Владимир Буркин - Нас всех протестировали. Cтрогий мужской детектив Страница 5

Они поговорили больше часа, и Лариса Андреевна ушла.

Бердыев ощутил, как вся его сущность наполнялась осознанием наступления великого момента, к которому он стремился всю жизнь. Возник порыв воодушевления: он достиг независимости и, вот, наконец, появляется сложная самостоятельная работа. С гарантированной оплатой. Все зависит только от него! Словно торопясь начать дело, бывший майор уголовного розыска придвинул к себе листок чистой бумаги, взял шариковую ручку и приступил к составлению плана деятельности. Творческую работу почти сразу прервал резкий звонок телефона.

– Ну, ты, сраный сыщик! Долго еще будешь нас заставлять ждать? – сказал ужасно знакомый голос. – Рыбка на столе, сичак рядом. Давай быстрее!

– Пахан, ты что ли? – спросил на всякий случай Бердыев.

– Конечно, я. Жми ко мне домой на всей скорости. Мы все собрались и хотим отметить твой юбилей!

В момент, когда телефонная трубка легла на своё место, дверь распахнулась и бородатый человек в распахнутой куртке, объявил прямо из коридора:

– Миша, я за тобой. Просили тебя забрать и быстренько доставить к Шацкову.

– Сейчас я буду готов, – недовольным голосом сказал Бердыев, нехотя отрываясь от творческой работы.

– Знаешь, Миша, я наконец-то покрасил свою машину. Она из старушки превратилась в молоденькую девушку, – бородатый говорил из коридора давая понять, что надо торопиться. И пока они шли к машине, он расширил тему с кузовного ремонта автомашины до операции омоложения человека. – Представь, встречаешь свою одноклассницу, а она выглядит моложе и приятнее, чем в десятом классе. Но это обманчивая оболочка. Внутреннее устройство человека пока нельзя также легко менять, как в машине… Миша, ты только осторожнее, – попросил он, открывая Бердыеву дверцу. – Не поцарапай краску.

Глава 2

Для домашнего чтения.

Человека, который вёз Михаила Тимуровича Бердыева на своём «жигулёнке» канареечного цвета, звали Александр Владимирович Семечкин. В момент начала событий, о которых пойдёт речь, он занимал должность доцента в Техническом Университете. Именно его заслуга в том, что сформировалась группа людей, связанных взаимной симпатией, теплыми полями, неуловимой привязанностью. Сложно определить место каждого и межличностные отношения в группе. Но что-то объединяло их, тянуло друг к другу. Это что-то заставляло собираться вместе, и, даже, по такому пустячному поводу, как пятилетний юбилей начала самостоятельной деятельности Михаила Бердыева.

Из досье автора

Как сформировалась группа.

Николай Федорович Гуськов прежде был военным следователем по особо важным делам. Водителем и телохранителем при нем состоял Анатолий Горбатов. Однажды в Чечне они ехали на «газике» по заданию и подорвались на мине. Николаю Федоровичу ампутировали правую ногу, а Анатолию левую. После госпиталя началась их гражданская жизнь. Трагедия их сдружила. И хотя они жили в разных городах, старались по возможности встречаться и проводить время где ни будь, на рыбалке.

Николай Федорович ушел от дел и замкнулся. Он переселился в старенький деревянный родительский дом, расположенный в непосредственной близости от Москвы. Постоянно копался в своем «жигуленке» или уезжал ловить рыбу и потом коптил ее, раздражая запахами соседей.

Со временем новые окраины города подступили вплотную к деревне. И оказалось, что его дом находится недалеко от многоэтажки, где жил Александр Владимирович Семечкин. Познакомились они случайно, когда Семечкин прогуливался по окрестностям, и подружились, поскольку у их «Жигулей» случались одинаковые болезни, да и Николаю Федоровичу часто требовался напарник для поездки на рыбалку.

Однажды Николай Федорович поднялся к Семечкину на седьмой этаж, прыгая по ступенькам лестницы на своем потертом костыле.

– Саша, выручай! – выговорил он сквозь частое дыхание. – Толик приехал. – Мы уезжаем с ним на рыбалку… Дней на двадцать… Лещ идет…

– Что надо сделать?

– Лещ идет валом… Мы за Рузу на озеро, где песчаный мыс (было у них такое прикормленное место). Палатку поставим, и будем ловить. Мне надо чтобы ты приезжал хотя бы раз в пять дней и забирал рыбу. Я ее там долго держать не могу, а Мария (жена) рыбу дома до солит.

– Хорошо. Я постараюсь, – вынужденно согласился Семечкин.

Первая поездка за рыбой на чудесный песчаный мыс закончилась неудачно. На обратном пути, где асфальт дороги тянется узкой лентой среди темного елового леса, ждала бригада, состоящая из гаишников, лесоохраны, рыбнадзора и еще каких-то служб. Обнаружив в машине лещей во всех доступных и не доступных местах, лесные братья пришли в буйный восторг, словно племя африканцев, охотившихся на слона. Их засада сработала, и они наконец-то поймали. Спас Семечкина и перевозимую рыбу его безобидно интеллигентный вид, утверждение, что рыбу он нашел случайно в яме у дороги и, главное, наличие денег, от которых его быстро избавили.

Собираясь, через пять дней, в новую поездку на песчаный мыс, Семечкин решил обезопасить себя от засад и иных напастей лесных братьев и, главное, сохранить свои денежные средства. Существовала сложная связка, которой решил воспользоваться Семечкин. Другом его друга – Евгения Евгеньевича Шацкова являлся Михаил Тимурович Бердыев – капитан уголовного розыска. Семечкин позвонил Евгению, и спросил: «Ты, очень любишь золотистого копченого леща, которого я тебе изредка приношу в качестве царского подарка?»

– Особенно с пивом и водочкой, – услышал он категоричный ответ и получил клятвенное заверение, что лично он и Миша Бердыев с удостоверением капитана уголовного розыска будут ждать его в полной готовности к поездке на песчаный мыс в семь вечера.

– Какие люди! – радостно воскликнул Шацков и даже привстал со стула, когда Семечкин приехал к нему. – Сичак принес?

Не могу сказать, как в компанию проникло это слово и откуда оно перекочевало, но им обозначалась бутылка водки.

– Не принес. Мы же ехать собираемся.

Сообщение, что надо ехать не добавило оживления на мрачное лицо сидящего за столом капитана уголовного розыска.

– А воздух у него есть? – спросил он Евгения.

– Борода, (прозвище Семечкина у друзей) у тебя деньги есть? – переправил тот вопрос.

– Есть немного. На бензин хватит.

– А у меня нету, – печально констатировал хозяин дома. – Отпуск кончается и я пустой, как барабан. И Миша уже пустой. Бензин подождет. Бутылку надо.

Одной бутылкой дело не закончилось. Второй тоже.

Время тянулось медленно. Надвигались сумерки. Пьющие теряли контроль над собой и пытались уронить головы на стол. Злость изнутри заполняла всё тело Семечкина. Тревожные мысли о несчастных рыбаках на далёком мысе у посуды с пропадающей рыбой формировали неотвратимый вопрос: «Отчего я связался с этими алкашами?»

В конце концов, он сумел затолкать их в свою машину. Пришлось заезжать домой за спальниками и посудой для рыбы. При выходе из подъезда автоматическая дверь подловила его, и алюминиевый таз выскользнул из-под локтя и весело запрыгал по ступенькам, трезвоня будильником в узком колодце многоэтажек.

– Что это? Кто? Где? – громко вскричал капитан. И ещё не очнувшись окончательно, сделал попытку выбраться из машины.

– Сиди! Спи! – злость у Семечкина нашла выход. – Это меня жена тазом по голове. Из-за вас нехороших!

Когда Семечкин смог привезти своих друзей на песчаный мыс озера, была глубокая ночь.

Рыбаки спали, но, услышав шум машины, вылезли из палатки наружу и с удивлением наблюдали за приехавшими. Встречающие недоумевали, зачем глубокой ночью к ним привезли пропитую насквозь пару мужиков в городской одежде, не предназначенной для здешних условий. Мужиков, которые только займут место в машине, предназначенное под рыбу.

Бердыев сразу вполз в приготовленную заранее палатку, растянулся на спальном мешке и моментально захрапел. Аборигены мыса и вновь прибывшие не были знакомы. Именно Семечкин стал связующим звеном, сформировавшим группу.

Кругом царила необычная тишина. Ее не нарушал ни плеск воды у недалекого берега, ни редкий шум всплеска играющей рыбы, ни писк каких-то пичужек.

Неожиданно капитан оторвал голову от спального мешка:

– Борода, ты у нас самый хитрый. У тебя точно еще где-то бутылка припрятана. Налей мне пол кружки. Мне уснуть надо, – Миша показался совсем трезвым. На его грубом лице выделялись по-детски чистые глаза, наполненные наивной просьбой и вызывающие чувство глубокого сострадания.

– Я хитрый? – доцента пронзило удивление. – Я истратил почти все деньги и вытащил все запасы алкоголя.

– Хитрый! Ты нас с Женей смог сюда заманить. Достань бутылку. Мне только пол кружки.