Алексей Биргер - Тайна неудачного выстрела (Приключения в стране озер - 1) Страница 7

- Что вы, это очень интересно! - сказал дядя Сережа.

- Интересно-то интересно, только нам ехать пора! - ответил отец Василий. - И вообще, вразумление невежествующих есть дело приватное, а не на потеху окружающим, будто театр или цирк какой! Так что вы ужо у меня!.. - он погрозил кулаком Алексею Николаевичу, а заодно и Михаилу Дмитриевичу, хотя тот в споре не участвовал и вразумлять его, вроде бы, было не за что.

- Неужели, батюшка, вы и кулаком вразумить можете? - осведомился Михаил Дмитриевич, скрывая улыбку.

- А что? - живо отозвался отец Василий. - Вразумил же Ария Святитель Николай...

- Это как? - с большим любопытством спросил Ванька.

- А вот так! Была в свое время, в начале христианства, арианская ересь, названная так по имени человека, эту ересь придумавшего - Ария. И столько сторонников эта ересь завоевала, что сам византийский император Святой Константин, сделавший христианство главной религией империи - велел призвать пред свои светлы очи две... две делегации, как сказали бы мы сейчас. Защитников ереси, во главе с Арием, и её противников, во главе со Святым Николаем. Мол, кто убедительней докажет свою правоту - по пути того и вся церковь пойдет! И вот спорят они день, другой, третий... Никак друг друга переспорить не могут, а император Константин то в одну, то в другую сторону склоняется. И кончилось тем, что Святитель Николай вышел из себя характером бывал он сердит и крут - и как следует врезал Арию в лоб!.. И Святой Константин счел это настолько убедительным доказательством, что арианскую ересь сразу запретил, признав правоту Святителя Николая, епископа Мирликийского, и его сподвижников!.. Так что и я могу этот довод в нашем споре использовать... А сдачи мне будет дать нельзя, потому как, во-первых, я лицо духовное, неприкосновенное, а во-вторых, и самое главное, я за рулем буду - а водителю в лоб дать, чтобы он управление потерял, это себе дороже обойдется!..

- Хитрый вы, отец Василий, - смеясь, заметил Алексей Николаевич, отлично знавший, что отец Василий никогда и ни при каких обстоятельствах не поднимет руку на ближнего своего. Ну, может, если доведут его, как Святого Николая довел Арий, буквально оправдавший присказку про то, что "этот святого из себя выведет". Но ни Алексей Михайлович, ни Михаил Дмитриевич не были из тех людей, разногласия которых с отцом Василием могли бы зайти столь далеко. По всему было видно, что они уважают священника, и что инспектор больше поддразнивает его из мальчишеского озорства, чем из-за действительного желания поспорить.

- Как лис хитрый! - ответил отец Василий. - Всех вокруг пальца обведу! Ну, поехали, дети мои!.. - и, подбирая рясу, чтобы она не мешала его размашистым шагам, направился прочь.

Отец вышел их проводить, после этого отпустил Топу, которого посадил на цепь, увидев вместе с отцом Василием ещё двух людей, в том числе одного незнакомого, и, в виде компенсации за понесенный моральный ущерб, позволил Топе (который все это время рвал, метал и лаял так, что под конец его лай стал совсем хриплым) вернуться в дом, а не оставаться на улице.

- Все! - торжественно объявил он. - Суматохе конец! Через пятнадцать минут садимся за стол! Чтобы все были готовы и при параде!

- Мне нужно переодеться, - сказала Фантик. - Моя комната там же, где всегда?

- Да, рядом с комнатой ребят. Помнишь, где это?

- Разумеется, - ответила она, и, выловив среди горы вещей в прихожей свою сумку, стала подниматься по лестнице на второй этаж.

- Мы тоже удалимся! - шепнул я отцу. - Нам надо быстро придумать подарки для гостей!

Отец кивнул, и я тоже помчался на второй этаж, а Ванька - за мной следом.

Фантика мы догнали уже возле двери её комнаты.

- Постой! - я схватил её за руку. - Объясни, наконец, что ты имела в виду, когда сказала, что нашего министра хотят убить?

ПИСЬМО ПЯТОЕ

НОВЫЙ ГОД!

- Я имела в виду то, о чем писали газеты, - ответила Фантик. - Да и по телевидению что-то было - насчет того, что министр завернул какую-то сделку, касающуюся огромного леса - "лесного массива", как они это называли - где-то за Уралом. Этот лес хотела купить то ли шведская, то ли французская компания, которая заключила договор с посредниками, а посредники оказались какими-то сомнительными. В общем, сначала все было согласовано, а потом министр заподозрил там какое-то мошенничество и все остановил. А если все не будет оформлено до пятнадцатого января, то все вообще развалится. Комментатор сказал, что министр - очень мужественный человек, раз решился пойти против этой посреднической компании, особенно после истории с нефтеперерабатывающим заводом... Мама спросила у папы, на что намекает комментатор - мы сидели за ужином, и новости были включены, понимаешь? - и папа ответил, что приватизацией этого завода занималась та же посредническая фирма, которая сейчас затеяла сделку с лесом, и там тоже дело было нечисто, но несколько человек, которые могли вмешаться и все остановить, очень вовремя погибли... И что если теперь им удастся убить министра до пятнадцатого января, то тот, кто будет назначен временно исполняющим обязанности министра, подпишет им все необходимые документы чтобы не связываться... То есть, может и не подпишет, но, все равно, убрать министра - для них последний и единственный шанс спасти сделку. Но если они не успеют избавиться от министра до пятнадцатого - то министр будет вне опасности, потому что сделка будет окончательно сорвана. А вы этого не знали?

- Да мы не очень смотрим телевизор, а газет вообще не читаем, ответил я. - Значит, получается, министр решил на время скрыться в нашем заповеднике?

- Получается, так, - согласилась Фантик. - А теперь извини, мне надо переодеться. Потом все обсудим, ладно?

- Лады, - ответил я, и мы с Ванькой направились в нашу комнату.

- Ты слышал? - спросил я у брата.

- Еще бы! - ответил он. - Представляешь, что у нас тут будет? Небось, столько охраны набьется, что не протолкнуться!.. Ты что делаешь?

Я стоял на коленях у нижнего выдвижного ящика нашего большого шкафа и рылся в великом множестве всяких мелочей, которые мы умудрились туда напихать.

- Пытаюсь быстро придумать подарок для Фантика. У нас есть буквально пять минут, чтобы подобрать что-нибудь интересное и красиво запаковать... ответил я. - Я так думаю, что этот новый начальник ФСБ, Михаил Дмитриевич, приезжал из-за министра. Хотел заранее обсудить с отцом, где и как министр будет проводить время, что стоит ему позволять и что не стоит, чтобы не подвергать его лишней опасности.

- Разумеется! - горячо поддержал меня мой братец. - Я тебе скажу, что ему не позавидуешь: он ведь ещё студент, или как это там у них называется, курсант, что ли, в общем, совсем зеленый, толком недоучившийся - и уже такое испытание!.. Кстати, погляди вон в той жестяной коробочке из-под чая, в которую мы собирали красивые камешки. Может, найдется что-нибудь подходящее?

- Есть! - радостно воскликнул я, последовав его совету. - Смотри, какая роскошная штука! - я показал ему большую перламутровую раковину, которую мы в середине лета нашли на мыске у дальнего озера. - Эх, нам бы ещё найти английскую булавку!..

- Зачем? - спросил Ванька.

- Мы бы приклеили её с темной стороны раковины - и получилась бы отличная брошь! А? Как ты думаешь?

- Верно! - идея моему брату очень понравилась. - По-моему, у нас где-то был запас английских булавок... Послушай, а если попробовать отодрать застежку от какого-нибудь старого поломанного значка?

- А как мы её потом присобачим к раковине? - спросил я. - Ведь она очень маленькая, и к тому же...

В общем, после некоторых - занявших всего лишь несколько минут споров и прикидок мы придумали, как превратить раковину в хорошую брошь. Мы взяли кусок тонкой жести, большими ножницами вырезали из него овал, чуть побольше раковины, изогнули по форме раковины, а по краям настригли жестяную бахрому. Раковину мы вставили в эту жесть, а "бахрому" загнули получились лапки, держащие раковину, и теперь раковина не только не могла никуда выскочить, но жесть к тому же защищала её, так что она теперь никак не могла треснуть или сломаться. В середине жестяной подкладки мы заранее пробили две тонкие небольшие щели, сквозь которые продели английскую булавку, и, когда мы закрепили раковину, булавка тоже оказалась прижата и прочно сидела на месте. Мы прошлись по жести самой мелкой наждачкой, и жесть засияла так, что было полное впечатление, будто перламутр оправлен в серебро!

Когда мы заворачивали брошь в цветную бумагу и приклеивали прямоугольничек белой бумаги с надписью "Фантику", я опять вернулся к визиту министра и к опасности, ему угрожающей - эта тема не покидала моих мыслей, и лишь временно отошла на задний план, когда мы решали проблему подарка.

- А ведь отец знал об опасности, которая угрожает министру! - сказал я. - Ты видел, он нисколько не удивился, когда увидел милиционера и фээсбешника, приехавших с ним побеседовать. Мне кажется, его Степанов предупредил. Ведь до звонка Степанова отец понятия не имел, что к нам может нагрянуть министр! Степанов не только об этом ему рассказал, но и посочувствовал: "Мол, так и так, беспокойные дни тебя ждут хозяин!" Ведь отец все эти дни был жутко занят, и даже новости не смотрел, а без него никто их не смотрит - мы смотрим только приключенческие фильмы и "Поле чудес"! - я-то, кроме того, любил хоккей, но поскольку телевизор был один, а хоккей часто попадал на передачи, которые хотели поглядеть все остальные, мне редко удавалось его посмотреть. - Вполне естественно, что отец пропустил мимо ушей все эти слухи вокруг нашего министра!