Искатель, 2001 №9 - Станислав Васильевич Родионов Страница 5

— Сергей Георгиевич, я нашел убийцу.

— А почему ты уверен, что это она?

— Потому что испугалась и сбежала.

— А если ей не понравился цвет твоих рыжих волос?

— Все-таки я нашел ее. — Упрямства мне не занимать.

— Нашел? Так где она?

— Знаем ее имя…

— А сколько Кир в многомиллионном городе? А в пригородах? А если она вообще приезжая?

О Рябинине говорили по-разному. Волокитчик: ни одного дела в срок не расследовал. Зануда: на допросах берет измором. Высокомерен: презирает тех, кто сидит у телевизора и не читает книг. Лейтенант Тюнин утверждал, что сам-то Рябинин читать не умеет: по слогам, полчаса бумагу мусолит. И тугодум, как древний старик, хотя ему пятьдесят. Весь его букет мне вспомнился, потому что меня он раздражал чем-то другим. Апломбом, что ли?

— Сергей Георгиевич, мое дело собирать информацию.

— Где она?

— Уже сообщил о подозреваемой…

— Где результаты осмотра квартиры? Где допрос хозяйки? Где твоя чашка, в которой могло остаться снотворное? Где ее чашка с отпечатками пальцев?

Я обомлел. Нет, не от его обвинений, а от собственной тупости. Азы криминалистики. Не знал про отпечатки пальцев? Одурел от снотворного. Или от радости, что нашел преступницу.

— Боря, едем.

— Куда?

— На место происшествия.

— Опять убийство?

— Едем на квартиру, где ты пил кофе.

Следователи нередко осматривают места, где развивались криминальные события. Речь не о месте убийства, а, допустим, прослеживается путь преступника, его скрытые квартиры, тайники с оружием, разные явки… Рябинин же собрал полную оперативную бригаду. Он, следователь; я, оперативник; эксперт-криминалист и двое понятых. Лишь доктора не взял.

Хозяйка оказалась дома. Ее удивление по мере наших действий возрастало. Сперва ввалилась толпа мужиков, начала все осматривать и вынюхивать, опылять порошком дверные ручки и подоконники; а когда эксперт откатал ее пальчики, она вообще впала в шок. На вопросы следователя отвечала дремотно и не сразу.

Впрочем, ничего нового: знала только имя жилички. Но Рябинин, потряхивая кудлатой головой, лип с вопросами:

— Мария Егоровна, вы же квартиру проверяли?

— Раз в неделю.

— Кто-нибудь к жиличке приходил?

— Никого не видела.

— За весь месяц?

— Одного видела, — вспомнила хозяйка и кивнула на меня: — Дрых на диване.

Понятые — два пенсионера — уставились на меня, видимо, решив, что я задержан, как тот самый дрыхнувший на диване. Рябинин их не разуверил, продолжая допрос:

— Мария Егоровна, утром Кира расплатилась и не ушла?

— Звонить осталась.

— А ключи?

— Я взяла. Замок-то захлопывается.

Мне казалось, что вопросы у следователя кончились. Чего воду в ступе толочь? Но Рябинин толок:

— Мария Егоровна, раз в неделю заходили… Ничего не замечали?

— В смысле безобразий?

— В любом смысле.

— Не замечала.

— А в смысле пустяков?

— Замечала: свету Кира жгла много, плиту макаронами заляпала… Бутылками из-под пива всю кухню заполонила…

Одутловатое лицо женщины выражало, по-моему, задавленную усмешку. Солидный пожилой мужчина в очках расспрашивает о чепухе. Да и понятые с экспертом томились. Рябинин же невозмутимо поправил очки.

— Мария Егоровна, при последнем посещении квартиры на что-нибудь обратили внимание?

— Нет.

— На пустяк, на мелочь, на ерунду…

— Ну, если на ерунду… Ковер был загнут.

— Покажите, где.

Хозяйка встала между столом и дверью и загнула довольно-таки большой угол ковра:

— Наверное, девка споткнулась после пива.

— Мария Егоровна, что еще?

— Ну, чего… Пиво она пролила у дивана, пятно величиной с таз. Видать, целую бутылку шуранула. До сих пор не просохло.

Рябинин опустился на колени и посеменил к дивану. Блеклая зелень ковра в том месте темнела сочно, как орошаемый лужок на краю выгоревшей степи. Следователь разглядывал его под разными ракурсами, гладил, нюхал… И подключил криминалиста… Неужели он думает, что это кровь?

— Боря, поработай с жильцами дома.

— На предмет?

— Может, кто-нибудь видел, как труп волокли из этой квартиры в машину.

— Считаете, что здесь убили?

— Да.

— Сергей Георгиевич, но это не кровь.

— Конечно, не кровь. Это вода.

Эксперт подтвердил — вода. В квартире мы ничего не нашли, не нашел я и свидетелей. Не было и отпечатков пальцев Киры. Рябинин удивился:

— Неужели она все протерла?

Уже в прокуратуре я все-таки его спросил:

— Сергей Георгиевич, какая связь между пятном на ковре и смертью Зятькова?

— Я же говорил, что его утопили. Вода в желудке, вздутые легкие…

— Утопить можно только в ванне.

— Женщине? Надо раздеть, утопить, потом одеть…

— Можно не раздевая.

— Мы нашли Зятькова сухим.

— Где же его утопили? На диване?

— Именно. У него на крыльях носа гематома.

— Ударили что ли?

— Топили.

— Не врубаюсь, Сергей Георгиевич…

— Сперва кофе со снотворным, сильным, как и тебе. Видимо, уснувшему на всякий случай связали руки. Есть такой способ убийства: зажимают нос, человек начинает дышать ртом, в рот вливают воду, а нижнюю челюсть сильно прижимают к верхней. Рот и нос закрыты, дышать нечем — все. Для смерти достаточно стакана воды.

— Ну, а что делать с трупом?

— Первый этаж, подогнала машину и выволокла ночью. Хотя бы под видом перепившего.

Просто. Может быть, я еще мало проработал в уголовке, но слова «убить человека» не укладывались в сознание. Не оскорбить, не избить, не отобрать имущество и даже не испортить жизнь, а отобрать ее. Это уже за пределами — дьявольщина. На убийство способен лишь дьявол. Или дьяволица? Рябинин набросал примерный план, как изловить ее, дьяволицу. Используя внешнее описание Киры, пройтись по близлежащим от квартиры общественным местам — магазинам, салонам, кафе — и расспросить; побывать во всех риэлторских конторах — возможно, она занималась жилищным бизнесом; поискать через адресное бюро — в конце концов, молоденьких Кир в городе не так уж много…

Но… Не жуй, не глотай — только брови поднимай.

Наш с Тюниным кабинетик таков, что вытянутой ногой я могу пнуть его стол. Когда он говорит по телефону, мне голос в трубке слышен. Одно утешение: редко мы бываем в кабинете — все бегаем.

Тут сошлись. Обменявшись оперативными новостями, предались легкому трепу. Мишка Тюнин сообщил, что в этом сезоне доминирует рыжий цвет — намекнул на мою шевелюру; я рассказал, что входят в моду дамские ошейники, имея в виду любвеобильность; он употребил выражение «сексуальный пораженец», намекая на мою разборчивость; я ввернул про римскую империю, погибшую не от нашествия варваров, а от импотенции…

Нашу перепалку пресек телефонный звонок. Я снял трубку. Голос тихий и очень далекий спросил:

— Лейтенант Леденцов?

— Так точно.

— Это Зятькова…

— Слушаю, Анна Кимовна.

Видимо, мой голос тоже стал тихим и далеким, потому