Кэрри Гринберг - Темная Прага Страница 48

Мысли ее прервала резко распахнувшаяся дверь.

Сильный стук в дверь разнесся по всему дому, не предвещая ничего хорошего. Эдвард замер наверху лестничного пролета. Друг так не постучит. Друг вообще вряд ли придет на рассвете! И, кажется, он догадывался, кто ждет за дверью.

Граф вернулся в комнату Анны. Будить графиню было крайне нежелательно, но разве у него был выбор?

— Анна, проснись! — тихо произнес Эдвард, коснувшись плеча своей возлюбленной. — Анна, здесь Ева!

Это вряд ли могло разбудить вампира, особенно ранним утром.

Со стороны казалось, что граф безуспешно пытался поднять с кровати труп. Но вот, через какое-то время, которое, с учетом ломившейся в дверь Евы казалось весьма продолжительным, глаза Анны резко распахнулись. Словно мгновение назад она была мертва, а сейчас снова вернулась к жизни. Невидящим взглядом она посмотрела на Эдварда, почти не поворачивая головы — двигались и жили на лице одни лишь глаза.

«Зачем ты поднял меня со сна?!» — удивленно и непонимающе мысленно вопросила она графа.

— Ева, она здесь, — слегка обеспокоенно повторил Эдвард.

Ева? Вампирша попыталась вспомнить, кто это такая. Наконец, когда дымка сна спала окончательно, Анна удивленно уставилась на графа.

— И… что ей надо? Что нам делать? — не только тело, но и мысли плохо подчинялись ей. И вообще, приличные вампиры в это время спят, а не логические задачки решают!

— Судя по всему, обнаружила пропажу противоядия и жаждет мести. Впусти ее и потяни время, пока я что-нибудь придумаю.

— Я должна говорить с ней? — удивленно и слегка испуганно воскликнула Анна, пытаясь подняться с постели.

Удалось не сразу, ибо сон не хотел отпускать вампиршу из своих цепких объятий.

— Но ведь она — охотница, она легко поймет, кто я, и тогда… — Анна кинула беспомощный взгляд на графа, и, опустив веки, пробормотала. — Да, конечно, я поговорю с ней. А пока — помоги мне привести себя в порядок, — она бросила взгляд на оставленное в кресле платье. Привычки аристократки, неискоренимые за два с лишним века, не позволяли ей спуститься вниз не одетой в приличный костюм.

Граф растеряно взглянул на платье, затем на Анну, и опять на платье. Эдварду не приходилось раньше надевать платье на женщин, скорее чаще он их снимал, а для этого особого ума не нужно было, поэтому графини пришлось объяснять ему, что делать с корсетом, зачем столько крючков и что такое турнюр. Женская мода всегда была непонятна ему, особенно когда девушки носили платья раза в два больше их в ширину, так что идти рядом было просто невозможно! Мода изменилась, и, к счастью, немного упростилась. Поэтому через пять минут Анна была готова, хотя и выглядела вовсе не как человек. Но сейчас было не до таких мелочей…

Анна спустилась вниз, и граф видел, как тяжело дается ей каждый шаг… Ничего, пора привыкать, быть может, это не первый встреченный рассвет в ее жизни после смерти. Сам он вернулся в свою комнату, придумывая очередной «идеальный» план.

Недовольная, злая, разбуженная во время утреннего сна, чего не случалось прежде, графиня спустилась с лестницы с твердым намерением разобраться с нахальной охотницей, посмевшей придти с рассветом в дом вампиров. Да что она себе вздумала!

Очередной настойчивый стук резко прервался, когда графиня, наконец, распахнула дверь. Стремительным, почти незаметным движением Анна отскочила вглубь комнаты, машинально прикрыв рукой лицо, ведь вместе с незваной гостьей в комнату ворвался тусклый солнечный свет. Ева неторопливо сделала несколько шагов внутрь, вглядываясь в лицо встретившей ее женщины. Вот она какая, Анна Варвик — истинная леди, аристократка — и самый настоящий вампир! Охотница почувствовала это тут же, ей не нужно было для этого видеть белое, словно простыня, слишком худое лицо женщины, глубоко запавшие глаза и неестественно яркие губы.

Анна же стояла, непоколебимая, словно изваяние, и не менее внимательно смотрела на охотницу.

— Так вот оно что… — с легким удивлением в голосе проговорила Ева, — мне следовало догадаться раньше.

— Что вы имеете в виду? — подчеркнуто вежливо осведомилась графиня, но так и не предположила гостье войти и расположиться, хотя это и было верхом неприличия.

— Вот зачем Плантагенет так старательно уводил меня от этого дома, — охотница скрестила руки на груди, придирчиво рассматривая графиню.

Анна тем временем неторопливо переместилась к креслу, куда грациозно села (вернее — упала, сил стоять уже не оставалось) и смотрела на Еву, которая, в свою очередь, оставалась стоять.

— Как видите, мадам, — почти не двигая губами, произнесла графиня. — Но теперь, позвольте мне в свою очередь задать вам вопрос: что вам нужно в моем доме?

— Очистить его от нечисти, графиня Анна! — ответила Ева, понимая, что в последнее время эта фраза стала произноситься как-то слишком часто — раньше вампиры просто убивались безо всяких разговоров. — Где Плантагенет?

— Погиб. Умер. Убит, — Анна сделала ударение на последнее слово.

— И где же его прах? — поинтересовалась охотница.

— Уж вам, многоуважаемая мадам, это знать лучше, дошедшие до поместья слухи сообщили, что именно вы — убийца Эдварда. Хотите чаю? — осведомилась Анна.

По лицу графини Ева не могла понять ее эмоций, оно словно застыло и являло собой маску. Слова разлетались по комнате, но Ева не могла застать того момента, когда Анна открывала рот, чтобы их произнести. И уж тем более не могла понять, при чем здесь чай, и не шутит ли вампирша. Хотя нет, эти создания тьмы не умеют шутить.

— А в вашем доме он есть? — Ева едва заметно улыбнулась. — Я бы не отказалась от чая, но, судя по всему, ваша прислуга разбежалась кто куда. Не самое лучшее место работы — Ад, не правда ли?

— Вам лучше знать об Аде, Эдвард так много о вас рассказывал… перед смертью. Тяжело вам пришлось, — Анна посмотрела на Еву со лживым сочувствием.

Не мешкая больше ни секунды, Ева выхватила меч, и направила его острием на вампиршу. Что она может знать о ее жизни!

Бровь Анны едва заметно взметнулась вверх, выказывая удивление. Однако в остальном она оставалась сидеть в той же позе, внимательно изучая решительную охотницу. «Что от меня хочет эта женщина? Почему она не оставит меня в покое? Неужели она не понимает, что я хочу спать…»

Внешняя холодность и отстраненность вампирши могли внушить страх непосвященному, но охотница прекрасно знала, чем вызвано такое поведение: у ее соперницы просто не было сил на лишние движения в связи с рассветным часом, когда приличные вампиры спят глубоким сном.

Граф сидел в кресле в своей комнате на втором этаже, но все происходящее внизу представлял весьма отчетливо. Откинувшись на спинку и скрестив руки на груди, он изучал потолок.

Нужно было что-то предпринять и как можно скорее. У Эдварда не было никаких козырей, кроме эффекта неожиданности. Против каждой заразы нужна своя пилюля. В данный момент «заразой» оказалась Ева. А вот пилюля должна была быть острой, горькой и быстро действующей, дабы вырезать заразу полностью, уничтожить навсегда или хотя бы надолго и как можно скорее. Графу вспомнилось, что в кабинете он видел меч, принадлежавший еще лорду Сэнжу, серьезно увлекавшегося средневековой культурой. Меч этот скорее был украшением интерьера, чем действительно мог служить оружием. Но сейчас и он сгодится.

Поднявшись на ноги, Эдвард неслышно двинулся в сторону кабинета. Сняв тяжелый меч со стены и сжав рукоять, вампир снова почувствовал себя средневековым рыцарем, не хватало только тяжелых доспехов… Но предаваться воспоминаниям не было времени.

— Брось железку, — незаметно появившись позади охотницы и неловко приставив меч к ее спине, произнес он.

— Так ты все еще жив?

— Твоими мольбами, — усмехнулся граф.

Ева резко развернулась, словно хотела рассечь Эдварда пополам, но вампир парировал удар. Есть случаи, которые никогда не забываются, есть знания, которые никогда не утрачиваются. И есть навыки, которых так просто в землю не зарыть. Несмотря на то, что с тех пор, как он последний раз держал меч, прошло несколько столетий, оружие словно стало продолжением его руки, и ему хорошо удавалось отбивать атаки Евы, но только отбивать. Потому что охотница настолько яростно наносила удары, вкладывая в каждый взмах меча всю свою злость и силу, что графу оставалось только обороняться, почти не беря инициативу на себя.

Резкий выпад Евы, и Эдвард едва успел увернуться. Меч охотницы ударил по столику, вывезенному Вероникой Сэнж из Лондона и, как топор, врезался в дерево. Графиня, до сих пор безмолвно сидевшая в кресле, издала возмущенный возглас, ей совершенно не нравилось, когда рушат ее дом. Несколько секунд потребовалось Еве, чтобы освободить свой клинок. И бой продолжился с новой силой. На пол летели вазы, статуэтки, посуда, и даже обломки стульев, которым не повезло попасться под горячую руку Евы. Все вокруг было усыпано осколками. Казалось, что по гостиной пронесся небольшой ураган.