Геннадий Скубилин - Записки следователя Страница 53

От чувства, что близко разоблачение убийцы, муторный холодок прошелся по лопаткам сотрудников милиции. Да и у Вихрева, заметно, вспотели руки. Но через секунду они оба овладели собой.

За что же он убил красавицу Викторию Ахторину, почему покушался на жизнь ее не менее симпатичной подруги Ксении Щербаковой — милых, к несчастью, распущенных девушек? Это еще предстояло узнать.

— Товарищ сержант, принесите нам две табуретки и бумагу, мы начнем допрашивать арестованного.

— Задержанного, — возмутился искусно Заморенов. — Примите к сведению мою поправку. — Прыщ, он же Дракон держал себя надменно, имея большой запас самообладания для экстремальных ситуаций.

— Арестованного, — четко повторил Руслан Юрьевич.

От того, что Вихрев изо всех сил напряг память, работу мозга, да и волю, вопросы он задавал ясные, как клетки в ученической тетради, логически цепкие, как звенья одной цепи. Помогал ему и верный капитан Георгий Юдин.

— Вам нет смысла отпираться от Загорьевска.

— Согласен. Не иголка, меня там видели. Вашу арифметику усвоил за три судимости. Предвосхищу ваш следующий вопрос. В Загорьевск приехал с Урала. Там жил тайно у одной девицы, потому выдавать ее адрес не стану, и не пытайте. Да он вам и не нужен.

— Каким поездом приехали в Заполярье? — вопросы задавали следователи оба.

— Москва — Мурманск.

— В котором часу вышли в Кандалакше?

— Какое это имеет значение?

— Самое прямое. Вы лжете. Установлен таксист, который вез вас в Мурманск, — Вихрев сказал это наугад и попал в точку. Он исходил из того, что Заморенов боялся милиции, а, значит, не решится ехать в поезде.

— Добирался не с Кандалакши, а с Петрозаводска на «Волге». Я три месяца назад освободился. Еще не истратил деньги. А я их кучу заработал в Магаданском крае на трелевке леса. Будут еще вопросы?

— Значит, признаетесь, что вы — Заморенов?

— Допустим.

— В Мурманске у кого остановились?

— Ни у кого. На вокзале провел ночь. Куда вы гнете? Выпустили меня на волю, а теперь страдаете, жаль стало. Я-то знаю, если вы захотите, то и у праведника грешки найдете, щуку утопите.

Юдин интуитивно почувствовал, не зря они с Вихревым в самолете не сомкнули глаз, на сто процентов уверенные, что встретятся с Замореновым. И готовились к его допросу.

Лицо Прыща заострилось, точно все его умственное напряжение по закону центробежной силы стеклось к губам, носу, подбородку. Мысль о поиске алиби билась в его сморщенном лбу.

— Я вам противен, граждане следователи, но, может, и у меня нет особых симпатий к милиции. Впрочем, как сказал Бальзак, мы не луидоры, чтобы всем нравиться. Однако это не причина состязаться в нападках друг на друга. У вас власть, у меня паразитические замашки. Но я клянусь, после шести лет тюрьмы и колоний я «завязал». Да, я был в Загорьевске, повидался с курортной своей возлюбленной, почтаркой Викой и уехал, чтобы путешествовать дальше…

— На этот раз к Жанне?

— Что за чушь? Впрочем, мели Емеля, твоя неделя.

— Ну, ладно, о Жанне поговорим чуть позже. Начнем с убийства…

— Что?! Что?! Мокрое дело пришиваете? Ни к какому преступлению там не причастен. И вообще, нигде не причастен. Повторяю: я «завязал».

— Заморенов, сейчас мы вас страшно обрадуем. Вы не знаете самого главного. Щербакова жива.

Прыщ на мгновение замер, точно кот перед прыжком на мышь. Глаза его стали вылезать из орбит и мы подумали, что он подавился. Но через несколько секунд он убрал голову в пиджак и сжался в комок, нецензурно выругавшись, гаркнул изо всех сил:

— Что вы в грязи копаетесь?

— Не обрастайте навозом, и мы не станем дерьмо тормошить, — в тон Заморенову, но более спокойно заметил Вихрев.

— Слушайте, граждане следователи, — наконец, тоже спокойно выговорил Прыщ, — вы утомили меня своей рассудительностью. Вам, наверное, много платят, раз вы такие умные. Мне вот-вот должны принести бурду под громким названием рассольник, я поем его, и мы с вами продолжим беседу. А кто кого убил или ограбил, мне это без надобности. Не насыщайте меня подобной информацией. Для меня это, как для зайца наперсток. — Заморенов снова невежливо в присутствии «гостей» выругался.

10

Сыщики оставили Прыща наслаждаться одиночеством, сами вышли на свежий воздух. Заморенову они дали большой заряд подумать о том, что он попался. Им с ним разговаривать пока было не о чем. Теперь надо было найти того, к кому приехал убийца в этот далекий северный город. Известно было лишь имя мурманчанки «Жанна».

Когда следователи очутились после двух часов беседы с Замореновым на улице, то поразились изменчивой заполярной погоде. На тротуарах лежало тонкое белое покрывало. И это в сентябре. Воздух, очищенный лениво падающими хлопьями снега, был свеж и ароматен.

Задумавшись, капитан и майор не заметили, как прошли до конца центральную улицу, гостиницу, в которой решили расположиться, несколько переулков, и неожиданно вышли на окраину города, к кладбищу.

Хоть они и гордились тем, что не курят и голова на плечах от этого всегда свежая, на этот раз она была тяжелой. И у Юдина, и у его Шерлока Холмса. У Георгия, к тому же, во рту расположился горьковато-едкий привкус. Ему даже подумалось, не простудился ли в дороге. Сейчас, когда возбуждение, не покидавшее капитана при допросе Прыща, прошло, захотелось ткнуться в постель и отоспаться.

Оба взад-вперед прошлись вдоль кирпичной стены кладбища, слушая, как шумят у оградок вековые деревья, охраняя вечный покой живших когда-то разных людей.

Вихрев вдруг остановился и неожиданно для коллеги произнес:

— Заморенова расстреляют и ему ни на одном кладбище не найдется места. Ему не стоило появляться на божий свет.

— Всем таким, как он, — ответил «доктор Ватсон».

11

Отдохнув час-другой, друзья снова пришли в управление. И занялись проверкой личных вещей Заморенова, отобранных при обыске во время задержания. Побеседовали с двумя милиционерами, которые задерживали Прыща в ресторане. Затем стали вместе с мурманчанами гадать, как найти неизвестную подругу «Дракона» — Жанну.

Когда Щербакова провожала Заморенова, он был с чемоданом-дипломатом. Сейчас его при нем не было. Стало быть, он оставлен либо у той самой Жанны, если он ее уже посетил, либо на вокзале в камере хранения.

Ахторина вышла из дома, накануне убийства, со свертком. У погибшей его не было, значит, сверток перекочевал к убийце. Может быть, из-за этого свертка Заморенов лишил жизни Викторию?

Надо искать дипломат. В нем, казалось, будет разгадка диких преступлений Прыща. Паспортный стол дал справку: в городе проживает сто четырнадцать Жанн в возрасте от восемнадцати до двадцати лет. Кто-то предложил обратиться к ним по телевидению, объявить, что следствие ищет ту, у которой остановился этой ночью молодой мужчина. Но, увы, отвергли эту идею. К «той» Жанне нужно было прийти неожиданно, сделать, возможно, обыск, если она добровольно не выдаст вещи Дракона.

Поэтому разделили город на участки, создали оперативные группы и стали из квартиры в квартиру обходить всех Жанн. Интересовала та, которая отдыхала этим летом в Сочи.

Три долгих дня сотрудникам милиции понадобилось на эту однообразную работу. Но труд увенчался успехом. И как всегда в таких случаях бывает, не потребовалось никакой затейливости.

У одной из Жанн, по фамилии Носкова, на подоконнике, опергруппа, Юдин и Вихрев обнаружили письмо Ахториной. Она просила принять на временное проживание Ипполита Заморенова.

Мурманчанка Жанна не стала долго с уголовным розыском объясняться, с готовностью вытащила из-под дивана чемоданчик Заморенова. Сотрудники, затаив дыхание, взломали отверткой его. Там лежали пачки денег. Каждая перетянута полоской бумаги, по которой шла подпись начальника Воскресенского почтового отделения Полины Яценко. Их насчитали девять тысяч триста рублей.

Настал час снова встретиться с Прыщом-Драконом. Теперь в лучших условиях, в кабинете начальника УВД. Его доставил конвой. Вихрев, едва сдерживая ликование, огорошил Заморенова первой фразой:

— Ну что, Заморенов, Жанну Носкову нашли. Дипломат твой в присутствии понятых вскрыли. Деньги пересчитали. Изъяли. Вот они, полюбуйся. Трех пачек хватит на показ или все выложить?

Лицо Прыща так налилось кровью, что даже посинело. Он завертелся на стуле, стал грызть ногти, но не думал сдаваться:

— Деньги мне дала Виктория Ахторина. Мы с ней собирались сюда приехать, но в последнюю минуту мы с этой дамой поругались и я один ушел на вокзал. А если ее кто укокошил — я не в курсе остального. Дайте сигаретку. — После нескольких затяжек он притушил окурок в пепельнице.

А что если Дракон дает правдивые показания? А он стоял на своем. Следователи доставили его в Загорьевск. Для очной ставки с Щербаковой. Но до этого дело не дошло.

Вихрев снова стал убеждать Заморенова, склонять его к откровенному признанию: