Станислав Родионов - Долгое дело Страница 62

Уважаемый гражданин Петельников! Вместо того чтобы думать о женитьбе, вы бы поразмышляли об удивительных явлениях природы. Неужели вам не интересно, как человек видит пожары за десятки километров, почему останавливаются электрические часы, отчего скисает молоко?.. А жениться вы еще успеете.

- А в лицо ее знаешь? - спросила Кашина.

- Вилена, я полгорода знаю в лицо, - заверил Петельников.

- Знаете в лицо один миллион пятьсот тысяч человек? - усомнился Леденцов.

- Да, один миллион пятьсот тридцать пять тысяч сто двадцать восемь человек.

Они стояли у молочного магазина, расположенного в тихом дворе. Высокий Петельников в светлом плаще, который каким-то образом подчеркивал его широкоплечесть. Кашина в тончайшем палевом плащике, каким-то образом делавшим ее фигурку еще стройнее. И Леденцов, прослышавший, что рыжему идет зеленое, и добывший плащ ярко-изумрудного цвета, в котором походил на ряженого.

- А она знает? - опять спросила Вилена.

- Мы договорились по телефону, - успокоил ее инспектор.

Верный своей теории, он не хотел допрашивать в кабинете и тем более в магазине. Да и какой допрос: расскажите о том, сам не знаю о чем. Пойди туда, не знаю куда. Поэтому он пригласил Вилену, надеясь на женское взаимопонимание. Поэтому увязался Леденцов, надеясь поучиться тонким допросам.

- Вилена, - обратился Петельников к инспектрисе, показывая взглядом Леденцову, что это относится и к нему, - кроме популярных "Алло!", "Слушаю!" и так далее есть и еще телефонные обращения. Японцы отзываются: "Говорите-говорите", а итальянцы: "Готов!"

Кашина подняла тонкие коромыслица бровей.

- А знаешь, как отзывается инспектор Леденцов? Вчера звоню ему, он снимает трубку и говорит: "Ну?" Если звонивший спрашивает: "Инспектор Леденцов?", то инспектор Леденцов отвечает: "Именно". Если ошибаются номером, то он шутит: "Вы зашиблись..."

- Критику учел, товарищ капитан. А как правильно?

- Теперь модно отвечать: "У трубки..."

Из магазина вышла женщина средних лет и неуверенно огляделась. Петельников пошел навстречу, потянув за собой своих спутников. Женщина тоже зашагала к ним, хлопая по икрам голенищами резиновых сапог не своего размера, - звук, как от ехавшей телеги.

- Анна Григорьевна? - спросил Петельников.

- Извините за такой вид, подсобку мыла...

- А это мои товарищи. Давайте присядем вон на той скамеечке.

- Чего ж на скамеечке? Я в этом доме и живу...

Они повесили плащи, отерли о половик ноги и прошли в комнату, сели за круглый стол.

- Сейчас по чашечке чайку...

Петельников не успел запротестовать. Без резиновых сапог Анна Григорьевна легко выскочила на кухню. Им даже показалось, что чай там уже кипел. Когда же громадное блюдо с домашним печеньем застелило носы запахом ванили, протестовать уже не хотелось. Крупные чашки, расписанные вроде бы карточными дамами и королями, отдавали жаром.

Хозяйка села на четвертое место.

- По телефону вы сказали, что разговор не про недостачи...

- Нет-нет, - заверил Петельников. - Про скисшее молока.

- Господи, вредительство, что ли, какое?

- Есть подозрения, - солидно заверил Леденцов.

Петельников кивнул: мол, начинай. Леденцов растопыренной пятерней поставил рыжие волосы дыбом и хитровато спросил:

- Давно молоком торгуете?

- Лет десять...

- Ничего не замечали?

- Чего ничего не замечала?

Анна Григорьевна была женщиной веселой - на ее загорелое крупное лицо то и дело падала улыбка, тут же ею сгоняемая. Видимо, помнила, что говорит с работниками милиции.

- Какой-нибудь подозрительности. К примеру, знаете, как воруют карманники? Обязательно левой рукой в правый карман.

- Не знаю, не воровала.

- Анна Григорьевна, - Кашина откусила печенье, жмурясь от удовольствия, - корицу клали?

- И корицу, и кардамон.

Хозяйка дала свободу улыбке, наконец-то показав, почему не давала ей свободы раньше, - зубы, крупные и редкие зубы, может быть слегка выступавшие. Но они не замечались, отвлекаемые добродушной улыбкой.

- Не подумайте, что мы не можем. Сейчас, знаете ли, наука на высоте, сказал Леденцов, упершись в хозяйку немигающим взглядом, но продолжая жевать печенье.

- А я и не думаю.

- Допустим, вас убьют, а труп сожгут... Так эксперты по костям скажут, кто вы были - мужчиной или женщиной.

- А могут эксперты узнать по костям, дураком был человек или наоборот? - заинтересовался наукой Петельников.

- Дурак, товарищ капитан, категория не научная.

- Зато реальная, - лениво возразил старший инспектор.

- Анна Григорьевна, плед на тахту сами вязали? - Кашина разглядывала комнату.

- Сама, шерсти было не напастись, - улыбнулась хозяйка во всю ширину лица, позабыв про свои зубы.

Петельников вдыхал запах ванили, а может быть, корицы с кардамоном. В детстве, в их неустроенной семье, никогда ничего не пекли. В квартирах приятелей стоял теплый дух пирогов. И ванили, а может быть, корицы с кардамоном. С тех пор эти запахи значили для него не только сдобу, а прежде всего семейный уют. Интересно, печет ли Светлана Пленникова? И любит ли ваниль и корицу с кардамоном?..

- Допустим, вашу квартиру обокрали... Эксперт по микрочастицам опознает преступника.

- Уж лучше бы не обокрали.

- Допустим, в парадном на вас напал мужик...

- Ешь печенье, - приказал Петельников.

- Да, угощайтесь, - поддержала хозяйка.

- Анна Григорьевна, одна живете? - спросила Кашина.

- А как вы узнали?

- По односпальной тахте, - успел вставить Леденцов.

Петельников скосил на него осатанелый взгляд. Леденцов ринулся пить чай мелкими и быстрыми глотками, закрыв лицо громадной чашкой.

Хозяйка вздохнула, адресуя этот вздох Кашиной.

- Одна. Был муженек...

- Развелись?

- Не человек, а низменность. Посудите сами... Год пил, год сидел и год как вышел. Пораскинула своими потрохами: чего ж так век-то свой заедать?.. И вот одна. Да ведь вы ж ко мне пришли не про муженька слушать...

- Нас цистерна интересует, - согласился Петельников. - Анна Григорьевна, а где-нибудь по дороге не могли ее открыть?

- Она ж ко мне приходит опломбированная.

- Ну а во время торговли?

- Господь с вами! На нее лезть надо.

- Почему ж молоко скисло?

- Не ведаю.

- Я вам скажу, - мрачно пообещал Петельников.

- А вы знаете?

- Женщина сквасила его взглядом.

Они ждали ее смеха или хотя бы улыбки. Но, помолчав, Анна Григорьевна задумчиво согласилась:

- Глаз бывает очень вредный. В нашем селе Перерытое жила тетка Баиха. Посмотрит на ведро парного молока - и все, простокваша. Глянет на четверть самогона - и все, можно не пить, в нем ни одного градуса не осталось. Лягушек взглядом убивала...

- Вредный пережиток, - не выдержал Леденцов.

Петельников воззрился на рыжую копну волос.

- Я к тому, товарищ капитан, что, допустим, ведро можно сквасить и взглядом, а цистерну литров на пятьсот взгляд одного человека не возьмет.

- Могли плохо и вымыть, - заметила хозяйка.

- А Калязина покупала молоко до прихода в прокуратуру, уже зная, что оно кислое, - добавила Кашина.

Петельников опустил руку в карман, достал несколько фотографий Калязиной и рассыпал из перед Анной Григорьевной:

- Видели эту женщину?

- Нет.

- Молоко она когда-нибудь брала?

- Не запомнилась.

Хозяйка виновато оглядела гостей, которых ей так не хотелось огорчать.

- Анна Григорьевна, я потом запишу рецептик этого печенья? - спросила Кашина.

- Ради бога...

Тут Петельников обратил внимание на это печенье, которого в громадном блюде осталось несколько штучек. Леденцов жевал его с праздничным воодушевлением.

- Корица-то вредна, - буркнул ему Петельников.

- А что от нее?

- Корой покроешься.

- Пусть кушает, я еще принесу.

- Ему уже хватит. Анна Григорьевна, вспомните какие-нибудь детали того дня, которые показались вам необычными.

- Да нет таких деталей...

- Тогда расскажите подробно, как шла торговля.

- Обыкновенно. Стоит очередь, я наливаю в бидоны, получаю деньги... Бывает, что у меня нет сдачи. Тогда покупатель идет менять в булочную или ждет, пока я насобираю рублей. Ну случается, краник заедает. Беру молоточек, стукну раз... Чей-нибудь бидон пролью, бывает... А что еще?

Петельников вздохнул. Хозяйка опять виновато поежилась от неумения им угодить.

- Анна Григорьевна, абажур сами делали? - обрадовалась Кашина.

- Все сама, кроме каркаса, - тоже обрадовалась хозяйка, уходя от непонятной для нее беседы.

- Очень мило...

- Товарищ капитан, разрешите задать хозяюшке вопросик?

- Пусть парнишка разузнает, - поддержала она.

Петельников кивнул.

- Анна Григорьевна, погода какая стояла?

- Тепло было, не по-осеннему.

- А в чем вы были одеты?

- Юбка, курточка, а сверху белый халат...

Петельников и Кашина переглянулись. Леденцов это заметил и быстро проговорил: