Головоломка для практикантки - Николай Иванович Леонов Страница 55

Вайцеховский смотрел на Загорского окаменевшими глазами, теперь в них не было страха. Самое страшное уже произошло: вышло наружу то, что так долго хранилось в тайне от всех. Гуров пребывал в состоянии шока. Убийство Александры, матери Жанны, бывшим мужем – это последнее, что он ожидал услышать на очной ставке. Лев Иванович настолько был ошарашен, что не сразу отреагировал на паузу в следственном действии.

– Валентин Юрьевич, вы подтверждаете сказанное Загорским?

– А что мне остается делать?

– Не услышал ответа, подтверждаете или нет? – переспросил Гуров.

– Подтверждаю.

– Каков был мотив убийства Александры Вайцеховской?

– Загорский уже все сказал – чувство мести, обида. Я возненавидел всю семью после всех унижений. Я ненавидел Сашку за то, что она родила мне больную дочь. У всех были нормальные счастливые семьи, достаток, а я после развода был вынужден скитаться по съемным квартирам какое-то время и вспоминать слова тещи о том, что я без роду и племени. Накипело, вот я и решил завязать с прошлым. Нашел контакт Загорского и попросил убить мою бывшую жену. Он пригласил человека, который выполнил заказ. Еще тогда я решил, что и с тещей поступлю подобным образом, она была самым заклятым моим врагом.

– А почему сразу с тещей не расквитались, а отыгрались на бывшей жене?

– Я хотел принести как можно больше горя именно теще. Хоронить своих детей – это, должно быть, страшно. Кроме того, нужно было выждать какое-то время, чтобы отвести от себя подозрения. Вы, например, никогда не узнали бы о том, что Александра – это наших с Загорским рук дело, если бы мы вам добровольно об этом не рассказали. Кстати, прошу подчеркнуть это в протоколе.

– Вы сказали, что хотели принести как можно больше горя теще, а дочь свою вам не жалко?

– А чего ее жалеть? Она выросла, стала вполне себе самостоятельной. Я ей даже полквартиры подарил. Живет себе припеваючи.

– Подарил… Спохватился… Когда понял, что она вполне здорова и сможет менять подгузники, когда ты начнешь дряхлеть? – не выдержал Гуров.

– А хоть бы и так, я ее отец!

– Ты подонок, который убил ее мать, бабушку и подсунул фальшивого жениха-убийцу! Напомнить тебе? Уводите их отсюда немедленно, – гневно закричал в трубку Лев Иванович.

– Вот оно как повернулось, – вздохнул Гуров, когда остался наедине с Анной. – Я повел себя сейчас крайне непрофессионально, позволил себе дать оценку личности, выругался. Но я не смог сдержаться. Такого исхода дела я даже не предвидел, все оказалось хуже, чем я думал об этих ничтожествах. Хотя, казалось бы, куда уж хуже?..

Гуров стоял с сигаретой у окна и продолжал размышлять вслух, пока Аня не прервала его монолог:

– Лев Иванович, вам нужно отдохнуть. Слишком много всего произошло за эти дни. Я думаю, что Орлов не будет против, если вы сегодня покинете стены рабочего кабинета чуть раньше обычного. Я, пожалуй, в таком случае тоже последую вашему примеру, мне тоже не мешало бы хорошенько выспаться. А завтра придем с новыми силами, идет?

– Идет.

– Кстати, у меня заканчивается практика, готовлю отчет о проделанной работе, вам нужно будет его проверить и составить отзыв. Приму любой.

– Получается, что ты скоро нас покинешь, Аня? Жаль. К тебе все так привыкли. Стас будет в расстроенных чувствах, когда узнает об этом. Конечно же, все сделаем, Аннушка. Напишу тебе головокружительную характеристику, такой ни у кого не будет, а знаешь, почему?

– Почему?

– Потому что она будет соответствовать действительности.

– Спасибо! – засмущалась Аня. – Лев Иванович, а как же Жанна, как с ней быть? Я собиралась на днях к ней наведаться.

– Расскажи ей все. Про мать расскажи, что слышала во время допроса. Все равно узнает, потому что придется ковыряться в материалах этого старого дела. Ей будут звонить, интересоваться и сообщат обо всем. Уж лучше ты по старой схеме: все расскажешь и успокоишь.

Гуров решил последовать совету Анны и отправился к генералу, чтобы тот в качестве компенсации за бессонную ночь отпустил пораньше домой. Орлов встретил Льва Ивановича грозным неприветливым взглядом, будто тот в чем-то провинился. Гуров мысленно уже прокручивал в голове, о чем таком могли донести генералу, что его так рассердило. Но потом вдруг Петр Николаевич резко изменился в лице и улыбнулся во все тридцать два зуба.

– Ну, Гуров, ну молодец! А ведь все говорили, что бесполезными вещами занимаешься, а ты такую акулу поймал. Что у тебя по делу? Все порешал?

– Порешал. До такой степени, что нужно теперь поднимать висяк пятнадцатилетней давности. Честно сказать, я и подумать не мог, что он всплывет, надеялся, конечно, что другие глухари раскрою, но посвежее.

– О как! Так это же хорошо! Это же великолепно! – не скрывая радости, воскликнул Орлов. – А что по ОПГ?

– По ОПГ тоже все срастается. Завтра предстоит еще несколько следственных действий провести, в том числе очные ставки, на которых Загорский вынужден будет выслушать, как топили курьера Арсения. Об этом ему расскажут его же подельники. А дальше планируется процедура опознания. Нашлось немало потерпевших и свидетелей, которые утверждают, что Загорский вел нечестный бизнес. Он сдавал в аренду складские помещения, брал немалую залоговую сумму и не возвращал ее при полном исполнении договора арендатором. Тех, кто особенно возмущался таким поведением арендодателя, находили мертвыми в реках, оврагах. Весь этот ужас продолжается не один год, но, надеюсь, беззаконию и смертям пришел конец.

– Да! Поздравляю, Гуров! У меня с самого утра такой ажиотаж, ты не представляешь! Журналюги одолевают, просят дать комментарии по задержанию. Руководство интересуется, как такое масштабное мероприятие прошло без их ведома. Я, конечно, еще получу свою добрую порцию тумаков за свое смелое решение, но я не жалею, что дал тебе возможность разобраться в деле самому. Порешаешь все вопросы, отправлю тебя вместе со Стасом в санаторий. Хотя нет, работа наша встанет без таких ценных кадров, лучше по одному вам съездить.

– Я Стаса, конечно, уважаю, но в санаторий не хочу. Мне бы отпуск на недельку, Петр Николаевич. Обещал жене морские просторы в этом году показать. Вернее, обещаю я уже не первый год, но чувствую, что сейчас настал тот момент, когда нужна передышка.

– Недельку? Недельку дам, больше не могу.

– Вот теперь я точно всем сегодня доволен!

Гуров шел домой с ощущением приятной усталости, однако все же была какая-то горечь из-за Жанны Вайцеховской, из-за ее искалеченной