не разошлись, слушал их переговоры, то отсиживаясь в наблюдателях, сколько возможно, то играя и выслушивая нелицеприятные реплики в свой адрес.

Но так ничего важного и не услышал. Все считали, что гибель Гены связана с его работой в полиции. И ни одного упоминания о каком бы то ни было конфликте на почве игры.