Антон Леонтьев - Под маской хеппи-энда Страница 66

– Поэтому ты и разбудил меня в воскресенье в начале седьмого утра? – спросила Кэтрин и зевнула. – Том, только не говори, что ты все же решил назначить Барта Силлуэя послом в Россию! Он очень скверная кандидатура, уверяю тебя!

– Нет, речь идет не о Силлуэе и не о России, – заявил президент и поднялся с постели. – Дело касается только нас двоих, Кэтти.

Он повернулся к жене спиной, и Кэтрин, приподнявшись на локте, вдруг ощутила страх. Все было слишком хорошо в их небольшой отпуск, чтобы оказаться правдой. Ну конечно, как она с самого начала не поняла: отдых в Кемп-Дэвиде своего рода инсценировка, сладкая пилюля, подготовка к чему-то ужасному! Так детям суют конфетку и гладят по голове до того, как отдадут в руки зубного врача.

Кэтрин уставилась в спину мужа, и Том, наверное, почувствовав ее взгляд, поежился. Затем, все еще не поворачиваясь, произнес:

– Кэтти, я с самого начала знал, что рано или поздно мне придется сказать тебе правду. Однако я думал, что сумею справиться с ситуацией. Но эта история похожа на снежный ком – все началось так невинно, а может закончиться вселенской катастрофой...

– Том Форрест, если ты хочешь сказать что-то важное и неприятное, то повернись ко мне лицом! – потребовала Кэтрин.

Президент подчинился, и Кэтрин увидела, что по щекам мужа текут слезы. Господи, да когда в последний раз она видела его плачущим? Собственно, никогда, даже в тот момент, когда он решил, что не сдал адвокатский экзамен, даже в ту ночь, когда узнал, что проиграл на выборах губернатора...

– Кэтти, тебе лучше узнать все от меня, чем из газет или по телевизору, – промолвил муж. – Дело в том, что... гм... ну... Я должен признаться тебе... ах... ну и...

– Том, да говори же наконец! – потребовала Кэтрин, чувствуя, что ее начинает бить дрожь.

Президент, уставившись в пол, выдавил из себя:

– То, что говорят о практикантке Мелинде Малиновски, ну, той самой, что работала в Белом доме...

– Я прекрасно осведомлена, кто такая мисс Малиновски, – прервала его Кэтрин.

Том вздохнул и продолжил, по-прежнему не глядя на супругу:

– То, что говорят о ней и обо мне, правда. У нас был секс. Вот так!

И он впервые за все время взглянул на жену. В его взгляде было столько муки и горя, что Кэтрин вздрогнула. Слова мужа с трудом доходили до нее. У них был секс... У него и у практикантки с лошадиными зубами... Невероятно!

– Том, я не верю тебе, – заявила Кэтрин, – ты зачем-то лжешь. Эта особа совершенно не в твоем вкусе. Ты бы никогда не стал... не сделал ее своей любовницей. Я просто не могу представить вас в постели!

Президент, поколебавшись и снова опустив глаза, промолвил:

– Ну, никакой постели, собственно, и не было. Да и секса как такового тоже. Мы даже не раздевались... она, во всяком случае... все происходило весьма быстро и ограничивалось только...

Кэтрин швырнула в мужа подушку и закричала:

– Это правда? Том Форрест, ты спал с этой шлюшкой?

– Кэтти, успокойся, у нас был только оральный секс, я тебе не изменял... – затараторил президент, и Кэтрин зарыдала.

Муж попытался приблизиться к ней, желая утешить, но Кэтрин вскрикнула:

– Не подходи ко мне!

– Кэтти, девчонка сама напросилась, она так хотела, я был ее кумиром...

– И такой кобель, как ты, Том, конечно же, не мог отказать! – сквозь слезы произнесла первая леди. – Значит, все – правда... Вы занимались этим в Овальном кабинете? И она обслуживала тебя, сидя под столом, когда ты... когда ты говорил со мной по телефону?

Кэтрин помнила тот странный разговор: Том постоянно стенал и стонал и быстро завершил беседу. Значит, в тот самый момент он был не один, а в более чем тесном обществе этой самой Мелинды Малиновски и ее лошадиных зубов!

– Кэтти, я не думал, что все так завершится, – оправдывался Том, менее всего походя сейчас на самого могущественного человека в мире, – для меня те моменты ничего не значат, всего-навсего своего рода релаксация...

– Релаксация – видимо, от меня? – спросила зло Кэтрин. – Том Форрест, и как только я могла оказаться такой дурой и в очередной раз поверить тебе! Такой, как ты, никогда не меняется! Ладно бы ты набрался мужества и сказал правду, но ты почти полгода лгал и изворачивался... Господи! Ты же даже под присягой подтвердил, что у тебя с... Мелиндой ничего не было!

Президент покраснел и продолжил:

– Кэтти, в том-то и проблема – Мелинда получила повестку и вскоре выступит перед комитетом конгресса, специально созданного для расследования этой... этого дела! И хуже всего... прошедшей ночью у нее было изъято синее платье, на котором... содержатся следы... Ну, ты сама понимаешь, что за следы...

– Нет, не понимаю! – упрямо произнесла Кэтрин. – Том, объясни!

Президент смутился, пробормотал:

– Следы нашей любви.

– Засохшие следы вашей интрижки! – заключила Кэтрин. – Кто изъял платье?

– ФБР, – голосом приговоренного произнес президент. – Будет произведена сравнительная экспертиза ДНК, и мне придется предоставить в их распоряжение свой генетический материал. Если я откажусь добровольно предоставить его, то потом все равно придется после того, как судья выдаст ордер. И кроме того, Мелинда... Ее адвокат сообщил мне, что она готова выступить перед конгрессом и живописать... как бы это сказать... неповторимые физиологические особенности моего... гм... моего пениса. Так она лишний раз подтвердит тот факт, что между нами был роман.

– Кстати! Ведь если мисс Малиновски в подробностях опишет неповторимые физиологические особенности твоего пениса, Том, то тебе, чтобы опровергнуть или подтвердить ее слова, придется спустить штаны перед врачами. Ведь так? Подумать только, Том, как низко ты пал! Значит, она в самом деле говорила тебе тогда: «Я снова хочу вас, мистер президент»? – спросила Кэтрин.

Том замялся.

– Какая теперь разница, Кэтти...

– Да или нет? – спросила первая леди, и Том уныло кивнул:

– Да, так и сказала. Но клянусь, я не поддался на провокацию, больше с ней не встречался... И штаны перед врачами мне спускать не хочется.

Кэтрин встала с кровати, подошла к мужу и отвесила ему оплеуху.

– Это тебе за то, что ты лгал мне. – Она снова ударила его. – Это за то, что ты причинил мне боль. – Еще одна пощечина. – Это за то, что вовлек в свою грязную историю нашу дочку. – Удар. – Это за то, что ты выставил меня на посмешище. – Звонкая оплеуха. – Это за то, что ты такая скотина, Том Форрест! – Серия ударов. – А это, наконец, за неповторимые физиологические особенности твоего пениса, муженек!

Президент не сопротивлялся, что и бесило Кэтрин больше всего. Он ведь раскаивается, причем искренне! Но с чего вдруг, собственно?

– Кэтти, я так рад, что ты сумела понять меня и простить, – начал Том, когда град пощечин прекратился. – Все закончилось, и все будет хорошо...

Кэтрин утробно расхохоталась:

– Понять? Ни за что! Простить? Никогда! Все закончилось? Все только начинается! И я совсем не уверена, что все будет хорошо. Все будет очень плохо! Ты думаешь, что пустишь слезу, посыплешь голову пеплом, изобразишь из себя мученика – и я раскрою для тебя объятия? Ты врал мне в лицо, Том, почти полгода! Никто не верил тебе, а я верила! Какая же я была дура...

– Кэтти, ты не дура, просто ты любишь меня, поэтому и не хотела верить, что... – Он попытался обнять жену, но Кэтрин оттолкнула мужа.

– Не смей! – закричала она. – Не смей приближаться ко мне, иначе, клянусь всем святым, я за себя не ручаюсь! И чего ты теперь хочешь, Том? Чтобы я сделала вид, будто ничего не произошло?

– Кэтти, ты понимаешь, теперь у конгресса будут улики того, что я... что Мелинда...

– Что она обслуживала тебя под столом в Овальном кабинете? – завершила мысль мужа Кэтрин. – Ты так хотел сказать?

Президент прошептал:

– Дело не в Мелинде Малиновски...

– Ах, неужели? Ты ведь только что пытался уверить меня – дело именно в ней!

– Дело не в ней, Кэтти, а в том, что я под присягой, причем целых два раза, заявил, что у меня не было с ней сексуальных отношений, – продолжил Том. – А это, ты сама понимаешь, федеральное преступление. Мои враги так и вцепятся в меня, и ходят слухи... Ходят слухи, что они будут добиваться моей отставки, а если я сам добровольно не покину Белый дом, то они инициируют процедуру импичмента...

– Так вот зачем я тебе понадобилась, – заметила спокойно первая леди. – Посмотрите-ка, старая кляча Кэтти еще на что-то способна! Я нужна тебе, чтобы помочь в борьбе с плохими сенаторами, которые – о ужас! – не могут понять и принять того факта, что президент США лгал под присягой и обманывал не только собственную жену, но и всю страну! Да что всю страну – весь мир! Право же, что за мерзкие людишки! Может, ты расскажешь им в подробностях, как хорошо тебе было с мисс Малиновски, и они тебя простят? Небось сенаторы тоже люди, тоже мужчины, и у некоторых из них имеются любовницы.

– Кэтти, прошу тебя, не будь такой, – сказал президент. – Ты мне очень нужна, особенно сейчас...