Анна и Сергей Литвиновы - Я тебя никогда не забуду Страница 7

Я отложил бумаги, глянул на часы – половина четвертого – и откинулся на табуретке, оперся спиной о холодную стену. Когда приходится интенсивно работать, особенно ночью, временами на меня накатывает ощущение полной, безнадежной усталости и даже прострации. Однако я изобрел средство против таких приступов: надо посидеть с закрытыми глазами, отрешившись от внешнего мира. Самое интересное, что обычно в это время, на фоне физической опустошенности, начинается интенсивная умственная деятельность. Составляется план расследования, приходят в голову любопытные идеи… Вот и сейчас я подумал: надо, не откладывая в долгий ящик, прямо утром мобилизовать участкового и взять двух-трех оперов из местного отделения. И, пока люди не ушли на работу, начать поквартирный обход: заметил ли народ вчера вечером граждан, выносящих из подъезда довольно тяжелые свертки или чемоданы? Кстати, надо спросить хозяйку, похитили ли чемоданы… Без баулов им никуда – видеомаг, двухкассетник и тем паче шубу иначе не утащить. И вряд ли они скрылись с места преступления на общественном транспорте. Наверняка была машина – надо и про нее свидетелей спрашивать… Еще, конечно, следует разговорить хозяйку: ловеласом ли был ее благоверный? А потом, конечно, когда незадачливый любовничек в себя придет – он, будем надеяться, очнется, обычно клофелинщицы страсть как не любят до мокрухи дело доводить, тут уж совсем другая статья… И когда похотливый муж придет в себя, надо, чтоб он подробнейшим образом свою мимолетную возлюбленную описал, включая все родинки на ее теле… Составим субъективное изображение преступницы… Дальше посмотрим по картотеке, а если еще эксперты хоть один пальчик ее отыщут – вообще дело, можно сказать, в шляпе: работали, похоже, профессионалы, а раз так, то велика вероятность, что они ранее задерживались или даже были судимы…

Я, кажется, уснул на пару мгновений – меня вывел из забытья грохнувший о плиту чайник. Я вдруг почувствовал себя бодрым и отдохнувшим.

– Вам чайку? – участливо обернулась ко мне от плиты хозяйка. – Или кофе? У меня есть растворимый.

Я для порядка запротестовал:

– У меня у самого есть термос с кофе.

– Да бросьте, – махнула рукой женщина, – попейте свеженького, горяченького.

Она выставила на стол дифицитную банку индийского растворимого кофе, лимонные дольки и вазочку с «Мишками на Севере».

– Мы с вами так и не познакомились, – молвил я, – меня зовут Павел Савельич, фамилия – Аристов. Я инспектор уголовного розыска, иными словами – сыщик.

– А я Маргарита Сергеевна Степанцова. Можно просто Рита. Вам две ложечки кофе или три?

– Три, если не жалко.

– А сахару?

– Два кусочка. А вы, Рита, наверное, в системе торговли работаете?

– Как вы догадались? – кокетничала она.

– Элементарно, Ватсон, – усмехнулся я. – Угощаете сплошным дефицитом. Да и видеомагнитофон – вещь в хозяйстве не самая привычная…

– Ну, видюшник как раз Саня с симпозиума в Японии привез.

– Он у вас ученый?

– Да, кандидат физико-математических наук, преподает в университете, доцент.

Регалии своего супруга дама перечислила с наивным удовольствием – так говорят обычно далекие от науки люди.

– Ну а ваше место работы? – перебил я ее.

– Я тружусь в универмаге «Московский». Знаете, тот самый, новый, на трех вокзалах. Я завсекцией.

– Вечером вы на службе были?

– Ну да.

– А до которого часа у вас рабочий день?

– До девяти.

– Поздновато вы до дому добрались…

Хозяйка сразу принялась оправдываться, словно наконец пришла пора пустить в ход прибереженное и отрепетированное для мужа объяснение:

– Да у нас в системе торговли вечно: пока то, пока се… Потом электричку отменили, пришлось на Казанском прохлаждаться, потом от станции пешком, в такую позднь разве автобуса дождешься…

Острым нюхом недавно бросившего курить человека я ощутил, что от нее слабо, но явственно попахивает водочкой. «После работы она слегка поддала. Оттого и такое отрепетированное, многословное объяснение: электричку отменили, от станции пешком шла… Готовилась оправдываться перед муженьком… Весело они в итоге жили… Супруг приводит в дом мошенницу, супружница в это время после работы куролесит… А что она, собственно, делала? Может, с коллегам керосинила… А может, и любовничек у нее есть, с ним и встречалась…»

Я сменил тему:

– А муж ваш вчера – что же, не работал?

– У него был библиотечный день. – Она поджала губы.

– И часто он в библиотечные дни так? – я мотнул головой в сторону разгромленной комнаты. – Развлекается?

Вопрос прозвучал для Маргариты Сергеевны неожиданно – на то и был расчет. Чашка в руке дрогнула, лицо закаменело.

– Как-то раньше не замечала, – с вызовом ответствовала она. И тихо, со злобой, адресованной не мне, но мужу, добавила: – Думаю, первый и последний раз.

Я понял, что, когда доцент очнется, ему предстоит весьма непростой разговор.

– А он вообще-то женщинами увлекается?

– А вам-то что? – буркнула свидетельница.

– Ну, вы ж понимаете: в преступлении явно замешана дама, разве нет? Вот я и подумал: может, какая его давняя подруга? Знакомая?

– Никаких подруг у Саши нет, – отрезала завсекцией. – Тем более – давних.

– То есть вы о них не знаете?

Она снова полыхнула на меня сердитым глазом и отрезала с нажимом:

– Да, я о них не знаю. Не было у него никого!

– А у вас? – задал я вопрос, намеренно прозвучавший двусмысленно.

– Что – у меня? – окрысилась продавщица.

– У вас подруги есть?

– Ну, допустим.

– Вот я и подумал: может, какая-то подружка ненавидела вас, завидовала? И в отместку супруга вашего решила соблазнить – со всеми вытекающими отсюда последствиями? А?

Рита задумалась.

Пусть подумает. Зерно сомнений я ей в душу заронил. А я продолжал:

– Или, допустим, другая версия. Кто-то из ваших знакомых (упаси бог, конечно) находится в дружеских отношениях с преступным элементом, а? Вот он взял, да и навел преступников на ваш дом? Все-таки и шуба, и видеомагнитофон, и золото, и деньги – хороший улов. Не рядовая у вас квартира-то… Зажиточная…

Наконец Маргарита неуверенно молвила:

– Чтоб до такого любая моя подруга дошла – не верю… Да и потом, они все у меня… – Она замялась, подбирая словцо, – обеспеченные…

– Ну, бывает, подружка не поживиться хочет, а вред нанести. И не только физический – материальные ценности отобрать, но и моральный – чужого мужа соблазнить. Так что вы вспоминайте, вспоминайте, – поднажал я, – может, кто-то из ваших товарок на супруга вашего внимание повышенное обращал, кокетничал с ним, к примеру?

– Да не было такого! Они и не пересекались вовсе! У него – своя жизнь, у меня – своя.

– Значит, происшедшее здесь вечером – совершенно нетипичный случай?

– Я и подумать ни о чем подобном не могла!

– Ну а у вас лично как с друзьями?

– Я ж вам говорю…

– Я имею в виду – мужского пола. Ваши личные знакомые у вас в квартире бывали?

– Послушайте! – вскипела она. – Я вовсе не обязана перед вами отчитываться!

– Разговор у нас с вами, Маргарита Сергеевна, неофициальный, – ответил я мягко. – И никто о нем не узнает. Тем более ваш муж. Я обещаю.

«Дамочка не промах. Ишь, как взвилась! Значит, я попал в точку: у нее, конечно, есть любовник».

Продавщица молчала, стиснув губы.

– Я ведь не из полиции нравов, – увещевал ее я. – Такая только на Западе бывает. Я – преступников ищу. А самый простой способ на них выйти, уж поверьте мне: обнаружить того, кто разбойников на вашу квартиру навел. И тут лучше трех невиновных проверить, чем одного виновного упустить.

– Ага, знаю я, как вы проверять будете, – буркнула она. – Звону пойдет – на всю Ивановскую.

– Бросьте вы. Люди даже и не заметят, что ими интересуются. Если они невиновны, конечно. Отработаем их связи, поглядим: нет ли контактов с криминальным миром. Впрочем, не буду раскрывать нашу кухню. Обещаю: все будет тихо и максимально тактично. Поэтому – подумайте. Вспомните: кто у вас бывал и видел, как вы живете. Ведь живете вы – чего греха таить! – в материальном смысле хорошо. Весьма обеспеченно.

– На свои живем, на заработанные, – выдохнула она.

– А я рази что говорю?

Я отодвинул чашку и вышел из кухни, оставив потерпевшую наедине с уборкой и, главное, со своими мыслями.

В гостиной, устроившись за тем самым журнальным столом с остатками вечерней интимной трапезы, Воронежский стремительным почерком писал протокол. Эксперт в изнеможении сидел в кресле – даже, кажется, прикемарил.

– Что-нибудь нашли? – спросил я следователя.

– Ничего. Ни единого следа. Ни одного пальчика. Даже хозяйских не обнаружили. Бандиты все перед уходом протерли.

– Опытные.

– Да, очевидно, рецидивисты. И, кстати, не похоже, что половой акт имел место.