Дмитрий Серков - Корпорация «Коррупция» Страница 48

Разговор завязался сам собой.

История Веры – история преданности и взаимопонимания. Бок о бок с Борисом Андреевичем уже несколько лет. Всякое бывало: и радости, и горе. Случалось, орал на нее так, что казалось, дух вон выйдет сейчас же, на этом самом месте. Но всегда за дело. В первом случае сорвала важную встречу в Москве, так как забыла заказать билет на самолет – сын сильно болел, и все мысли были заняты только им. В другом – потеряла график протокольного мероприятия перед самым его началом. Думала, что влюбилась, и про работу совсем забыла. В обоих случаях советник душой отошел и, войдя в ситуацию, позже извинялся даже, попросив впредь быть внимательнее и не допускать подобных просчетов. В знак примирения подарил безделушки: сначала крохотную керамическую фигурку белой голубки – символ мира, а затем образ двуликого древнеримского бога Януса. Два лица, строгое и дружелюбное, характеризующие противоречивость его собственной натуры. Советник мог быть чрезвычайно резок и очень добр и внимателен. За все время не было ни одного праздника, когда бы он обошел вниманием. То короткое четверостишье, то сувенир, то букет цветов. Всегда с благодарностью, что Верочка рядом.

Как верная Анка-пулеметчица возле Чапаева.

О таком начальнике можно только мечтать: строгий, но справедливый!

Советник недоуменно высунулся из-за двери.

– А вы чего здесь? – он бегло взглянул на часы.

Вера потупилась, опустив глаза долу, а Соболева ответила, что ждет дальнейших указаний.

Штурмин хмыкнул себе под нос, отправил секретаршу домой, пожурив, что задерживается на работе дольше положенного, а, повернувшись к Алене, сказал:

– Сейчас забегу к начальству, – он явно намекал на губернатора, – а затем еще встреча с инвесторами. Пока обсуждаем общие вопросы, можете поприсутствовать.

Соболева, конечно, ответила согласием. На деловых мероприятиях подобного уровня точно бывать не приходилось. Да и придется ли? Интересно.

Край уже продолжительное время вел переговоры о совместном строительстве нефтеналивного терминала Южноморского порта. Условия постоянно пересматривались: то городская администрация, то инвесторы изменят правила игры, отказываясь от ранее достигнутых договоренностей. Когда решение вроде бы назрело, оказалось, что доля города размыта до мизерного процента, а весь контроль и прибыль получает оффшорная компания, зарегистрированная в Нидерландах. Сделку удалось заблокировать практически на этапе подписания соглашения.

– Налицо коррупционная составляющая! – Борис Андреевич уже в пути вводил ее в курс дела. – Первоначально доля администрации должна была составлять контрольный пакет, который со временем при выполнении инвестпрограммы нашими партнерами будет понижен до блокирующего. Но участники переговоров решили, что администрация обойдется… Ответственные за проект чиновники уже отстранены от работы, по ним ведется внутренняя проверка, и если факты правонарушения подтвердятся, обязательно будут возбуждены уголовные дела. Кстати, неплохой может получиться репортаж!..

Губернатор поручил мне взять переговоры под личный контроль… Прежние наши бизнес– партнеры предпочли скрыться, так что сегодня встречаемся с новыми и начинаем все заново.

Встреча состоялась в бизнес-клубе Romanoff Hall, занимавшем помещения старого артиллеристского завода. Когда-то давно здесь лили пушки и лафеты, а теперь дорогая мебель и интерьеры в стиле «лофт» поражали воображение.

Собеседниками советника были представители немецкого инвестфонда «D.I.L.»: исполнительный директор фонда Клаус Штольц – грузный бюргер с красным лицом, дряблыми щеками и отдышкой, и координатор фонда в России и странах СНГ Герхард Руст – рослый, подтянутый блондин с яркими голубыми глазами. Оба в безупречных костюмах «с иголочки», дорогих туфлях и с приятным ароматом парфюма.

Плохо разбираясь в нюансах, Соболева уловила самую суть: город выделяет место рядом с Южноморским портом для строительства современного нефтеналивного терминала, изыскательские работы уже проведены, ответственность за бесперебойные поставки нефтепродуктов целиком и полностью ложится на администрацию края.

Представители фонда со своей стороны обеспечивают финансирование строительства.

Для реализации проекта предлагалось зарегистрировать ОАО «Золотые ворота», оператора, который будет осуществлять оперативное управление, через которого пойдут все финансовые потоки. Доли распределяются следующим образом: 51% – администрация края, 49% – фонд «D.I.L.».

Принципиально согласившись с участием в строительстве, немцев никак не устраивал меньший, чем у администрации, кусок пирога. Тогда как Штольц возмущенно пыхтел и краснел еще больше, Руст, подавшись вперед, на неплохом русском старался убедить советника «немного подвинуться». Он убеждал, что честное имя и положительный имидж фонда на мировой арене поможет оперативно аккумулировать необходимые средства и направить их на строительство, позволит доказать полную декриминализацию нефтяной отрасли России в глазах западных партнеров.

– За свое активное участие мы хотим получить контроль над терминалом. Возможно даже увеличение финансирования с нашей стороны. – Герхард Руст смотрел своими ясными лазоревыми глазами на Штурмина. – России такое предложение чрезвычайно выгодно: вы сохраняете за собой право на блокирование любого нашего решения, а бюджет экономит средства налогоплательщиков. Направьте их на социальные нужды…

Советник был непреклонен:

– Речь идет о вполне конкретных инвестициях и на определенных условиях.

Здесь было от чего сойти с ума рядовому чиновнику. Управление денежными потоками с астрономическим количеством нулей может вскружить голову кому угодно. А инвесторы наверняка готовы платить – их задача войти в проект с максимальной выгодой, и если заплатить за конкретное решение с экономической точки зрения гораздо целесообразнее, о чем говорить? Непаханое поле для мздоимцев и взяткодателей!

Поглощенная масштабами разворачивающегося действа, Соболева боялась молвить слово и шелохнуться. Точно от одного неосторожного движения хрустальная иллюзия может разрушиться. Фигура советника, умело сглаживающего углы, вознеслась в ее глазах на недосягаемую доселе высоту. Он не спорил, а аргументировал, не давил, но внушал, не отдавая ни пяди своей земли, оставаясь на ранее занятых позициях. А оборона немецкого дуэта постепенно слабела.

Когда вопросы были улажены и иностранные инвесторы откланялись, Борис Андреевич откинулся на спинку стула, удовлетворенный достигнутыми результатами.

– Ну что, ужин и по домам?

Алена не нашла в себе сил отказать.

Утро выдалось хмурым. С ночи над городом висели тяжелые лиловые тучи, совсем недвижимые, точно зацепившиеся за острые пики Кавказского хребта. Моросил мелкий дождь, холодный пронзительный ветер гнал прохожих с улиц, торопя укрыться в теплых и сухих помещениях.

Ненастная осенняя погода, типичная для Питера, но совсем не зима.

Пока добралась из дома до краевой администрации, Алена Соболева промокла до нитки и промерзла до мозга костей. Зуб на зуб не попадал, прическа растрепалась, ресницы смазались. Зонт не спасал. Казалось, что вода была везде. Воздух до предела наполнился влагой. Так что в приемную советника она вошла, похожая на мокрую курицу: струи воды стекали с одежды на пол, след тянулся по всему коридору.

Верочка окинула ее сочувственным взглядом.

– Сейчас я горячего чая заварю – согреешься.

Штурмин отсутствовал.

Отпивая густой тягучий чай, залитый крутым кипятком, Алена думала, как опрометчиво поступила, позволив себе поблажку и проспав лишних пару часов. Теперь приходилось сидеть в пустой приемной, коротая время за женскими разговорами, а могла бы быть в гуще событий, широким неводом собирать информацию.

Глоток свежего воздуха привнес неожиданный для дообеденного часа посетитель.

Среднего роста брюнет со жгучими карими глазами, немного полный, в стильном кашемировом пальто ниже колен и с пухлым кожаным портфелем под мышкой. Но пальто висело мешком, пузырясь на карманах, туфли были не чищены, низ штанин забрызган грязью, узел галстука кривой и не затянутый. Совсем ни к месту казался золотой браслет толстого плетения на запястье, еще более толстая цепь на шее, проглядывавшаяся из-за сбившегося ворота сорочки и золотая коронка во рту, тускло мерцающая из-под неплотно сжатых губ. Нувориш! Ему бы куртку кожаную, кепку-аэродром и – на рынок мандаринами торговать, а не отвлекать от работы государевых людей.