Террорист из «Гринго» - Александр Мокроусов Страница 65

Я рассчитывал на две вводные. Английскую чопорность, чрезмерную строгость в соблюдении приличий и условностей, и на нетерпеливость, свойственную всем людям, может лишь за исключением некоторых восточных народов. Если «Гринго» наняли следить за мной японцев, то весь мой план идет прахом. Потому что японец будет сидеть под дверью туалета и ждать, когда я выйду. Будет сидеть и тридцать минут, и сорок, и пятьдесят. Я намерен провести в туалете час. И если у «Гринго» нет на службе японцев или корейцев, то следящие за мной сдадутся первыми.

Прохожу по Водному переулку, мимо Ворот предателей, мимо Кровавой башни, по внутреннему двору, справа Белая башня но мне дальше, в казармы Ватерлоо. Обойду их и там, где находится выход из королевской сокровищницы, рядом с самым большим на территории замка сувенирным магазином, на который у меня очень большие планы, захожу в туалет. Ого, на одной из кабинок висит табличка «out of service». Вот это везение. Вот в ней то я и подожду час. И не надо морщить носик, конечно такие сцены в фильмах про Бонда не показывают, но отчего то я уверен, что и он не только в смокинге с бокалом мартини мир спасал, но и вот так вот, орлом…

Я вспомнил, как когда-то приезжал на переговоры в Грозный Сити. Мега современное, красивейшее тридцати этажное здание. Ультра современные офисы, в которых кстати нужно разуваться, словно в Индии или Японии. А вот в туалете над унитазами висят распечатанные объявления с просьбой не вставать ногами на сантехнику, помнить «адат».

Ну что же, я не в Грозном, могу себе позволить взобраться ногами на унитаз. При этом дверь кабинки, с висящей надписью о поломке, я открываю так широко, как только могу с тем, чтобы из туалетного холла меня не было видно. Закрытую дверь наверняка попробуют открыть, а вот открытую кабинку проверять мало кто придумает…

У меня есть час. Через шестьдесят минут я куплю сувенир, через девяносто получу сокровище, через два часа спасу британский престиж, через два с половиной подложу мину под положение Пателя Сингха и, вероятно, уже сегодня ночью завербую его.

Отличный план. Если на какой-то из стадий меня не застрелят террористы, охранники Тауэра, полицейские… Если незнакомый мне человек окажется дома… Если меня просто не найдут вот тут, в туалете, тогда все будет хорошо.

Когда меня потеряют, а я на это очень рассчитываю, мне могут позвонить. Как перевести в бесшумный режим телефон с единственной активной кнопкой я не знаю, поэтому просто снимаю футболку и, плотно обмотав трубку материей, засовываю аппарат в карман.

Я сделал все, что мог. Больше от меня ничего не зависит, переживать о том, на что я повлиять не могу я не умею, поэтому прислоняюсь спиной к сливному баку, поудобнее обхватываю руками колени и слушаю музыку. У меня в голове уже поет Мик Джагер. «You’ll never break this heart of stone». Тебе никогда не сломать это сердце-камень… Если все будет так, как я запланировал, то через час я куплю стекляшку, напоминающую по форме бриллиант Кохинур. Через полтора часа какой-то подросток уронит, а я подберу настоящий, ста пяти каратный камень, пожалуй самый известный бриллиант в мире, и спрячу его в карман, положив предварительно стекляшку из сувенирного магазина в бутылку с водой. Через два часа я буду у дома садовника в Гайд парке и передам ему настоящий камень, а с сувениром в воде вернусь в Тауэр. Передам страз людям Пателя, которые, вероятно очень скоро поймут, какое «сокровище» они получили. И это станет тем, что очень сильно ослабит позицию Пателя Сингха, когда я, уже сегодня вечером, стану привлекать его на сторону света, предлагая за переход целую страну.

Когда-то в универе, наш куратор на военной кафедре говорил, что первое, что погибает в реальном бою – это план боя.

Я очень хочу верить, что мой план не погибнет. «You better go home ‘cause you’ll never break this heart of stone». Вот только я уже бывал в Тауэре. Я уже ходил по залам сокровищницы и слушал рассказы йоминов-экскурсоводов. И я помню, что Кохинур носят только женщины, потому что мужчинам он приносит несчастья.

Час это очень много. Особенно если сидеть на корточках. Тем более, если сидеть на корточках на унитазе. Рост под сто девяносто и вес под девяносто – не способствуют комфортному сидению в этом положении. И то, что ваш унитаз находится в центре Лондона, в Тауэрском замке, забавляет вас лишь первые три минуты. Остальные пятьдесят семь – это очень, очень долгая йога. Примерно на исходе первых тридцати минут я пообещал себе увеличить время ежедневной утренней зарядки вдвое. На исходе часа я пообещал себе купить фитнес клуб.

На удивление, в кабинку особо не ломились. Хорошо, что на территории нет пабов. Лишь один раз кто-то толкнул дверцу, но заранее услышав шаги я предусмотрительно придержал ее и удовлетворившись видом большей части неработающей кабинки, гость перешел в соседнюю. Если кто-то и следил за мною, то либо они ждали меня все это время снаружи, либо, уже смирились с тем, что потеряли меня и бегали сейчас по территории в поисках.

Телефон дважды вибрировал, но закутанный в футболку и спрятанный в карман, звуков наружу не выдавал. Разумеется я сам его не вытаскивал и никуда не перезванивал. По контракту я лишь способствую ограблению, беседы в описание вакансии не входили.

Час это очень много. За это время я успел послушать лучшие хиты Роллингов, Битлов, Тирекса. Все они хранятся у меня в памяти и, при необходимости, я легко могу вынуть их и включить в своей голове.

А еще я думал. Представьте, просто на минуту представьте, что вы находитесь в столице иностранного государства, у вас в руках символ власти этого государства стоимостью, не важно, назовите самую фантастическую цифру, которая придет вам на ум и которая отразит слово «бесценный» в описании камня. От вас требуется передать этот камень террористической организации, уже имеющей в своем арсенале ядерную бомбу и ставящей целью уничтожение всех нынешних стран на половине земного шара. Разумеется вы не хотите передавать такой камень таким людям. Ваши варианты?

Первое, что пришло мне на ум – камеры хранения на вокзалах. Вот только