Комната для трех девушек - Анна Васильевна Дубчак Страница 49

– Да, проблема, – протянул Ребров исключительно из вежливости. Он думал о Веронике, вспоминал ее, и ее образ сейчас мутнел и чернел с каждым днем. Как портрет, постепенно покрывающийся плесенью.

Он, следователь, для которого работа всегда была на первом месте, чувствовал себя за это виноватым перед Вероникой с самых первых свиданий. И это отравляло и без того вялые романтические чувства.

У него и раньше были романы с другими девушками, но ни одна из них не выдерживала его долгое отсутствие. Упреки, сцены, скандалы, все это выматывало и мешало его работе, конечно, за всем этим нервным и мерзким следовал разрыв. И только Вероника ни разу не упрекнула его в том, что он уделяет ей слишком мало времени. Она всегда терпеливо ждала его вечерами, кормила ужином и считала его, между прочим, настоящим героем («Ты мой герой, Валерочка!»). Ласковая и нежная с ним, она была, как ему показалось, счастлива, когда он сделал ей предложение. А сам Ребров? Надо же быть честным хотя бы с собой! Понимала ли она, что для него брак по большей своей части стал бы скорее способом как-то наладить жизнь, упорядочить ее, наполнить ее удобствами, комфортом и, грубо говоря, горячим супом, а не грандиозным счастьем обретения настоящей любви? Ведь и особой страсти к Веронике он никогда не испытывал. Да, она нравилась ему, но в душе он считал ее обыкновенной и простой девушкой, сердце его никогда не колотилось при виде ее быстрее, как это случилось с ним всего один раз, когда он года три тому назад познакомился с очень красивой и яркой девушкой, впоследствии оказавшейся дорогой проституткой. Вот уж где разыгралась настоящая драма, все его чувства пылали, а нервы словно искрились электричеством.

Да и Вероника его, может, никогда и не любила. Потому что если бы любила, то раскрылась бы ему больше, рассказала бы о себе, о той трагедии, которая травмировала обеих сестер – об убийстве матери и их младшей сестры. Рассказала бы о том ритуале, что они совершали с Катей в Подольске, когда снимали комнату в жутком бараке, где поминали своих родных. А когда их, накачанных снотворным, выбросили на пустыре, первому рассказала бы о своей беде, и он-то уж точно помог бы им вычислить, кто это сделал. Но ведь не рассказала! Не призналась, что они натворили и чем могли разозлить кого-то. Почему? Да потому что по уши увязли в своих преступлениях, а Вероника – в грязной связи с продюсером. А еще убили случайного, можно сказать, прохожего, пьяного командировочного, и снова вместо того, чтобы попросить помощи у Реброва, просто отвезли труп в лес.

Почему, почему, зная, что он может им реально помочь, подсказать, как избежать наказания, объяснив убийство самозащитой, вместо того чтобы как-то действовать, снова поехали в Переделкино, чтобы вернуться к участию в съемках? Быть может (и в это так не хотелось верить!), им было наплевать на это убийство, и Реброва они держали при себе на всякий случай, когда им всерьез понадобится его помощь, когда их вычислят и поймают, а пока что у Вероники были другие планы: добиться роли у Водкина и раскошелить Фрумину на крупную сумму. Вот почему они старательно избегали встреч и разговоров с ним – он мог им попросту помешать в осуществлении грандиозных планов.

А если Вероника изначально приняла решение выйти за него замуж лишь потому, что он работает в Следственном комитете? Что еще они с сестрой могли натворить и чего боялись? А если они убили свою тетку?

– Валера, с тобой все в порядке? – услышал он и очнулся от невеселых мыслей. – Ты какой-то бледный. Вот ты все спрашиваешь, почему я тебе помогаю? Да потому что я просто человек, понимаешь? Живой человек, а не адвокат, который все делает за деньги. И прошу тебя – позволь мне и дальше помогать тебе. Это наполнит мое существование хотя бы каким-то смыслом. Возможно, это вернет меня к жизни, понимаешь?

– Александра Васильевна Паравина, – вдруг сказал Валерий.

– Не понял…

– Тетку их так звали. И вы правы, я должен узнать, как она умерла, нет ли там криминального следа. Вот такие дела, Борис Михайлович.

Борис между тем собрал в кучу все оставшиеся в квартире Супониных не важные на первый взгляд бумаги, документы, справки, коробку из-под шоколадных конфет со старыми письмами и открытками и уложил все это в пакет.

– Я заберу это с собой, поизучаю, ты не против? Может, найду что интересное.

– Хорошо. Но что-то подсказывает мне, что там ничего такого нет, наши эксперты забрали основные документы… В том числе свидетельство о смерти этой самой Паравиной. Но я буду рад, если вы найдете там что-нибудь полезное. Знаете, вот нахожусь сейчас в этой квартире, разговариваю с вами, а сам прислушиваюсь к звукам… Мне так и кажется, что в ванной комнате кто-то плещется… Или на кухне кто-то из них позвякивает посудой. Что они живы, понимаете? Или что вот я сейчас, к примеру, поеду в тот супермаркет, где они работали кассиршами, и увижу их за кассой!

Обхватив голову руками, он застонал.

– Валера, поехали. Пусть это прозвучит банально, но время подлечит тебя, ты успокоишься. А с девушками будь поосторожнее. Ты бы знал, с какими особями мне приходилось сталкиваться по работе. Просто ведьмы, самые настоящие ведьмы. Или хищницы. Взять хотя бы мою жену… Даже не хочу о ней вспоминать! А Петя? Его же вообще спасать надо! Влюбился в какую-то проходимку, развлекся с ней в Стамбуле, а потом она исчезла. Уже столько времени прошло, а он все не может ее забыть. Ищет ее. Причем уже знает ее паспортные данные, они же вместе летели, знает, что она была замужем, и не может найти! Она как в воду канула!

– Паспортные данные? Вы серьезно? Может, теперь моя очередь вам помочь?

– Сначала разберемся с твоим делом. Поехали сейчас к нам. Наша прекрасная домработница, которая не умеет готовить, закажет нам ужин в ресторане, посидим, подумаем, может, придем к какому-нибудь правильному выводу.

– Да мне неудобно…

– Неудобно, как ты знаешь, спать на потолке.

– Тогда поступим так: сейчас поедем в Переделкино, я должен еще раз