Лев Корнешов - Проводы на тот свет Страница 60

- Здравствуйте, Алексей Георгиевич!

Костров всмотрелся в приблизившегося к нему мужчину в черном костюме. Это был Сергей Викторович Сойкин, директор "ставровского" кладбища.

- Ольгу Тихоновну проведать пришли?

Алексей давно уже обратил внимание на эту особенность: профессиональные "похоронщики" говорили о покойниках, как о живых. Он кивком головы подтвердил, что да, пришел проведать супругу.

- А вас Кеша заметил и дал мне знать, - объяснил свое появление Сергей Викторович.

- Пусть эти... похоронят старика по-человечески, - попросил Алексей.

Сойкин подошел к могильщикам, что-то резкое сказал им, указав на Алексея. Ты заворчали, но зашевелились, прекратили мелочитьСя.

Кладбищенский директор снова подошел к Алексею, поколебался и все-таки решился сказать:

- Благасов меня увольняет, поскольку Я был в очень хороших отношениях с покойНым Тихоном Никандровичем и не позволял обирать покойных. Он назначает своего человека... Нагнал сюда своих рабочих, охранников... Видите, шляются в черном, с дубинками? На кладбище - и с дубинкой... Шакалье!

У Сергея Викторовича, видно, наболело, и он со злостью продолжал:

- Охранники!.. Днем дрыхнут, ночью пьют, девок приводят, тем экзотика, пищат, чуть ли не хороводы среди могилок водят. Ни людей, ни Бога не боятся.

- Гоните их, - сказал Алексей. - Впрочем, позовите ко мне их старшего.

Он ехал сюда навестить в тишине и спокойствии Ольгу, а теперь вот завелся. Может быть, причиной тому был старик-покойник с орденами, который жил так честно, что и похоронить его было не на что.

Пока Сойкин ходил за "старшим", Тая подошла к "шестерке", переговорила с парнями в ней - их было двое. Парни вышли из машины, встали чуть позади Алексея.

Сойкин пришел с одетым в камуфляж охранником, у которого действительно на широком кожаном ремне висела дубинка.

- Собери своих и проваливайте отсюда, - резко приказал ему Алексей.

- Кто сказал? - опешил охранник.

- Я сказал.

- Во чмо! - удивился охранник. - Ты, кент, откедова вылупился?

- Попрошу изъясняться уважительно! - потребовал Алексей.

Сопровождавшие его парни дернули замки молний своих курток - под ними явственно были видны короткоствольные автоматы.

- Чего тебе не понятно? - спросил один из них охранника. - Это кладбище держат Юрась и его братаны. - Он сказал напарнику:

- Звони, вызывай бригаду, какой-то этот... непонятливый попался.

У напарника уже был в руках мобильник.

- Не надо! - заторопился охранник. - Мы сейчас уйдем, а "верхние" пусть между собой разберутся.

Он скорым шагом пошел собирать своих людей.

- Сергей Викторович, - обратился Алексей к Сойкину. - Верните на работу своих людей, которым доверяете. И сами не вздумайте сдавать дела. Вы, что, забыли, что утверждались в своей должности префектурой округа? И только она имеет право вас отстранить. Причем здесь Благасов?

Сойкин сказал:

- Спасибо, что напомнили. - И с хитринкой добавил:

- Когда начинается беспредел, про все забываешь.

Он, много лет состоявший "при кладбищах", видел уже немало разборок и относился к ним не то, чтобы спокойно, но хладнокровно.

Алексей сказал:

- Запишите мой телефон. В случае чего - сразу же звоните. Извините, я забыл вам представить даму... Это моя супруга, Таисия Андреевна Юрьева...

- Ого! - только и произнес Сойкин. - Ведь Юрьев - это...

- Не надо много вопросов, - остановил его Алексей. - Мы желаем вам всего доброго и все-таки проведаем Олю.

Они шли по кладбищенской аллее, Таисия опиралась на руку Алексея и вполголоса, с явным удовольствием, бормотала про себя:

- Дама... Моя супруга... Уважаемая Таисия Андреевна...

И вдруг сделала вывод:

- Знаешь, Алешенька, когда ты вот так решительно говоришь и действуешь, очень напоминаешь мне моего папу в молодости...

Виолетта - мастерица интриг

Еще когда Благасов испытывал к Виолетте Петровне самые нежные чувства, а это было сразу после того, как они сочетались законным браком, Игорь Владимирович в телячьем восторге после физической близости и под влиянием нескольких рюмок коньяка выболтал своей нежной Витусе, что достался ему от безвременно почивших родителей вместительный старинный чемодан с золотом и ювелирными изделиями, цена на которые с течением времени лишь возрастает.

- Я лишь малую частицу из них пустил на устройство своих мастерских-складов, когда начинал свое дело, - откровенничал Игорь Владимирович, - а остальное берегу в целости. Кто его знает, как жизнь повернется, но мы с тобой, Виолеточка, при любом повороте её не скатимся в бедность.

Игорю Владимировичу хотелось казаться в глазах дорогой Витоньки умным, хитрым и богатым. Было полнолуние, когда чувства и мысли Благасова пребывали, как он говорил, в разобранном состоянии.

Виолетта ему не поверила и потребовала подробности.

Благасов с удовольствием, с затуманенным взором - все таки юные годы! - вспоминал, как он выследил родителей, наблюдая за "радениями" хлыстунов.

- И что, они после бичевания, как ты говоришь, валились на пол и кто кого схватит, тот того и имеет? - У неё от возбуждения расширились глаза и затрепетали тонкие, изящные ноздри.

- Сам видел! - Благасову в это полнолуние не удалось ни с кем побывать на кладбище и он чувствовал себя маятно и нервно, словно лишили его чего-то необычайно ценного.

- И твоя мамаша говорила твоему бате, что в ней за одну ночь побывало трое "братьев"?

- Отец ей сказал, что все они принадлежат всем. Я запомнил.

- Повезло женщине, - сделала неожиданный вывод Виолетта, снимая с себя остатки одежды. - Редкое удовольствие получила...

- Глупышка, - ласково сказал Игорь Владимирович, - они ведь были сектантами и для них это все равно, что поклоны во время молитвы для православных...

Он был философом, Игорь Владимирович, и в любых нестандартных действиях и поступках людей искал скрытый смысл.

Чуть позже Виолетта, которая ещё со времен своей работы в фирме досуга умела вылавливать в спонтанных исповедях "клиентов" ценную информацию, чтобы передать её своему "покровителю" Роме, возвратилась к теме хлыстовского золота:

- И все-таки, верится с трудом... В наше время кладов в чемоданах не бывает.

- Это было не наше время... Хлыстуны хотели спастись в приближающейся гибели мира, в которую истово верили, их преследовали власти, проклинала официальная церковь, презирали люди, если случайно о них узнавали. Вот они и копили ценности на последний черный день.

- Где же этот чудо-чемодан? Если увижу его - поверю, - Виолетта ласково прижималась к мужу, разжигала его, чтобы уж открылся до конца.

- Нет, - отрезал Игорь Владимирович. - Он хранится в надежном месте.

- В банковском сейфе?

- Ты что? Отнести в банк - это все равно, что выставить напоказ. Дураков нет.

Игорь Владимирович уже жалел, что разболтался. И в будущем любые попытки Виолетты Петровны заговорить на эту тему решительно пресекались. Но она все запомнила и мысль о чемодане с золотом вызывала у неё сладкое томление...

Виолетта Петровна все больше и больше убеждалась в том, что у её супруга с рассудком не все в порядке. Она знала, что у Волчихина свои планы в отношении "Харона" и всего похоронного бизнеса, и понимала, что аморфному, легко впадающему в истерики Благасову против Волчихина не выстоять. Тем более, что Волчихин ни полусловом, ни жестом не давал оснований шефу усомниться в его лояльности. Прошедшая "школа" научила его осторожности, он по опыту знал, что тайные операции бывают гораздо эффективнее, чем атаки в лоб.

Решающий разговор между Волчихиным и Виолеттой Петровной произошел по её инициативе. Когда они вначале аккуратно, полунамеками, а потом и чуть-чуть откровеннее выяснили, что смотрят на ситуацию почти одинаково, Волчихин сказал:

- Хорошо, допустим после ряда... определенных действий "Харон" перейдет к вам, как прямой наследнице Благасова. Если, конечно, Ставров и Брагин... исчезнут, они люди и в самом деле пожилые, а их дочери не смогут претендовать на наследство. Ну и что дальше?

- Я стану генеральным директором, а вас назначу своим заместителем.

- Ха-ха! Я сейчас могу поднажать на Благасова и он сделает меня своим замом. Он ведь выполняет все мои советы.

Виолетта Петровна недолго подумала:

- Вы сможете жениться на мне. Я не стану возражать, - мило улыбнулась она.

- Не получится, хотя спасибо за предложение руки, а вот насчет сердца сомневаюсь. Но вот загвоздка: я люблю свою жену, и у меня двое симпатичных ребятишек.

- Что же, есть вариант, который вас устроит. Я стану генеральным директором, вас назначу заместителем. Фирму надо будет перерегистрировать поскольку старых учредителей не останется. Вы и я вдвоем станем её учредителями, по честному поделим акции.

Волчихин долго размышлял, прикидывал, взвешивал, наконец, высказался:

- Да, это более надежный путь. Благасов становится единственным владельцем "Харона", коммерческого кладбища и всего прочего. И тут же готовит завещание, по которому вы будете уже его единственной наследницей... А дальше - все в наших руках: новая перерегистрация акционерного общества, акции и так далее... Но вы представляете, сколько придется трупов уложить?