Издательство «Развлечение» - Дом призраков Страница 6

— Никогда этого не будет! — насмешливо возразил Ник Картер, — вы слишком хвастливы и можете временно дурачить меня, но подчиниться вам вы меня не заставите!

— Вы очень умный человек, — отозвался Мутушими, — даже по понятиям моего народа, который вообще ценит умственные способности бледнолицых людей невысоко. Но вы смертный человек и у вас есть только один мозг. Я, Мутушими, подчинил своей власти умственные способности многих мудрецов, мысливших уже много тысячелетий тому назад. Я располагаю силой мышления, еще ныне не существующей наяву. Мне подвластен потусторонний мир, недоступный пониманию обыкновенных смертных. Мне стоит дать знак, и сотни духов явятся исполнять мои приказания, одно мое слово и они вернутся туда, откуда явились! Все они преклоняются предо мной, своим властелином! Смейтесь, издевайтесь, кичитесь вашим умом, а я вам повторяю, что близок тот час, когда вы, дрожа от страха и ужаса, падете ниц предо мной и будете молить о пощаде!

Ник Картер ничего не ответил, а только пожал плечами.

— Срок истекает, — снова заговорил Мутушими, — пять минут прошло. Итак, вы подпишете обязательство или нет?

Ответом служило гробовое молчание.

Мутушими громко захохотал.

В тот же момент погасли все электрические лампочки и по комнате пронесся холодный ветер, точно где-то открылась дверь.

— Черт и дьявол! — вдруг вскрикнул сенатор, — что это еще за ерунда?

Вдруг он умолк.

Ник Картер хотел спросить, в чем дело, но вдруг почувствовал, как по его спине потекло что-то холодное.

На него и его товарища по несчастью было вылито несколько ведер холодной воды.

Сыщик подскочил к выключателю, но в тот же момент чья-то невидимая рука ударила его по лицу.

Ник Картер моментально выхватил револьвер и выстрелил.

При вспышке пороха ему показалось, что стальная стена, закрывавшая дверь, куда-то исчезла, но когда он выстрелил во второй раз, то пуля уже шлепнулась опять об сталь.

— Где вы, сенатор? спросил Ник Картер.

— Я здесь, — послышалось где-то в темноте, — однако, хороша баня. Я весь промок!

— Я тоже, — ответил сыщик, — но не забывайте, сенатор, что мы условились беседовать на языке Сиуксов.

— Как хотите, — произнес Марк Галлан на индейском языке, — скажите, как же это так вышло? Ведь стены-то массивны?

— Как будто бы так, — ответил Ник Картер, стряхивая с себя воду, — но теперь я, кажется, знаю в чем дело. Тут приспособлены стальные кулисы, которые опускаются и подымаются по желанию. В тот самый момент, когда погас свет, кулисы были подняты и заранее подготовленные японцы вылили на нас несколько ведер воды.

Вдруг раздался какой-то грохот и треск.

— Черт знает, что такое, — простонал сенатор.

— Что еще случилось?

— Разве вы не слышали шума?

— Слышал, но мне казалось, что вы споткнулись об стул.

— Как раз наоборот. Стул споткнулся об меня. Интересно знать, что будет дальше?

— Я вам уже говорил, сенатор, что все это…

Сыщик вдруг вскрикнул.

Он почувствовал, как внезапно несколько сильных рук схватили его за кисти рук и за ноги с такой силой, что он упал на пол.

С сенатором произошло тоже самое. Его повалили на пол и связали руки на спине.

В комнате поднялось нечто невообразимое.

Сыщик и сенатор отчаянно отбивались от нападавших, которых не было ни видно, ни слышно.

Но даже во время борьбы Ник Картер не потерял присутствия духа.

Он заметил, что руки его, как только он хотел схватить кого-нибудь из нападавших, соскальзывали и ясно ощутил, что сообщники Мутушими были в резиновых костюмах, благодаря которым их движения не были слышны. Даже дыхания их не было слышно.

Вдруг сыщик схватил что-то такое, что ему показалось маской. Но на самом деле то был мягкий платок, закрывавший рот и нос, чтобы не было слышно дыхания.

Но тот, с которого сыщик сорвал платок, теперь сразу выдал себя своим порывистым дыханием.

В голове Ника Картера моментально созрел отважный замысел.

Напрягая всю свою могучую силу, он стряхнул с себя своих противников, вскочил на ноги и нанес громко дышавшему японцу такой удар в лицо, что тот сейчас же свалился без чувств. Ник Картер моментально подскочил к нему и начал расстегивать резиновый костюм, надетый, по-видимому, поверх обычной одежды.

Тем временем шум в комнате усилился.

Остальные японцы в пылу борьбы не заметили того, что произошло с их товарищем.

Они искали Ника Картера, спотыкались один об другого, и скоро вцепились друг в друга.

Сенатору, довольно храброму человеку, эта безмолвная борьба казалась чем-то ужасным.

Как только его повалили на пол, он почувствовал, как ему на голову накинули что-то густое, мягкое и стянули это нечто так крепко, что он едва дышал.

В тот же момент кто-то приподнял его в воздух. Он полетел куда-то, а затем потерял сознание.

Очнувшись через несколько времени и открыв глаза, ему показалось, что он лишился рассудка.

Голова страшно болела, перед глазами плясали какие-то черные круги, все кружилось кругом.

С трудом он приподнялся и принял сидячее положение.

Ему было трудно дышать, так как голова его все еще была закутана в тяжелое, белое одеяло, накинутое на него японцами. Только для глаз и носа были оставлены маленькие отверстия.

В комнате стоял какой-то зеленоватый, призрачный свет.

Ника Картера нигде не было. К ужасу своему Марк Галлан убедился, что он один.

Он хотел крикнуть, но вдруг замер от ужаса.

Висевшие на стене картины вдруг начали медленно раскачиваться.

Марк Галлан закрыл глаза, но какая-то непонятная сила заставила его открыть их снова.

Но то, что он теперь увидел, заставило его вскрикнуть от ужаса.

Он не знал, видит ли он все во сне или наяву.

Рядом с ним, на задней спинке железной кровати, на которой он спал ночью, сидела какая-то огромная птица, вернее говоря, скелет птицы. Из высохшего позвоночника ее вырастали большие крылья летучей мыши. Птица была величиной почти с человека; она громко трещала своим зубчатым клювом и беспрерывно вращала большими, огненными глазами.

Но это было еще не все.

Прямо перед сенатором как бы вырастая из стены, стоял какой-то исполинского роста мужчина, похожий на труп, так как цвет лица у него был зеленый и глаза его были закрыты. Лицо испускало какой-то фосфорический свет, подобно дереву, гниющему в болоте. На таинственном незнакомце был длинный белый саван. Он стоял неподвижно.

Ужаснее всего было то, что фигура эта была прозрачна. Стулья позади нее ясно были видны.

Теперь привидение открыло глаза, похожие на горящие уголья, и медленно подошло к сенатору, приподняв руки вверх. Когда саван упал с рук, сенатор увидел, что это были вовсе не руки, а огромные когти.

У несчастного сенатора волосы встали дыбом и холодный пот выступил на лбу.

Он снова закрыл глаза, но моментально опять открыл их, так как вдруг раздался страшный треск.

В комнате стоял громадный скелет. Сенатор не мог понять, откуда он взялся, но ему показалось, что он вырос из пола.

На скелете сидела голова с рогами и длинными ушами летучей мыши. По-видимому, скелет этот изображал шута: он низко поклонился сенатору и начал какую-то пляску, похожую на кэк-уок.

Марк Галлан не вытерпел.

— Картер! Картер! — крикнул он, забыв о том, что сыщика в комнате не было, — на помощь! спасите!

Но крик, по-видимому, еще больше подзадорил посетителей сенатора: птица начала размахивать крыльями и качать свой длинный клюв из стороны в сторону. Привидение в саване то вытягивалось в неимоверную вышину, то сокращалось, то распухало. При этом голова вращалась во все стороны. Костлявыми руками оно размахивало по воздуху, и сенатору несколько раз казалось, что руки эти касаются его головы, хотя он не ощущал ни прикосновения, ни удара.

Вдруг привидение сняло с себя свою собственную голову и бросило ее скелету. Тот поймал голову налету и бросил ее назад. Таким образом чудовища затеяли игру в мяч, причем голова, перебрасываемая из стороны в сторону, вращала огненными глазами и высовывала язык.

Но когда скелет швырнул голову в Марка Галлана, последний глухо вскрикнул и лишился чувств.

Когда он очнулся, кругом было темно.

Все, что так напугало его, исчезло.

Шерстяное одеяло все еще закрывало его голову.

Дрожащими руками он попытался снять с себя одеяло, но это удалось ему лишь после долгих усилий.

Он глубоко вздохнул, а затем крикнул:

— Картер! Где вы?

Ответа не было.

Только теперь сенатор вспомнил, что Картера давно уже не было в комнате.

Но все-таки он еще раз крикнул:

— Картер! Отвечайте же, где вы?

Но тщетно прислушивался он, затаив дыхание.

Не было слышно ни звука.

Сенатор тяжело вздохнул и встал.