Бег сквозь лабиринт - Татьяна Осипова Страница 56

Наташа отказывалась понимать происходящее и, оцепенев, сжимала пальцами покрывало, понимая, что попала в ещё более жуткое положение.

– Ты не понимаешь, как уникальна, – продолжал Зингер. – Но, я хочу предостеречь тебя, Натали – нельзя жить с таким даром только для себя. Мы можем помочь друг другу, наше сотрудничество станет двусторонним. А пока отдыхай, тебе нужен сон.

Он коснулся её щеки губами, и Наташа почувствовала, как закружилась голова. Девушка провалилась в темноту и пустоту, в мягкую тьму, осязая всем телом опасность и желание остаться здесь навечно.

Снова жуткий лабиринт, давно ей не снился этот сон, который опять, как предупреждение пытался что-то показать, сказать…

Колючий кустарник поднимался из-под земли, становясь, неприступной стеной слева и справа. Наташа шагнула вперёд и поняла, что ей снова придётся искать выход, которого нет. За спиной она услышала чьё-то дыхание. Может остановиться и не бежать, может, всё в том и дело, что я боюсь и убегаю? Или опасность нужно просто принять, повернувшись лицом к ней?

Наташа обернулась и увидела, как на неё надвигается тьма, почему-то вспомнился дом, где они с Антоном спускались в подземелье. Как и в тот раз, когда из щелей жилища, надвигалось нечто, так и теперь оно шло за ней. Она помнила глаза тьмы, тёмные с красными сосудами на пожелтевших белках. Сейчас почему-то девушка почувствовала тот же страх, словно перед ней стояло древнее, как мир Зло, не привыкшее отступать.

Здесь, в логове снов, была его территория и его власть, Наташа понимала это и, повинуясь, словно испуганное животное какому-то инстинкту рванулась назад. Она не смогла выдержать испытание страха, и бежала, не оглядываясь, чувствуя, как под ногами дрожит земля. Надвигалось что-то неведомое, жаждущее поглотить её.

Наташа посмотрела под ноги и поняла, что всё повторяется. Ноги босые, а камни острые. Сначала она бежала, не ощущая боли, но теперь ступни словно пронзало огнём. Она упала и, разодрав руки до крови, поняла, что в одном из снов она уже видела на своих руках кровь. Это была её кровь. Платье слишком длинное, она вспомнила, что уже была в той же одежде.

Преодолевая боль, Наташа поднялась на ноги и вновь ощутила дежавю, словно какое-то смутное воспоминание. На ней белое платье, какое бывает у невест. Теперь она поняла, почему низ изорван и забрызган кровью. Странно, но в этом сне, Наташа вспоминала все свои предыдущие видения, как будто это было совсем реальное место, а не игра воображения.

Она сделала шаг и почувствовала, всё настолько отчётливо, будто это был не сон, а самая, что ни на есть явь. Лёгкое дуновение ветра трепало волосы, запах прелой листвы и сырой земли становился сильнее, ещё было что-то, но Наташа не понимала. Оно дышало в спину и, казалось, звало её, но девушка вдруг совершенно перестала ощущать страх, он словно растворился в глубинах её души.

– Натали, – тихо шепнуло что-то, и звук этого таинственного шёпота разлился, словно звон колокольчиков над головой. – Натали, – чуть громче позвал голос, и она почувствовала, как постепенно её начинает обволакивать липкий ужас, тот который остался в далёком детстве, когда все боятся темноты. Когда нога сползает с кровати и ты, просыпаясь быстро, засовываешь её обратно под одеяло, опасаясь неведомых сил спрятавшихся под кроватью. Когда, оставшись один дома, включаешь свет во всех комнатах и ждёшь за занавеской в ванной увидеть что-то такое, что навсегда останется с тобой.

Именно это чувствовала Наташа и поэтому ей оставалось лишь одно, бежать вперёд не жалея сил или проснуться. «Я должна проснуться» – повторяла она, но у неё ничего не выходило. Ветер усиливался, и звук голоса становился явственнее, словно нечто приближалось с каждой минутой.

– Натали! – прогремело, наконец, у неё над ухом, Наташа подняла глаза и увидела рваную тень, несущуюся к ней. Закрыв руками лицо, она закричала и проснулась. Так было всегда, неизменно что-то пугало, и она просыпалась с криком и в слезах. На этот раз слёз не было, но ощущение ужаса не покидало.

Самым большим удивлением было, что она не узнала места, где уснула, всё вокруг было украшено красными драпировками, на стенах висели странные картины, изображавшие любовные сцены, а самое жуткое было, что с ней рядом в постели лежал незнакомый мужчина. От него исходил странный запах разложения, на столике возле кровати стояла пепельница полная странных окурков красного цвета. Два стакана с недопитым напитком и гора шелухи из-под креветок и фисташек. Наташа вылетела как ошпаренная из кровати и, обнаружив себя в совершенно голом виде, схватив первое, попавшееся, бросилась к двери. Это оказался пиджак того мужчины, она отшвырнула его в сторону и, выглянув из-за угла, убедилась, что незнакомец спит.

Тихо, на цыпочках проскользнув мимо кровати, она увидела на полу шёлковый халатик, именно такой ей купил Антон, когда она проснулась в квартире одна, ещё до того, как во всём признался. Больше из своей одежды она ничего не могла найти, ни одежды, ни белья. Это было унизительно, и Наташа поняла, что её снова обманули и теперь бежать некуда. Она запахнула плотнее халат.

– Чёрт, и почему он такой короткий!

Незнакомец пошевелился и, открыв глаза, глянул на неё из-под полураскрытых век.

– Gehe zu mir, die Puppe9.

– Кто вы? – Наташа отступила к окну и, медленно двигаясь вдоль стены, рванулась в сторону двери. Незнакомец даже не попытался девушку остановить, видимо, ещё был в полусонном состоянии, чтобы чинить ей препоны.

Повернув ручку двери, она поняла, что заперта, а как же иначе, по-другому и быть не могло. Тут она вспомнила, что, подойдя к двери, Зингер сказал какое-то слово. Чёрт, но это же бред.

Наташа не хотела верить тому, что видела и слышала, но поняла, что здесь происходит нечто странное и всему этому нужно найти объяснение.

– Сок, – она безрезультатно повернула ручку, – как же ещё, Сол… Сокла… Солк… – от неожиданности она вздрогнула, ручка сама повернулась, и дверь тихо отворилась. – Господи! Чертовщина, – Наташа прижала к губам ладони, – что здесь происходит, неужели всё, что говорил Антон…

– Натали, – она вздрогнула от голоса Яна Зингера, он был в длинном сером плаще, накинутом поверх дорогого костюма, который сидел на безупречной фигуре мужчины, как нарисованный. Длинные волосы были распущены и в какой-то момент, Наташа начала понимать, что теряет над собой контроль.

– Что здесь происходит? – спросила она испуганным, но решительным голосом, ощущая внезапную слабость во всем теле.

– Я не понимаю тебя, Натали, – улыбнулся Зингер, показывая красивые белые зубы, – у нас с тобой был заключён договор, с какой стати ты вылетаешь в коридор в таком виде?

– Какой договор?! И, вообще, где моя одежда?!

– Но ты не выходишь отсюда, да и зачем тебе, – приблизился к ней ближе, – ты забыла, кто я?

– Я ничего не понимаю, я… уснула и помню только то, что вы сказали, что защитите меня, что меня ищут, и вы знаете об этом…

– Поговорим позже, Натали, а пока займись господином Верденом, – бросил Зингер, хищно улыбаясь.

– Что? – округлила глаза Наташа, – ничем таким я не должна заниматься…

– Калюсто страде! – громко произнёс он, и Наташа почувствовала громкий свист в ушах, от которого казалось, лопнут перепонки. Она зажала ладонями уши, но свист становился нестерпимым. Упав на колени, она скорчилась от боли и, закрыв глаза, начала терять сознание. Зингер ударил её в бок ногой, и Наташа, перевернувшись на спину, закричала.

– Страде, – проговорил Зингер, и боль отступила, – теперь ты понимаешь, что должна выполнять мои указания? Тогда всё будет хорошо. Ты будешь послушной, и я в долгу не останусь. Поговорим позже, сейчас тебя ждёт твой клиент. Возьми, – он бросил