Сергей Рокотов - Конец авантюристки Страница 7

- Спрашиваю, значит нужно. Вы не можете припомнить, по какой улице он жил?

- Не знаю я, по какой улице он жил! - вдруг рассвирепел Митя. - Чего вы ко мне прилепились?

...Положив трубку, Нина Владимировна хотела сразу позвонить следователю Николаеву, но что-то помешало ей сделать это. Какая-то странная, черная неожиданная мысль остановила ее...

... На следующий день приехал Кирилл, довольный, веселый. Он сказал, что его знакомый, немец Вильгельм пригласил его работать к себе в фирму и обещал помочь рассчитаться с кредиторами... Мать же рассказала ему о вчерашнем разговоре с Митей.

- Митя, Митя..., - стал будто бы вспоминать Кирилл, и мать с ужасом увидела, что глаза у сына стали какие-то пустые, водянистые, бессмысленные. Ей стало жутковато...

Затем он как-то снова повеселел и сам завел разговор о дедушкином тайнике.

- Знаешь что, мам, - предложил он. - Давай завтра поедем в Москву и займемся разборкой этой комнаты. Давно пора было...

... Разборка кабинета Остермана оказалась делом очень непростым... Именно в этой комнате так и не было сделано ремонта с тех пор... Попадались интересные фотографии, письма... Но то, что они искали, пока не попадалось... И вот!

Письмо без конверта, написанное четким мужским почерком.

"Дорогой сын! Время и обстоятельства не позволяют мне забрать наши фамильные драгоценности с собой, я оставляю все тебе и надеюсь, что ты сумеешь воспользоваться ими на благо нашего общего дела и своей семьи. Отдельно прилагаю список драгоценностей. Также прошу тебя сохранить письма Екатерины Второй к нашему прадеду и доставшиеся мне по наследству рукописи А.С.Пушкина - это имеет значение для потомства. Надеюсь, что мы ещё увидимся в этом мире. А если и не доведется, то не горюй - мы жили так, как нам подсказывала совесть и ни в чем не погрешили перед Отечеством. Господь с нами. Твой отец генерал от инфантерии Владимир Кириллович Остерман. Второго февраля 1918 года".

- Так..., - прошептала Нина Владимировна. - Значит, все это была правда. А я-то дура, считала все это старческим бредом...

Обнаружив письмо, продолжили работу с большим энтузиазмом. Самым трудным оказалось разгрузить от книг и рукописей стеллажи и сдвинуть их с места. Пришел на помощь и Владислав Николаевич...

...И наконец... Второй стеллаж втроем сдвинули к середине комнаты.

- Вот оно!!! - указывая на стену, закричал бледный как полотно Кирилл.

Они увидели в стене железную дверцу. И все трое с ужасом поняли, что дверца эта приоткрыта. И пыли под вторым стеллажом было куда меньше, чем под первым...

Кирилл взялся за причудливую ручку и приоткрыл дверцу...

- Там ничего нет! - прошептал одними губами Кирилл.

- Интересные дела, - сумел выдавить из себя Владислав Николаевич.

- Очень, очень интересные, - пробубнил Кирилл. - Смотрите, вон там на полу какая-то бумажка валяется...

Нина Владимировна подняла с пола бумажку, отряхнула её от пыли, развернул и прочитала:

"Дорогая дочка Ниночка! Для того, чтобы открыть тайник, надо нажать на точку, немного пониже третьей полки четвертой слева створки правого стеллажа. Точка слегка отличается по цвету от общего фона стеллажа. Тогда эта часть стеллажа выдвинется вперед, и ты увидишь мой тайник. В книге "Лекарственные травы" сделано углубление, именно там лежит ключ от тайника.

Здесь, в этом тайнике, лежат наши фамильные драгоценности. Это предметы, представляющие собой колоссальную историческую и материальную ценность. Все это не украдено, это заработано многими поколениями нашей славной семьи. Отец оставил мне все это, эмигрируя в восемнадцатом году за границу. Помимо бриллиантов, сапфиров, изумрудов, старинных золотых монет здесь уникальные рукописи Пушкина, письма Екатерина Второй к нашему прадеду, здесь же пять картин Ван Гога, которые я купил в молодости за гроши у одного мельника, будучи в Голландии. Подлинность их удостоверена экспертами ещё до революции. Я специально сделал другой тайник для отвода глаз, зная, что кто-то осведомлен о моем богатстве. Сюда же я положил эти бесценные сокровища, которые умудрился сохранить в те окаянные дни, перевезти сюда из Петербурга и сберечь для вас, моих потомков. Храни Бог тебя и твоих будущих детей. Твой отец Владимир Остерман. 18 января 1941 года."

Долгое напряженное молчание разрезал душераздирающий крик Кирилла.

- Это она, она, сука! Сука!!! Это они с Полещуком обокрали нас! Вот она - правда! Вот для чего понадобилась вся эта комедия с похищением! Они забрали все! Они забрали все и вывезли за кордон! Они теперь живут нам на наши деньги!!!

Он упал на пол и забился в истерике.

Родители подняли его и усадили в кресло.

- Когда же это она успела все это оттуда повытащить? - поражался Владислав Николаевич.

- Наверное, прошлым летом, - тяжело дыша, говорил Кирилл. - Я уезжал в командировку в Вологду, вы были на даче, она оставалась дома одна. И Полещук был как раз тогда в Москве. Я помню, она перед этим подолгу просиживала в кабинете, рылась в бумагах, что-то читала. У неё как раз было такое странное выражение лица. Она стала расспрашивать меня про семью Остерманов, я ей стал рассказывать, думал, что ей интересно. А она, видимо, нашла какое-то письмо и список драгоценностей и рукописей, которого, кстати, нет. Ключа, кстати, тоже нет. Ключ-то они нашли, а нажать на потайную кнопку не могли, потому что этого письма они тогда не имели, оно всплыло позже. Дедушка, видимо, настолько законспирировал свой тайник, что хранил в разных местах всевозможные разгадки к доступу в этот тайник. А потом и сам позабыл, где что лежит... Короче, они отодвигали стеллаж, так же как и мы.. Вытащили, припрятали где-то, а под Новый Год устроили весь этот цирк. И, главное, не постеснялись уничтожить свидетелей, ни в чем не повинных людей, которых сами же наняли для своей аферы. Заметали все следы... Как жить после всего этого? Как воспитывать дочь?!!!

...На следующий день Нина Владимировна встала поздно и обнаружила, что Кирилла дома нет. Выглянула в окно и увидела, что он возится со своим БМВ. Вскоре он ворвался в квартиру, оживленный и веселый.

- Черт с ними со всеми, мама! - поцеловал он мать - Не принесут им наши деньги счастья... Надо жить...

Вскоре раздался телефонный звонок. Кирилл подошел, снова нахмурился, сжал кулаки.

- Это Федька, мой приятель, - сообщил он матери. - Он сказал, что полчаса назад в центре Москвы в Плотниковом переулке он видел Полещука.

- Полещука?!!!

- Да, он стоял и беседовал с каким-то подозрительным мужиком уголовного вида. Федька проезжал мимо на машине. Он уверяет, что ошибиться не мог. Хоть Полещук и изменил внешность, отпустил длинную черную бороду...

Кирилл набрал номер Управления Внутренних дел и сообщил Николаеву о появлении Полещука. А на следующий день к Николаеву поехала Нина Владимировна и рассказала историю с тайником Остермана. И только в самом конце упомянула о разговоре с Митей.

- Эх, Нина Владимировна..., - с упреком в голосе сказал Николаев. Об этом-то как раз надо было сообщить мне немедленно. Дайте мне его номер телефона.

Он набрал номер. Никто не подходил.

Павел Николаевич вызвал машину и поехал в Медведково, где жил Митя. Дверь никто не открыл. Тогда он поехал к Юркову, хозяину того самого дома в Жучках. Дома оказался старик-отец.

- Вы знаете Мызина Дмитрия Ивановича? - спросил Николаев.

- Мызина-то? Митьку? А как же мне его не знать? Кореша они с моим сыном Санькой. А он-то здесь при чем?

- Не знаю. Хочу вот узнать. Где работает Мызин?

- Работал слесарем в ЖЭКе, потом перевели в дворники. Пьет, как лошадь. И моего с пути сбивает...

Николаев получил санкцию на арест Мызина и обыск в его квартире. Когда была взломана его дверь, обнаружили валявшийся в кухне в луже крови труп хозяина с проломленной тяжелым предметом головой.

В тот же день поступило сообщение о том, что на пустыре около станции Лосиноостровская был найден труп мужчины примерно пятидесятилетнего возраста, убитого, видимо, накануне. Его легко опознали, так как он жил в соседнем доме. Это был Александр Иванович Юрков. Он был убит тяжелым предметом, видимо, топором, ударом сзади, точно так же как и Мызин. Только удар был нанесен с ещё большей силой. Голова Юркова была буквально раскроена пополам.

Кассирша на станции Лосиноостровская сообщила, что рано утром на станции толкался какой-то чернобородый, темноволосый мужчина. Он очень нервничал и суетился, несколько раз переспрашивал её, когда пойдет в Москву электричка. А сосед Мызина рассказал, что утром, когда он гулял с собакой, то столкнулся в дверях с бородатым мужчиной, который похвалил его собаку. Это было именно в то время, когда, по заключению эксперта и был убит Мызин.

Поиски Полещука в Москве не дали никакого результата. Его родители о нем ничего не знали и встретили Николаева довольно агрессивно. Так же неласково приняла его в Ясенево и мать Лены Вера Георгиевна.