Кэрри Гринберг - Темная Прага Страница 49

Охотница запустила в вампира канделябром, граф виртуозно пригнулся. Кидаться тяжелыми предметами в Эдварда было любимой забавой графини, так что вампир уже натренировался во время исчезать из «опасной зоны». Подсвечник врезался в стеклянные дверцы шкафа, те, в ответ, звонко высыпались на паркетный пол, сверкнув на прощание разноцветными стекляшками витражей.

— Может быть, хватит громить мой дом? — воскликнула Анна, бросая прощальный взгляд на венецианское стекло.

— Прости, дорогая, — произнес Эдвард, не оборачиваясь.

Скрестив мечи, Эдвард прижал Еву к стене так, что лезвие едва не царапало ей шею.

— Ты меня утомила!

— Могу предложить выход — умри, наконец! — яростно оттолкнув Эдварда в сторону, сказала Ева.

Казалось, что охотницу уже ничего не остановит. Только смерть. Или граф убьет ее, или же она уничтожит его. Поэтому, собрав все силы, Ева атаковала вампира.

Эдвард бросился от нее в сторону; запрыгнув на стол, как на помост, он парировал очередной удар. Не испытывая усталости и боли от удачно наносимых ударов, они могли бы сражаться целую вечность, разнесся, к горю Анны, весь дом. Но это не вполне устраивало графа.

Поэтому пора было прекращать эту нелепую игру. Оттолкнувшись от стола, вампир совершил незабываемый кувырок и, оказавшись за спиной у охотницы, резко ударил рукояткой меча по затылку Евы. Этого было достаточно, чтобы девушка, лишившись чувств, упала к ногам Эдварда.

Граф перевел дух, оглядывая поле боя. Целым осталось только кресло, на котором устроилась Анна и внимательным немигающим взглядом наблюдала за сражением.

— Мы уезжаем, — произнес Эдвард, не испытывая ни капли вины по поводу только что разнесенной гостиной. — Этому дому вряд ли что-то может помочь.

Эдвард обыскал охотницу, надеясь, что та снова прихватила с собой яд, и тогда ее можно было бы остановить навсегда. Но яда не оказалось. Эдвард был разочарован.

Бесцеремонно разорвав скатерть, раньше покрывающую стол, граф связал охотнице руки, ноги и заткнул остатками тряпки рот. Конечно, это не могло удержать ее долгое время. Нужно было что-то еще. Заметив в углу комнаты большой сундук, окованный железом, который не сильно вписывался в ранее существующую обстановку дома Анны, Эдвард гадко ухмыльнулся, в очередной раз поблагодарив покойного Сэнжа. Кажется, выписанный из Англии более полувека назад средневековый сундук сослужит неплохую службу! У него появилась одна идея, которую вампир собирался с огромным удовольствием воплотить в жизнь.

Открыв сундук, Варвик убедился, что он пуст, а после не без удовольствия бросил туда Еву, не особо беспокоясь о доставленных ей неудобствах, вампир закрыл крышку на замок. Граф расплылся в злорадной улыбке.

— Оригинальное решение, — усмехнулась Анна, бросив взгляд на закрытую крышку сундука. — Надеюсь, она задохнется там, и у нас будет одной проблемой меньше. Хотя я не понимаю, почему бы тебе просто не убить ее!

Но Эдвард ее не слушал, или делал вид — во всяком случае, последняя ее реплика была напрочь проигнорирована. Подняв с пола меч охотницы, он повернулся к Анне.

— Пойду соберу все необходимое. Кстати, я возьму одно из твоих платьев для Виктории, — не дожидаясь ответа, граф почти взлетел по лестнице наверх.

«Что?!» — хотела крикнуть Анна, но не успела, так стремительно Эдвард взлетел по лестнице.

Но устраивать скандал, или просто убраться в разрушенной гостиной времени не было, потому что последовал очередной стук в дверь. Ругаясь непристойными для приличной дамы словами, Анна направилась встречать новых гостей.

После того, как Вик потеряла ненужное в данной ситуации сознание, время перестало существовать. Осталось только то единственное, что разделяло между собой два удара сердца, но и это мгновение было подобно вечности. Ей казалось, что её завернули в кокон, как происходит с гусеницей для того, чтобы стать бабочкой. Душа металась внутри, загнанная в ловушку тела, как птичка в золотой клетке. Только вот клетка была совсем не из золота, а птицы сквозь прутья все же видят лучи солнца. Здесь же была кромешная тьма. И холод. Да-да, холод! Как в подвале, в которой давно никто не заходил — сырость от земли пропитала собой вещи, породив отвратительное зловоние затхлости, никчемности, старости и… страха.

Стук сердца отдавался в ушах. Сначала гулко, потом — все тише и тише. Все реже и реже. Слабее. Медленнее. Бесполезнее… Сердце, которое больше не чувствует необходимости биться, сдалось. Оно боролось до последнего, пока остальные органы тихо сдавали свои позиции. Оно видело, как отказали легкие — его последние союзники. Зачем бороться, если в тебе больше не нуждаются? Прощайте. Я ухожу.

Кричи не кричи — все равно никто не услышит и не придет на помощь. Но на то человек и есть человек — нелогичное создание, никогда не теряющее надежду на лучший исход. Вик кричала. Кричала, плакала, звала, скулила, как собака под дверью, но из горла вырывались лишь слабые стоны, но потом затихли и они.

«Я не хочу умирать…» — проскользнула в голове последняя мысль, оставив за собой светящийся след, лишь слегка осветив кромешную тьму, но хватило и этого.

«Я знаю», — ответил тот, чье лицо лишь на мгновение вынырнуло из мрака, но хватило и этого.

«Я хочу жить»

«Я знаю»

«Я боюсь темноты… Мне страшно!»

«Пойдем со мной»

«Куда?»

«Туда. Там светло и тепло. Там ты, наконец, обретешь то, что у тебя однажды отняли.

Семью, дом… Возьми мою руку!»

И она потянулась к этому источнику тепла всем телом, как цветок к солнцу. И как только пальцы девушки коснулись его пальцев, её наполнило тепло, которое изгнало холод и мрак, но через мгновение тепло и свет превратились в жар и ослепляющее пламя костра. Из холода могилы в погребальный костер.

«Что со мной? Мне больно…»

«Ты становишься одной из нас».

«Но я не хочу!»

«Поздно…» — на этом голос её покинул, оставив догорать умирающую душу в пожаре собственного тела.

Сколько прошло времени, Вик не знала. Может, вечность, а, может, и мгновение, но потом пришел холод. Он был таким долгожданным и желанным, что девушка забылась тяжелым сном уже мертвого человека. Вампира. Нежити. Существа, которое она ненавидела всей душой. Только вот ненавидеть ей было уже нечем. Душа сгорела на костре, а то, что возродилось из пепла, язык не поворачивался назвать этим возвышенным словом.

Проснулась она от странного грохота, раздававшегося откуда-то снизу. Сначала юная вампирша старалась не обращать на это внимания — пусть себе шумят. Она мертва. Оставьте в покое хотя бы в могиле! Но грохот повторялся снова и снова.

Девочка открыла глаза и тут же пожалела об этом. То, что пробивалось сквозь плотно задернутые бархатные шторы, не было светом, но ей хватило и этого, что бы чуть слышно вскрикнуть от боли и снова свернуться в комочек под одеялом, но врожденное любопытство не позволило ей уснуть снова, да и грохот все не прекращался. Так что Вик, с горем пополам свалившись с кровати, все еще завернутая в одеяло, вышла из комнаты и пошла по коридору к лестнице.

— Что происходит? — хриплым, чужим голосом спросила она поднимавшегося по ступеням графа, держась за стену обеими руками — ноги подкашивались сами собой.

— Девочка моя, — взволнованно произнес Эдвард, прислонив меч к перилам и подойдя к Виктории, как раз вовремя, чтобы успеть подхватить ее и взять на руки. — Ты не должна была вставать, ты слишком слаба.

Только сейчас граф заметил скверную рану на плече девочки. Огнестрельная. Если бы он не обратил ее, она бы точно умерла через несколько дней. Бедняжка.

Перед Вик словно стояла стена, просто стена из стекла — когда видишь, что происходит снаружи, но не можешь присоединиться к протекающей мимо жизни. Звуки проходят, как сквозь вату, все ощущается по-другому. А ты стоишь, смотришь на мир и не понимаешь, что происходит вокруг. Ты ничего не чувствуешь. Сон, который не хочет кончиться.

«Это ведь сон? Этого быть не может!» — вопил разум Вик. Все казалось нелепым фарсом, страшной, непоправимой глупостью, черной комедией. Граф… Граф, который еще несколько часов назад был чуть ли не мертв. По-настоящему мертв. Сейчас здоров и энергичен, а она — Вик — кое как стоит на ногах и не понимает, что происходит кругом. Кажется, граф говорил что-то, но она не расслышала, не поняла…

«Что со мной происходит…?»

Тело чужое. Холодное. Такое чувство, будто натянули тяжелое и мокрое платье, и оно давит к земле, холодит кожу, делая движения замедленными, нелепыми и неловкими.

«Что он со мной сделал?» — этот вопрос следовало задать с самого начала.

— Я слышала шум, — тихо произнесла Вик, совладав с собой.

— К нам приходили нежеланные гости, — объяснил вампир, не вдаваясь в подробности. Открыв дверь ногой и посадив девочку на свою кровать, он продолжил. — Посиди здесь, я скоро вернусь, — нежно улыбнувшись, Эдвард погладил Вик по голове и торопливо вышел за дверь.