Смерть на Ниле (= Убийство на пароходе 'Карнак') - Кристи Агата Страница 8

- Я не приму от вас никаких денег. Я попытаюсь сделать, что смогу, в интересах гуманности. Только так. Возникла ситуация очень сложная и опасная. Я постараюсь по мере сил предотвратить опасность. Но я не очень верю в успех.

- Но вы будете действовать в моих интересах? - снова спросила Линнет.

- Нет, мадам, - повторил Пуаро.

4

Жаклина де Бельфорт сидела на каменной скамейке на берегу Нила; здесь и нашел ее Эркюль Пуаро.

- Мадемуазель де Бельфорт? - сказал он.

- Разрешите мне поговорить с вами.

Со слабой улыбкой Жаклина повернулась к нему.

- Разумеется. Вы - мсье Пуаро? Мне кажется, я знаю, о чем вы собираетесь говорить. Вы действуете от имени миссис Дойль, и она вам предложила огромные деньги.

- Отчасти ваше предположение справедливо: я только что разговаривал с мадам Дойль, но никаких денег от нее я не беру. Я действую не от ее имени.

- Ах вот как!

- Жаклина смотрела на него недоверчиво.

- Тогда зачем вы здесь? - спросила она резко.

- Скажите, вы раньше видели меня? - ответил Пуаро вопросом на вопрос.

- Мне кажется, нет.

- А я видел вас однажды. Я сидел за соседним столиком в ресторане "Шезматант". Вы были там с мсье Симоном Дойлем.

На лицо девушки как будто надели маску.

- Я помню этот вечер, - сказала она.

- Так много воды утекло с тех пор, так много случилось.

- Да, с тех пор много воды утекло, - с горьким отчаяньем повторила она.

- Мадемуазель, я пришел к вам .как друг. И я советую вам как друг хороните своих покойников.

Девушка смотрела удивленно.

- Что это значит?

- Забудьте прошлое! Обратитесь к будущему! Что сделано - то сделано. Ваше отчаяние ничего не может изменить.

- Эти дружеские советы прекрасно совпадают с тем, чего хочет от меня дорогая Линнет.

Пуаро посмотрел ей в глаза.

- Я не думал о ней, говоря так. Я думал о вас. Вам больно, конечно, больно, но тем, как вы поступаете, вы лишь усугубляете свои страдания.

Она покачала головой.

- Вы ошибаетесь... Бывают моменты, когда меня все это забавляет.

- Тем хуже, мадемуазель Она быстро взглянула на него.

- Вы отнюдь не глупы, - и добавила задумчиво, - я верю, вы желаете мне добра.

- Поезжайте домой, мадемуазель, вы так молоды, умны, вся жизнь у вас впереди.

Жаклина медленно и печально покачала головой.

- Вы не понимаете, не хотите, или не можете понять: в Симоне вся моя жизнь.

- Но ведь жизнь состоит не из одной любви, - осторожно говорил Пуаро, - любовь так много значит для нас только в юности.

Но девушка по-прежнему покачивала головой.

- Вы не понимаете, - она пристально взглянула ему в лицо.

- Вы все знаете, да? Вам рассказала Линнет? И в тот вечер вы были в ресторане... Я и Симон, мы любили друг друга...

- Я знаю, вы любили его.

Она сразу поняла, что он хотел сказать, и повторила с ударением:

- Мы любили друг друга. А я любила Линнет .. Я доверяла ей. Она была моим лучшим другом. Линнет всегда могла купить, что хотела. Она ни в чем не знала отказа. И когда она увидела Симона, она захотела его и просто забрала у меня.

- А он позволил, чтобы его купили? Жаклина наклонила голову.

- Нет, не совсем. Если бы это было так, меня здесь бы не было. Симон не стоит моей любви - это вы хотите доказать? Конечно, если бы он женился на Линнет из-за денег, тогда вы правы. Но дело не только в деньгах. Все гораздо сложнее. Мсье Пуаро, вы знаете, есть такое слово ореол. Деньги помогают создавать его, - она вдруг встала и показала рукой на небо:

- Посмотрите, вы видите луну? Сейчас она видна так ясно, но стоит выглянуть солнцу, луна исчезнет в его лучах. Нечто подобное случилось с нами Я была луной. Появилось солнце, и Симон перестал замечать меня...

- Так все это представляется вам, - возразил Пуаро.

- Да нет же. Я знаю. Он любил меня и всегда будет любить.

- Даже теперь.

Ответ готов был сорваться с ее губ, но она усилием воли заставила себя промолчать. Она взглянула на него и густо покраснела, и, поникнув, опустила голову, а потом сказала придушенным тихим голосом:

- Да, теперь он ненавидит меня. Ненавидит, ненавидит... Но лучше бы он был поосторожней.

Она схватила маленькую шелковую сумочку и протянула на ладони миниатюрный пистолет с перламутровой ручкой:

- Хорошенькая штучка, не правда ли? - спросила она.

- Такая маленькая, и не верится, что это настоящий пистолет. Но он настоящий. Из него можно застрелить человека. А я хорошо стреляю.

Она улыбнулась, вспомнив о чем-то.

- Еще ребенком я жила с матерью в Южной Каролине, и дедушка учил меня стрелять. Он был старомодным чудаком и верил, что вопросы чести решаются оружием. Мой отец тоже умел стрелять и несколько раз дрался на дуэли. Он умел драться и на шпагах. А однажды он убил человека. Так что, как видите, мсье Пуаро...

- Она смело посмотрела ему в глаза.

- Во мне течет горячая кровь! Я купила эту игрушку, когда все только началось. Я хотела застрелить одного из них. Только никак не могла решить кого же. Смерть одного - ничего не решает. Если бы Линнет боялась, - но она смелая и сильная. Она может вынести боль. И тогда я решила - подожду. Эта мысль нравилась мне все больше и больше. В конце концов, убить я могу в любой момент. Ждать и думать об этом гораздо интереснее.

Она засмеялась, и этот смех, чистый, серебристый, разнесся по тихому саду. Пуаро схватил ее за руку.

- Успокойтесь, прошу вас, успокойтесь.

- В чем дело? - спросила Жаклина с вызывающей улыбкой.

- Мадемуазель, я умоляю вас, прекратите то, что вы затеяли.

- Вы хотите, чтобы я оставила в покое нашу бесценную Линнет?

- Мое желание гораздо глубже. Я прошу вас - не отдавайте свое сердце злу.

Она смотрела на него изумленно, по-детски, чуть приоткрыв рот.

Пуаро говорил очень серьезно:

- Тогда произойдет непоправимое. Зло свершится, оно завладеет вами, и вы не сумеете избавиться от него.

Жаклина пристально смотрела на него. Казалось, в глазах ее появилась неуверенность, смущение.

- Не знаю... - проговорила она, и после минутного колебания добавила совсем по-иному, как бы приняв решение, - нет, вам не остановить меня.

- Нет, - грустно повторил Пуаро, - мне не остановить вас.

- Даже если я решусь убить ее, вам ничего не поделать со мной.

- Нет, если вы готовы расплачиваться. Жаклина де Бельфорт рассмеялась.

- О, я не боюсь смерти! Для чего мне жить? По-вашему, убить человека это преступление, даже если человек отобрал у вас все, что было дорого в жизни?

- Да, мадемуазель, я твердо верю: убийство - это преступление, за которое нет прощения, - спокойно ответил Пуаро.

Жаклина снова засмеялась.

- Тогда вы должны одобрить мое поведение, мой план мести, потому что пока он имеет силу, я не буду стрелять, но иногда так страшно мне становится, тошно, тяжко, и хочется сделать ей больно - воткнуть в нее нож или приставить к ее виску мой маленький пистолет и просто нажать курок! О!

Это восклицание поразило его.

- Что с вами, мадемуазель.

Она отвернулась и посмотрела на темные деревья.

- Там кто-то спрятался. Пуаро оглянулся.

- Мне кажется, здесь никого нет, кроме нас.

- Он встал.

- Я сказал вам все, что хотел. Спокойной ночи.

Жаклина тоже встала.

- Вы понимаете, - сказала она умоляюще, - я не могу сделать того, о чем вы просите.

Пуаро покачал головой.

- Нет, вы можете. Всегда наступает момент, когда можно сделать выбор. Для вашей подруги Линнет был момент, когда она могла удержаться. Но она упустила этот момент. Стоит только упустить момент, и тогда неизбежно приходится действовать и ждать другой возможности.

- Другой возможности нет, - сказала Жаклина де Бельфорт.

Она постояла еще минуту, а затем решительно подняла голову.