Джеффри Дивер - Под напряжением Страница 61

В течение последнего часа с небольшим полиция и ФБР занимались поисками по всему городу, а здесь, дома у Райма, все его сотрудники в безумной спешке проводили повторный анализ имевшихся у них улик. Они ни на шаг не продвинулись в поисках Гальта или места его следующего теракта. Взгляд Райма скользнул в сторону схем с материалами дела, которые так и оставались хаотическим смешением кусочков головоломки.

Он услышал, что Макдэниелу кто-то позвонил. Агент внимательно слушал, энергично кивая головой. Затем бросил взгляд на своего юного протеже, поблагодарил звонившего и закончил разговор.

— Одна из моих технико-коммуникационных групп выявила еще кое-какую информацию относительно террористической группировки. Как мне кажется, достаточно важную. Еще одно слово в их названии. «Земля».

— «Справедливость для Земли», — произнесла вслух Сакс.

— Возможно, в нем есть какие-то еще слова. Но эти мы знаем наверняка: «справедливость», «для» и «Земля».

— Теперь по крайней мере нам ясно, что мы имеем дело с экотеррористами, — пробурчал Селлитто.

— Никаких совпадений с какими-либо базами данных? — как будто размышляя вслух, спросил Райм.

— Нет, но помните: все, о чем идет речь, находится в «облачной зоне». Однако есть и еще кое-что. Помощником Рахмана является некто по имени Джонстон.

— Англоамериканец.

И чем, интересно, подобная информация может помочь им, с раздражением спросил себя Райм. Как она может помочь им определить место следующего теракта, до которого остается всего несколько минут?

И каким, черт возьми, оружием он решил воспользоваться на этот раз? Очередной дугой? Или разомкнет цепь в каком-нибудь многолюдном месте?

Взгляд Райма то и дело возвращался к доскам с материалами следствия.

— Найди мне Дельрея, — сказал Макдэниел, обращаясь к Парнишке.

Через несколько мгновений голос агента уже звучал, усиленный громкоговорителем:

— Да… я слушаю. Кто говорит?

— Фред. Это Такер. Я здесь, у Линкольна Райма.

— Как дела, Линкольн?

— Бывали и лучше.

— Да, что-то у нас у всех началась черная полоса.

— Фред, ты слышал о его новых требованиях и о сроке, который он назначил? — спросил Макдэниел.

— Твоя помощница звонила мне и все рассказала. В том числе и о мотиве, о раке Гальта.

— Мы получили подтверждение, что скорее всего имеем дело с террористической группой. Экотеррористической.

— А как во все это вписывается Гальт?

— Симбиоз.

— Что?

— Симбиотический конструкт. То есть они работают вместе. Группа называется «Справедливость для Земли». А помощника Рахмана зовут Джонстон.

— Создается впечатление, что у них разная тактика, — усомнился Дельрей. — Как они стыкуются? В смысле — Гальт с Рахманом?

— Не знаю, Фред. Да это и не так уж важно. Возможно, они вошли с ним в контакт, прочитав его посты о раке. Он же рассылал их по всему Интернету.

— О!..

— Приближается срок, назначенный Гальтом. Твой агент нашел что-нибудь?

Пауза.

— Нет, Такер, ничего.

— Но ты же должен был с ним встречаться. По твоим же словам, в три часа.

Вновь пауза.

— Да, верно. Но у него снова не было ничего конкретного. Он хочет покопать поглубже.

— Он что, собирается до долбаного центра Земли докопать?! — злобно рявкнул Макдэниел, чем здорово удивил Райма. Линкольн не ожидал услышать от лощеного сотрудника ФБР такой грубости. — Значит, вызывай своего парня и сообщи ему информацию о «Справедливости для Земли». И о новом участнике игры, о Джонстоне.

— Хорошо.

— Фред?

— Да?

— У тебя только один агент, имеющий какой-то выход на них?

— Да.

— И он ничего не слышал? Ни одного имени? Вообще ничего?

— Боюсь, что нет.

— Ну что ж, спасибо, Фред, — рассеянно произнес Макдэниел. — Ты сделал все, что смог.

Он говорил таким тоном, словно и не ожидал услышать от Дельрея ничего существенного.

Пауза. Затем:

— Да, конечно.

Разговор закончился. На кислое выражение физиономии Макдэниела обратили внимание все сидевшие в лаборатории Райма.

— Фред — хороший парень, — сказал Селлитто.

— Да, он хороший парень, — поспешно ответил Макдэниел. Пожалуй, слишком поспешно.

Но тема Фреда Дельрея и отношения к нему Макдэниела мгновенно сделалась неактуальной, как только всем находившимся в доме у Райма, кроме Тома, с промежутком в пять секунд позвонили на сотовые.

Звонили разные люди, но новость была одна.

Хотя до назначенного им срока оставалось еще семь минут, Рэй Гальт нанес свой очередной удар. И вновь на Манхэттене погибли невинные люди.

Первым подробности из звонка узнал Селлитто. Патрульный полицейский, судя по голосу, молодой и немного растерянный, начал описывать теракт. Лифт в офисном здании в Мидтауне, в котором ехали четверо пассажиров…

— Это было… было ужасно.

Полицейский закашлялся, возможно, из-за дыма, возникшего в результате теракта. Или, может быть, таким образом он пытался скрыть свои эмоции.

Полицейский извинился и сказал, что перезвонит через несколько минут.

Но так и не перезвонил.

50

И снова тот запах.

Сможет ли она когда-нибудь избавиться от воспоминаний о нем? — подумала Амелия Сакс.

Даже если до бесконечности будет отчищать и отчищать одежду, и в конце концов выбросит ее, сможет ли она забыть его?..

Очевидно, загорелись рукав и волосы одного из оказавшихся в лифте. Само пламя было не слишком сильным, но пошел густой дым с омерзительным запахом.

Сакс и Рон Пуласки натягивали на себя комбинезоны. Она спросила одного из офицеров Службы чрезвычайных ситуаций:

— Погибшие есть?..

— Есть.

— А где тела?

— Наверху, в коридоре. Я понимаю, мы там вам все испортили, детектив, но в лифте было так много дыма, и мы просто не понимали, что происходит. Нам нужно было его очистить.

Сакс ответила, что не имеет никаких претензий. Главное, что всегда нужно сделать в первую очередь, — попытаться спасти людей. Кроме того, самым сильным «загрязнителем» места преступления является огонь. Несколько отпечатков сотрудников Службы спасения уже ничего принципиально не изменят.

— Что же произошло? — спросила она одного из сотрудников Службы спасения.

— Точно сказать трудно. Смотритель здания говорит, что кабина лифта остановилась как раз над первым этажом. Потом из нее пошел дым. И послышались крики. К тому времени, когда им удалось опустить лифт на первый этаж и открыть дверь, все уже было кончено.

Сакс при мысли о том, что произошло в лифте, невольно содрогнулась. Диски из расплавленного металла ужасны, но, страдая клаустрофобией, она не могла представить себе, что пережили те четверо, запертые в небольшом пространстве, пронизанном электричеством, да еще при том, что кого-то одного из них уже охватил огонь.

Сотрудник службы безопасности просмотрел свои заметки.

— Жертвами стали редактор журнала по искусству, адвокат и бухгалтер, работавшие на девятом этаже. А также представитель фирмы по торговле деталями для компьютеров с седьмого этажа.

Сакс всегда проявляла особый интерес к жертвам преступлений. Отчасти это помогало ей сохранять человечность и не очерстветь, что не так уж редко происходило с ее коллегами. Но в известной степени данный интерес ей привил Райм. Несмотря на то что Линкольн всегда был предан чистой науке, будучи закоренелым рационалистом, своим талантом криминалиста он во многом был обязан удивительной способности проникать в психику преступника.

Много лет назад, во время работы над самым первым их совместным делом, жутким преступлением, в котором причиной смерти людей также была система жизнеобеспечения (в том случае — пар), Райм произнес ей на ухо слова, которые всплывали у нее в памяти всякий раз, когда она приступала к работе: «Я хочу, чтобы ты стала им». Он имел в виду преступника. «Попробуй забраться к нему в голову. Ты мыслишь так, как мыслим мы. А я хочу, чтобы ты попыталась мыслить так, как мыслит он».

Райм сказал тогда, что если криминалистике можно научить, то упомянутая эмпатия является врожденным качеством. И Сакс знала: чтобы наилучшим способом поддерживать эту связь, этот «внутренний провод» между профессиональными навыками и душевными качествами, необходимо всегда помнить о жертвах преступления.

— Готов? — спросила Амелия у Пуласки.

— Думаю, да.

— Мы начинаем осмотр, Райм, — сказала она в микрофон.

— Хорошо, но работай пока без меня, Сакс.

Эти слова испугали ее. Несмотря на его постоянные заверения в том, что он чувствует себя превосходно, она понимала, что со здоровьем у Линкольна далеко не все так хорошо. Она прекрасно понимала его состояние. Но оказалось, что у решения Райма была совсем другая, не столь тревожная причина.