Топор - Дональд Уэстлейк Страница 5

Я останавливаюсь рядом с ним, улыбаясь в открытое окно. Я говорю: «Мистер Эверли?»

«Да?»

Я хочу быть уверен; это мог быть брат, двоюродный брат: «Герберт Эверли?»

«Да? Прости, я…»

… ты меня не знаешь, думаю я, мысленно заканчивая фразу за него. Нет, ты меня не знаешь и никогда не узнаешь. И я тоже никогда не узнаю тебя, потому что, если бы я знал тебя, я, возможно, не смог бы убить тебя, и мне жаль, но мне действительно нужно тебя убить. Я имею в виду, что кто-то из нас должен умереть, и я тот, кто подумал об этом первым, так что остаешься ты.

Я вытаскиваю «Люгер» из-под плаща и высовываю его наполовину в открытое окно, говоря: «Ты видишь это?»

Он смотрит на него, без сомнения, ожидая, что я захочу продать его ему или скажу, что только что нашел его, и спрошу, принадлежит ли он ему, или что-то в этом роде — последняя мысль, которая приходит ему в голову. Он смотрит на это, и я нажимаю на спусковой крючок, и «Люгер» подскакивает в пространстве окна, и левая линза его очков разлетается вдребезги, а левый глаз превращается в шахту, уходящую глубоко в центр земли.

Он падает назад. Просто вниз и назад, без суеты, без выпадов, просто вниз и назад. Его кольчуга развевается на ветру.

Я издаю какой-то горловой звук, как будто кто-то пытается произнести это вьетнамское имя. Вы знаете его: Нг. Я кладу «Люгер» поверх плаща и еду дальше по Черчварден, держа дрожащий палец на кнопке окна, пока окно полностью не закрывается. Я поворачиваю налево, потом еще раз налево и через две мили наконец решаю спрятать «Люгер» под плащ.

Теперь мой маршрут распланирован. Через несколько миль я найду межштатную автомагистраль 91, по которой поеду на север через Хартфорд и далее в Массачусетс в Спрингфилде. Немного севернее этого я поверну на запад по магистрали Массачусетс, снова направляясь в штат Нью-Йорк. Сегодня вечером я остановлюсь в недорогом мотеле недалеко от Олбани, заплачу наличными, а завтра днем вернусь домой безработным после собеседования в Гаррисберге, штат Пенсильвания.

Что ж. Кажется, я могу это сделать.

2

Я делал это по-их методу в течение одиннадцати месяцев. Или шестнадцать, если считать последние пять месяцев на заводе, после того как я получил желтую карточку, но до того, как моя работа, как они сказали, прекратилась, период времени, когда были проведены консультации, а также обучение составлению резюме и «рассмотрению» «вариантов». Вся эта шарада, как будто мы все — компания, ее представители, специалисты, консультанты и ваш покорный слуга, как будто мы все вместе работаем над какой-то сложной, но достойной задачей, конечным результатом которой должно было стать мое личное удовлетворение. Чувство самореализации. Счастье.

Не сходи с ума, просто уходи.

Ранее, в течение года или двух, ходили слухи о грядущем сокращении персонала, и фактически было проведено два небольших отбора персонала, но они были лишь предварительными, и все это знали. Итак, когда в октябре 1995 года мне вместе с моей зарплатой вручили желтую квитанцию, я не был так шокирован, как мог бы быть, и даже поначалу не был так уж несчастен. Все казалось таким деловым, так хорошо продуманным, так профессионально, что это было больше похоже на воспитание, чем на отлучение от груди. Но меня отлучали от груди.

И у меня было много компании, видит Бог. Две тысячи сто человек на мельнице Велиала в Halcyon Mills сократились до полутора тысяч семидесяти пяти; сокращение примерно на четверть. Моя продуктовая линейка была полностью прекращена, старый добрый станок № 11 продан на металлолом, работу взял на себя канадский филиал компании. И долгий срок выполнения заказа — по крайней мере, так казалось тогда — в пять месяцев не только дал мне достаточно времени для поиска другой работы, но и означал, что я все еще буду получать зарплату до Рождества; мило с их стороны.

Выходное пособие, безусловно, было достаточно щедрым, я полагаю, в пределах того, что на данный момент считается щедрым и рациональным. Уволенные нами сотрудники получали единовременную выплату, равную месячной заработной плате за каждые два года работы, при текущей заработной плате за эту работу. В моем случае, поскольку я проработал в компании двадцать лет, четыре года директором по продажам и шестнадцать — менеджером по продуктам, я получал зарплату за десять месяцев, два из них по несколько более низкой ставке. Кроме того, компания предложила сохранить нашу медицинскую страховку — мы оплачиваем двадцать процентов наших медицинских расходов, но без страховых взносов — в течение одного года за каждые пять лет работы, что в моем случае означает четыре года. Полная страховка для Марджори и меня, плюс страховка для Билли на два с половиной года, пока ему не исполнится девятнадцать; Бетси уже девятнадцать, и она тоже незастрахована, еще одно беспокойство. Затем, через пять месяцев, когда Билли исполнится девятнадцать лет, он тоже останется без страховки.

Но это не все, что мы получили, когда нас разрубили. Также была единовременная выплата, чтобы покрыть отпуск, больничный и бог знает что еще; она была рассчитана с использованием безумно сложной формулы, которая, я уверен, была скрупулезно честной, и мой чек составил четыре тысячи семьсот шестнадцать долларов и двадцать два цента. По правде говоря, если бы это было за девятнадцать центов, я сомневаюсь, что заметил бы разницу.

Я думаю, что большинство из нас, когда мы попадаем в беду, рассматривают грядущую безработицу просто как неожиданный отпуск и предполагают, что почти сразу же вернемся к работе в какой-нибудь другой компании. Но сейчас все происходит по-другому. Увольнения слишком масштабны и происходят во всех отраслях по всем направлениям, а количество увольняемых компаний намного больше, чем количество компаний, принимающих на работу. Сейчас нас здесь все больше и больше, примерно тысяча человек каждый день, и мы ищем все меньше и меньше работы.

Вы размещаете свое резюме, свое образование и историю работы, свою жизнь на странице. Вы покупаете папки из манильской бумаги и рулон первоклассных почтовых марок. Вы относите свое резюме в аптеку с копировальной машиной и делаете тридцать копий по пятицентовику за каждую. Вы начинаете обводить красными чернилами наиболее вероятные объявления о поиске помощи в New York Times.

Вы также самостоятельно подписываетесь на свои профессиональные журналы, на которые раньше подписывался за вас ваш работодатель. Но подписка на журналы не входит