Чингиз Абдуллаев - Фактор страха Страница 56

— До свидания, — повторил Галкин, но отключаться не стал.

— Мне нужно поговорить с нашим другом, — сказал Дронго, — найдите его. Это очень важно.

— Я не могу его найти, не знаю номера его телефона, — быстро проговорил Галкин и отключился.

Дронго прошел к своему компьютеру. Он был уверен, что Галкин найдет возможность сообщить Кочиевскому о его звонке. Ждать пришлось минут двадцать. Очевидно, Галкин искал чужой телефон, чтобы гарантировать себя от прослушивания. Наконец появилась запись.

— Надеюсь, ты меня не забыл.

— Стараюсь не забывать, — ответил Дронго, — как себя чувствуешь?

— Тебя волнует мое здоровье?

— Немного волнует. Боюсь, сегодня у тебя ничего не получится.

— О чем ты?

— О ДЕНЬГАХ! — Он набрал это слово большими буквами.

Через секунду-другую появилась запись.

— Не понимаю, о каких деньгах идет речь?

— Ты должен сегодня получить три миллиона, — написал Дронго.

— Молодец, — прочел он, — хорошо работаешь. Но это не мои деньги.

— Поэтому ты хочешь их украсть!

— Ты совсем чокнулся. Я полковник военной разведки, а не вор.

— Поздравляю. А я-то думал, ты убийца и нечистоплотный тип. Оказывается, ты еще не забыл об офицерской чести.

— Что тебе нужно?

— Ничего. Хотел предупредить, что сегодня у тебя ничего не получится.

— Почему именно сегодня?

— ДЕНЬГИ! — снова написал Дронго.

— Иди ты… — Кочиевский отключил связь. Цель достигнута. Он занервничал. Непременно захочет подстраховаться. Это именно то, что нужно.

Дронго пошел одеваться. «Выйдя из дома, размышлял он, надо сразу поехать в казино, чтобы не вызвать подозрений у тех, кто за ним будет следить. А следить за ним обязательно будут. В то же время надо быть осторожным. Кочиевский может прислать своих людей».

Дронго оделся, долго выбирал галстук. Темный костюм, темный галстук, голубая сорочка. Он сознательно тянул время. Нужно все до мелочей рассчитать. Ровно в час позвонить Галкину. Без одной минуты час он набрал номер Шахматиста.

— Здравствуйте, это опять я.

— Перестаньте звонить, — разозлился Галкин, — мне придется изменить номер телефона.

— Послушайте меня, Галкин, — быстро проговорил Дронго. — Сегодня Георгию должны передать три миллиона долларов наличными, которые ему задолжал Чиряев. Это произойдет вечером в казино.

— Какие три миллиона? — спросил Галкин, прикинувшись, что ничего не понимает, но голос его дрогнул.

— Вы знаете какие, — ответил Дронго. — Но деньги Георгию не отдадут. Кочиевский хочет всех обмануть и завладеть деньгами.

— Что вам от меня нужно?

— Если деньги пропадут, а Чиряев погибнет, вы не сможете занять его место, — сказал Дронго, — все его имущество будет продано за долги. И платить их будете вы. Надеюсь, вы меня поняли? До свидания.

Он быстро отключил связь. Теперь нужно ждать. Галкин не подозревает, что за ним следят сотрудники ФСБ. Изменит номера своих телефонов и воспользуется каким-нибудь каналом, чтобы связаться с Кочиевским. Но спокойно сидеть он не будет, обязательно начнет дергаться после разговора со мной. Теперь все зависит от степени его алчности. Если он готов разделить деньги с Муравьевым и Кочиевским, позвонит полковнику и постарается увидеться с ним до вечера. Если не позвонит, значит, делиться не собирается. И в этом случае соберет своих боевиков и будет драться. Дронго посмотрел на часы. Начало второго. Примерно через полчаса надо выйти из дома, сесть в машину и отправиться в казино. Это самый опасный момент. По договоренности с Романенко, машина потом уедет в прокуратуру, чтобы гарантировать безопасность водителя.

Дронго пошарил в карманах. Носовой платок. Немного денег. Его обязательно будут обыскивать. Телефон нужно оставить дома. Он вообще не любил носить с собой мобильные телефоны. Но в последние дни приходилось это делать. Что это в кармане? Он достал крестик. Тот самый крестик, который ему подарила мать Вейдеманиса. Подумав немного, положил крестик в карман.

Прежде чем выйти из дома, просмотрел экраны компьютеров. Все в порядке. Похоже, Кочиевского теперь волновали только деньги. Наверняка возьмет с собой вечером Баугиса на операцию. Все рассчитано. Каждый шаг. Дронго окинул взглядом свою квартиру. Если все пройдет нормально, он вернется сюда ночью. Или утром. Или не вернется никогда.

Он подошел к столу, взял лист бумаги и написал крупными буквами: «Джил, я тебя очень любил. Извини, что все так получилось. Хотел быть счастлив с тобой». Он запечатал конверт, написал лондонский адрес Джил. Позвонил Романенко:

— У меня на столе конверт, если со мной что-нибудь случится, отправьте по назначению.

— Может, не стоит рисковать? — с тревогой спросил Всеволод Борисович.

— Мы уже все решили, — сказал Дронго, — ваш эксперт ушел полтора часа назад.

— Как вы? — спросил Романенко.

— В полном порядке. Действуйте по плану. В случае какой-либо неожиданности думайте прежде всего о деньгах. Слышите? Только о деньгах. Это важнее всего. До свидания.

— Удачи, — пожелал Всеволод Борисович.

— Спасибо.

Положив трубку, Дронго еще раз огляделся, передвинул конверт на столе и вышел, заперев дверь на все замки. Ключи он собирался отдать своему водителю.

«Вот и все, — подумал Дронго, — теперь посмотрим, кто кого».

Москва. 14 мая

Шпицына отпустили накануне вечером, и он, подав жалобу прокурору города и начальнику управления по надзору за следствием, приехал домой злой и раздраженный. Голова буквально раскалывалась, и он вызвал врача, чтобы измерить давление. Жена, насмерть перепуганная, всю ночь не спала. Только под утро Шпицын забылся тяжелым сном, и она, отправив ребенка к сестре, села на кухне, дожидаясь, когда он проснется. В час дня, когда муж еще спал, зазвонил телефон. Жена схватила трубку.

— Здравствуйте, кто говорит?

— Позови мужа, — раздался незнакомый голос.

— Он спит, кто его просит?

— Разбуди, — приказал незнакомец.

Не смея больше возражать, женщина пошла в спальню.

— Что случилось? — сонным голосом спросил Шпицын, повернувшись на другой бок.

— Толик, Толик, проснись!

— В чем дело?

— Тебя к телефону.

— Кто еще там? — открыл он наконец глаза.

— Не знаю. Какой-то мужчина. Похоже, важный начальник.

— Принеси трубку, — сказал муж, снова закрывая глаза.

Она принесла из другой комнаты телефон.

— Слушаю, — сказал Шпицын.

— Ты еще спишь? — узнав голос, Шпицын сразу вскочил. Это был Шахматист.

— Уже не сплю, — сказал он. — Меня задержали на сутки. Только вчера вечером отпустили.

— Почему так быстро? — спросил подозрительный Галкин.

— Я подал две жалобы, — объяснил Шпицын. — У меня все-таки юридическое образование.

— Мог бы и не попадаться, — презрительно заметил Галкин, — давай быстро ко мне. Нужно собрать всех наших. Ты меня слышишь?

— Да, конечно. Когда мне приехать?

— Прямо сейчас.

Закончив разговор, Шпицын пошел умываться.

Жена с ужасом смотрела на него, не понимая, что происходит.

— Вызови машину, — крикнул муж, — пусть приедут ребята. Позвони в агентство, скажи, чтобы всех собрали. Поняла? Всех до единого.

Через полчаса Шпицын отправился к Галкину на дачу.

К дому одна за другой подъезжали машины с боевиками.

— Что случилось? — спросил Шпицын.

— Где твои люди? — заорал в ответ Галкин.

— В агентстве.

— Сегодня в казино привезут деньги, — сообщил Галкин, — надо поставить там наших людей, чем больше, тем лучше, чтобы даже муха не залетела. Чтобы каждый второй был нашим человеком. У тебя есть в казино свои люди?

— Один человек есть. Но мы его не трогаем, чтобы Георгий не догадался.

— Задействуй и его, — сказал Галкин, — пусть держит нас в курсе. Оружие пусть ребята оставят в машинах и отгонят их от казино. Нас хотят наколоть, деньги могут уплыть. Три миллиона долларов наличными, которые задолжал Чиряев. Допустить этого нельзя.

— Все понял, — выдохнул Шпицын, — все сделаю.

Он повернулся и поспешил к своей машине. Тогда Шахматист вызвал одного из своих людей и взял у него телефон. Тот привез несколько аппаратов, собранных по всему городу. Галкин позвонил Вольфу.

— Надо встретиться, — сказал он, — немедленно.

— Приезжай, — ответил Вольф.

Галкин, человек опытный, понимал, что за дачей могут следить, и выехал в микроавтобусе, предварительно завалив его пустыми коробками. Кроме водителя, там никого не было. Микроавтобус медленно тронулся с места и поехал в противоположную от центра сторону. Через сорок минут, свернув в сторону небольшого поселка, остановился. Галкин вылез и пересел в другую машину, ждавшую его на дороге. Он и не подозревал, что наблюдение за ним ведется с помощью специальной техники с расстояния в несколько километров.