Александра Маринина - Тот, кто знает. Книга вторая. Перекресток Страница 55

— Бог миловал от такого выбора, — усмехнулся Игорь, паркуя машину возле подъезда. — А ты меня удивила, дорогая супруга.

— Чем?

Огромные миндалевидные глаза, длиннющие ресницы, роскошные темные кудри, рассыпанные по плечам. Живая кукла, да и только. И откуда в ее прелестной головке подобные мысли?

— Своими мыслями. Ты рассуждаешь не как двадцатипятилетняя красавица, а как умудренная жизнью старуха.

— Бэллочкино воспитание, — негромко засмеялась Ира. — Если во мне и есть что-то хорошее, то только благодаря ей. Но если тебя это нервирует, я могу резко поглупеть.

— Учитывая, что уже второй час ночи и нам предстоит ложиться спать, я бы предпочел, чтобы ты поглупела, — пошутил Игорь. — Нет ничего страшнее секса с мудрой старухой.

Хорошее расположение духа почти полностью вернулось. Ирка развлекла его своими наивными расспросами и неожиданным максимализмом. Тем более впереди воскресенье, можно выспаться, поваляться на диване, побездельничать с книжкой в руках. А к Женьке ехать только в среду. Еще не сейчас и даже не завтра.

Ирина

Дура, ой дура, ну какая же она идиотка! Так расслабиться и потерять над собой контроль… Игорь, кажется, даже испугался. Теперь придется все ближайшие дни сглаживать впечатление. Полной кретинкой, конечно, прикидываться нельзя, ведь за три года слеплен образ неглупой интеллигентной девушки, но с исторической бестактностью она явно переборщила, этого нельзя было говорить. Она актриса, а не историк и не политолог, не должна она в свои двадцать пять лет использовать такую терминологию и аргументацию. Вышла из образа. Непростительно. И выпила-то всего ничего, два бокала сухого вина, к водке не притрагивалась. А вот, пожалуйста, не уследила за собой. И еще одну ошибку совершила. Не нужно было заводить этот разговор в машине, один на один с Игорем. Надо было подождать до завтра, когда вся семья соберется за столом, и с круглыми от ужаса глазами пересказать Васькину байку в присутствии свекра. Ей важна его реакция, а вовсе не то, что думает по этому поводу ее муж. Теперь момент упущен, глупо будет затрагивать эту тему еще раз. Черт, ну надо же так лопухнуться! За три года — первый реальный шанс поговорить с Виктором Федоровичем о том, что ее интересует, а она его так бездарно упустила. Ладно, на ошибках учатся. Сделаем выводы и примем меры к тому, чтобы подобных глупостей больше не допускать.

На другой день за завтраком Ира вежливо поинтересовалась планами свекрови относительно домашнего хозяйства.

— Елизавета Петровна, у нас на сегодня что-нибудь запланировано? Я вам нужна? А то я хотела съездить на старую квартиру, навестить соседку, она уже старенькая. Может быть, ей что-нибудь нужно.

— Поезжай, деточка, — закивала Лизавета. — Как приятно, что ты не забываешь человека, который помог твоей бабушке тебя вырастить. Обязательно купи по дороге тортик, фрукты и цветы. Хочешь, я положу тебе в пакетик пирожки с яблоками? Вчера напекла три противня, всем хватит. А еще лучше, позвони своей Бэлле Львовне прямо сейчас и спроси, не нужны ли ей лекарства и продукты, заодно по дороге все купишь.

— Вы правы, Елизавета Петровна, я так и сделаю.

Она бы еще посоветовала надеть туфли, выходя из дому, и не забыть ключи от квартиры. И почему некоторые люди так уверены, что без их ценных советов все просто пропадут? Ира подсела к телефону и набрала номер. Занято. Снова набрала. Снова занято. И так на протяжении сорока с лишним минут. Господи, да кто же там на трубке повис? Сколько Ира себя помнила, в их квартире существовало строгое правило: телефон коммунальный, разговаривать по нему следует максимально кратко. Длинные задушевные беседы можно позволить себе только тогда, когда ты в квартире одна и точно знаешь, что никому больше звонить не понадобится. Неужели все разбежались по случаю воскресного дня? Остался только кто-то один, вот и болтает себе всласть. Наверняка это сама Бэллочка, у нее масса подружек, которые обожают почесать языком. Но вообще-то это странно, ведь она еще в пятницу договаривалась с Наташей, что в воскресенье придет. Вадим на работе, с ним все понятно. Мальчики уплыли на очередную тренировку, по воскресеньям они занимаются два раза в день, утром и вечером. Люсина дочка Катюша тоже вполне могла умотать, чего ей в шестнадцать лет дома сидеть. Люся? Ну, допустим, и она ушла, хотя совершенно непонятно, куда. Понесла в издательство свою нетленную рукопись? Так ведь воскресенье, издательства не работают. Но Наташа и Бэлла Львовна не могли никуда уйти, они должны ее ждать. Да и Галина Васильевна наверняка дома, она вообще не выходит одна. Кто же это так нагло занимает коммунальный телефон?

Наконец она дозвонилась.

— Алло? — раздалось в трубке протяжное и ленивое нечто, не то вопрос, не то неудовольствие тем, что помешали, оторвали от интересного занятия.

— Катюша? Это тетя Ира, здравствуй.

— Здрасьть…

Глухие согласные нехотя скатились с округлого пригорка единственной гласной и с тихим шипением потерялись где-то в кустах.

— Кто у вас так долго разговаривал по телефону? Я почти час не могу дозвониться.

— Я разговаривала, а что?

— Ничего. Катюша, ты теперь живешь не в отдельной квартире, а в коммунальной, у тебя есть соседи, и тебе придется с этим считаться. Нельзя занимать телефон так долго. Ты меня поняла? Позови Бэллу Львовну, пожалуйста.

Трубка с глухим стуком опустилась на какую-то поверхность, и до Иры донесся все такой же ленивый протяжный голос:

— Ма-ам, скажи Бэлле Львовне, что ее к телефону. Пусть за трубкой придет.

Во дела! У Иры от ярости даже дух перехватило. Это маленькая нахалка утащила в свою комнату трубку от радиотелефона, а после разговора даже не соизволила вынести ее назад в прихожую. И теперь старая Бэллочка должна идти к ней в комнату за трубкой, потому что наша Катя не в состоянии поднять задницу и отнести телефон пожилой женщине. Более того, она даже позвать соседку не может, матери перепоручает. Ну и нравы в Люсиной семейке! Как только бедная Наташка это терпит?

Бэллу Львовну пришлось ждать долго. Похоже, Люся и Катя еще долго препирались, кому из них выйти из комнаты и позвать соседку к телефону. Ну ничего, сейчас Ира приедет и построит их обеих в шеренгу. Мало им не будет. Поговорив с Бэллой Львовной и выслушав ее уверения в том, что ничего не нужно, у нее все есть, и продукты, и лекарства, Ира стала собираться. Конечно, дурацкий вопрос она задала, неужели можно хоть на мгновение предположить, что у Бэллочки чего-то нет? Наташка приносит все, что нужно. Но Лизавета начеку, и надо соответствовать роли.

Пирожки с яблоками она с благодарностью захватила, и торт по дороге купила, не маленький тортик, а именно торт, гигантских размеров овальную коробку, ведь в квартире не одна Бэллочка, а восемь человек. И отдельно для Наташи — бакинское курабье, она питает к этому масляному рассыпчатому печенью особую слабость. Какое счастье, что есть место, где можно не притворяться, побыть самой собой, не боясь, что из маленькой щелочки может высунуться Ирка Маликова и нашкодить.

Звонить в дверь она не стала, открыла своим ключом и сразу прошла на кухню. Так и есть, Наташка и Бэлла Львовна колдуют над плитой, они всегда стараются приготовить к ее приходу что-нибудь вкусненькое, как будто она живет в общаге, а не в семье, где кормят на убой.

— Ой, Иринка, ну зачем ты торт покупала! — застонала Наташа. — Я же специально «Наполеон» сделала.

— Ничего, — бодро ответила Ира, — много — не мало. Мне сладкого все равно нельзя, так что я твоим «Наполеоном» насладиться не сумею. Зато дети любят кондитерку, они и мой торт, и твой сметут в два счета. А что у нас на обед?

— То, что ты любишь, — с довольной улыбкой ответила Бэлла Львовна. — Наташа сделала сациви, а я — фаршированную рыбу. А еще солянка на первое и жареная картошечка с грибами на второе. Через полчаса мальчики вернутся из бассейна — и сядем за стол.

— Чудненько, — Ира чмокнула Бэллу Львовну в седую макушку. — Пойду поздороваюсь с мадам.

— Ира! — предостерегающе произнесла Наташа.

Как чувствует, что Ира собирается не просто поздороваться с Люсей, а сказать ей пару приятных слов. И чего она так перед сестрой трепещет? Замечания ей не сделай, слова не скажи. Ну ничего, Наташка не может, а она, Ира, вполне может. И скажет.

В свою комнату она вошла без стука. Еще чего, стучаться она будет, входя в свое законное жилище, где она всю жизнь прописана! Пусть эта зазнайка доморощенная спасибо скажет, что Ира по доброте душевной пустила ее пожить. Люся сидела за письменным столом, заваленным ворохом бумаг, и что-то печатала на машинке, Катя валялась на диване, грызла яблоко и смотрела в потолок.

— Здравствуй, Люся, здравствуй, Катя, — сказала она делано ровным голосом, тщательно проговаривая каждую букву, как на занятиях по технике речи. — Я не жду от вас бури восторгов по поводу моего визита. Можете оставаться на местах и продолжать свои занятия. Но при этом внимательно послушайте то, что я вам скажу. Телефон в этой квартире находится в прихожей, то есть в месте, доступном всем жильцам. Наташа потратила собственные деньги, и немалые, чтобы купить радиотелефон и создать всем соседям определенные удобства. Теперь свои личные проблемы можно обсуждать не в присутствии всех, а в своих комнатах. Но это не означает, что после разговора трубка остается вашей собственностью. Ее надлежит немедленно вернуть на место. Это первое. В квартире проживают две пожилые женщины, одна из которых является твоей, Людмила, мамой и твоей, Екатерина, бабушкой. Если им кто-то звонит, возьмите на себя труд не орать на весь дом, подзывая их к телефону, а отнести трубочку к ним в комнату. Это второе. И третье: если ты, Екатерина, еще хоть раз посмеешь разговаривать по телефону дольше пяти минут, я сама приеду и повешу на стенку в прихожей старый аппарат. Потом приведу мастера, который сделает разводку, и вторая розетка вместе с радиотелефоном окажется в комнате у Наташи. Она платила за этот аппарат, так что это будет справедливо. На время ее отсутствия трубка будет находиться в комнате у Бэллы Львовны и Галины Васильевны. Но вы, уважаемые Людмила и Екатерина, к ней доступа иметь не будете никогда и ни при каких обстоятельствах. Я вам изложила три пункта нормального сосуществования соседей и сделала это в максимально вежливой форме. А четвертое я добавлю лично от себя.