Чингиз Абдуллаев - Фактор страха Страница 54

— Цена — ваша жизнь, — спокойно произнес Дронго.

Георгий остановился, повернулся к Дронго, подумал немного и снова сел.

— Ничего не понимаю. При чем тут моя жизнь? И вообще, кто вы такой?

— Завтра при передаче денег вас убьют, это сделает профессиональный убийца, и вам от него не укрыться.

— У меня своих профессионалов хватает.

— Но у вас нет денег, — возразил Дронго, — отказаться от них вы не можете, иначе счет будет предъявлен вам. Три миллиона долларов наличными вы должны внести на счет казино. Не знаю, где и как вы получите эти деньги, но мне точно известно, что в казино вы не вернетесь. Вас убьют. У вас нет ни единого шанса остаться в живых.

— Думаете, я не понял, зачем вы пришли, — усмехнулся Георгий. — Хотите все разузнать? Но я вам все равно ничего не скажу. Ни про деньги, ни про себя. Как хотите, так и думайте. За Чиряевым долг есть, это весь город знает. И он день ото дня растет. Его боевики лавку хромого Абаскули сожгли. Люди Абаскули войну хотят начать в городе. Я с трудом их удерживаю А тут заявляетесь вы с сообщением, что меня завтра убьют. Хотите всех обмануть? Не получится.

— Не верите, не надо. Я только хотел вас предупредить и объяснил, зачем мне это нужно. — Дронго поднялся.

— Не уходите, — сказал Георгий, — расскажите все, что вам известно.

— Завтра вас уберут при передаче денег, — твердо заявил Дронго. — Чиряева тоже убьют. Исчезновение денег спишут на войну между вами.

— Зачем вы пришли? Чтобы мне помочь?

— Я же вам объяснил зачем. Вы меня интересовали меньше всего. Особенно после недавней перестрелки в больнице, когда меня чуть не убили ваши киллеры. Мне нужны те, кто должен вам передать деньги.

— Хорошо, — немного подумав, сказал Георгий, — если все это правда, что вы потребуете взамен?

— Людей, с которыми вы будете встречаться. Они мне нужны живыми. Я предлагаю честный обмен. Проще было бы вас не предупреждать. Подождать, пока вас убьют, и взять их на обратном пути. Но я не хочу рисковать. Они могут скрыться.

— Хотите, чтобы я их выдал, — догадался Георгий, издав короткий смешок, — еще до того, как они со мной встретятся? За дурака держите? Теперь я понял, зачем вы пришли. Думаете, я вам поверю?

— Не думаю, — ответил Дронго, — просто предлагаю другой вариант. Вы предпринимаете меры безопасности, пересчитываете деньги, которые вам передадут, и убеждаетесь в том, что я вас обманул. Но если я сказал правду, вы платите мне, выдав этих людей живыми. Согласны? Все без обмана.

Георгий помолчал, обдумывая ситуацию.

— Выходит, если меня убьют, вы сказали правду, а не убьют — обманули.

— Постарайтесь обезопасить себя и тогда убедитесь, что я сказал правду. Денег вам не видать. И я очень боюсь, что вы не справитесь с ними, если даже возьмете с собой полсотни телохранителей.

— Почему не справлюсь? — мрачно спросил Георгий.

— Поверьте мне на слово, — сказал Дронго, — я это точно знаю.

— Давайте сделаем по-другому, — вдруг предложил Георгий, — вы поедете с нами на встречу. Только сначала переоденетесь, чтобы не могли послать никакого сигнала. И все увидите своими глазами. Если я не получу денег и останусь в живых, — он сжал кулаки, — на куски разрежу мерзавцев.

— Они тут ни при чем. Тот, кто затеял всю эту операцию, сейчас далеко. А они мне нужны как свидетели.

— Понятно. — Георгий тяжело вздохнул и погрузился в размышления. Потом спросил: — Значит, того, кто приказал меня убить, там не будет? Я вас правильно понял?

— Почти. Если хотите, поеду с вами.

— Хочу. Только учтите, ваши друзья вам не помогут.

— Но вы должны гарантировать, что я останусь в живых.

— Если не обманули, останетесь. А обманули, мы вас сами убьем. На месте.

— Наоборот, должны поблагодарить. Ведь в этом случае вас не убьют и отдадут деньги. За что же меня убивать?

— Не понимаю, чего вы добиваетесь? — тихо спросил Георгий. — Зачем голову в петлю суете? Острых ощущений захотелось?

— Человек, о котором я веду речь, очень опасный, — сказал Дронго, — у вас и ваших людей нет ни единого шанса выстоять против него. Он уберет вас, а потом Чиряева. Меня он тоже хочет убить. Чтобы покончить со всеми, кто может ему помешать.

— Он такой ловкий? — ухмыльнулся Георгий. — Со мной будут мои лучшие люди.

— Они не смогут его остановить.

— Мы его убьем, — уверенно заявил Георгий, — кем бы он ни был.

— Он уже умер однажды. А потом воскрес. Его невозможно уничтожить.

— Кто же он? — в ярости вскочил Георгий.

— Полковник Олег Кочиевский, — ответил Дронго.

Георгий пошатнулся. Посмотрел на Дронго и шепотом произнес.

— Он умер месяц назад. Я был на его похоронах.

— Он жив, — сказал Дронго, — и завтра до вас доберется.

— Полковник Кочиевский жив, — пробормотал Георгий, растерянно опускаясь на стул, — теперь понятно, почему они сожгли лавку Абаскули. Они ничего не боятся. Знают, что он жив.

Он потер переносицу и едва слышно спросил:

— Так вы поедете с нами?

— Да, — кивнул Дронго, — вы не должны умереть, мне нужны живые свидетели.

— Клянусь богом, если все это правда, мои люди будут свидетелями, — процедил сквозь зубы Георгий, — но если нет…

— Завтра, — холодно произнес Дронго, — завтра все выяснится. Куда мне приехать?

— Что? — Георгий задумался и не слышал вопроса.

— Куда я должен приехать? — повторил Дронго.

— Если вы нас обманули… — прошептал Георгий.

— Ну, хватит, — поморщился Дронго, — если бы я хотел тебя обмануть, он перешел на «ты», не пришел бы сюда. Да и зачем мне тебя обманывать? Чтобы убить? Так это можно сделать в другом месте. Даже американский президент не застрахован от пули. Денег ты и так не получишь. А получишь, значит, я тебя обманул. Ну и на здоровье. Владей своими деньгами. Так в чем же дело? И нечего мне угрожать. Я тебя не боюсь! Иначе не пришел бы сюда.

— Ты тоже очень опасный человек, — севшим вдруг голосом сказал Георгий, в свою очередь обращаясь к Дронго на «ты», — ведешь двойную игру. Но завтра играть будем по моим правилам. И никто, даже сам господь бог не поможет тебе.

— Куда мне приехать? — в третий раз спросил Дронго.

— Сюда приезжай, — ответил Георгий с заметным акцентом, как обычно, когда волновался, — завтра в два часа дня. Я тебя жду.

— До свидания, — Дронго вышел из комнаты.

Оставшись один, Георгий долго сидел, уставившись в одну точку. Потом достал свой мобильный и набрал нужный номер.

— Павлик, — сказал он, — мне понадобятся твои люди. Все, кого ты сможешь найти. И сам приезжай ко мне. Нужно позвонить Мамед-аге, чтобы тоже привез людей.

Москва. 14 мая

Дронго проснулся раньше обычного, в половине девятого, было душно, и он вышел на балкон глотнуть свежего воздуха. По ночам он опускал стальные жалюзи, которые даже из автомата невозможно было пробить. Дом был элитный, с надежной охраной, однако он оборудовал квартиру по последнему слову техники. В кабине лифта установил микрофон, чтобы слышать разговоры тех, кто к нему поднимался. Внизу, в подъезде, и на лестничной клетке — видеокамеры, с помощью которых следил за гостями. У дома стояли еще две камеры, замаскированные, на которые Дронго выхлопотал специальное разрешение. В самой квартире он сделал две двери, снабженные хитроумной системой глазков, позволявших ему видеть пришедших к нему, не стоя за дверью. В кабинете были скремблеры, исключавшие возможность прослушивания.

Дронго знал, что все эти приспособления защищают только от уголовников. Настоящие профессионалы давно научились определять все, что происходит в доме, по колебаниям оконного стекла, не говоря уже о направленных лучах и других суперсовременных технических новинках.

Он поселился в Москве в середине девяностых и получал тогда гонорары, позволившие купить большую квартиру и оборудовать ее всевозможной техникой. В Москве он проводил шесть-семь месяцев в году. Ему не сиделось на месте, и он часто путешествовал, успев несколько раз обогнуть земной шар. Кроме Антарктиды и Австралии, побывал на всех континентах, встречая повсюду удивительных людей и восхищаясь окружающей красотой.

Дронго принадлежал к особой категории неисправимых романтиков, способных до последнего вздоха радоваться всему прекрасному. Его поражала энергетика американской цивилизации с ее устремленными ввысь многоэтажками, ставшими символами американской культуры, где каждый дом, казалось, состязался своей высотой с соседними. Ему нравился величественный покой древнего Востока, с запечатленной в камне неторопливостью бытия, нравились реки, плавно катящие свои волны, нравились люди, стремившиеся познать мир. Его восхищала Африка с ее буйной растительностью, где человек чувствует себя единым целым с природой. Его восхищали близкие ему по темпераменту латиноамериканцы и их страна, воплотившая в себе различные культуры и народы. С не меньшим восхищением он относился к Европе с ее знаменитыми, уходящими в далекое прошлое памятниками.