Искатель, 2001 №12 - Анна Витальевна Малышева Страница 8

«Успокойся, — приказал он себе, — успокойся».

Да, он на карнизе, в ловушке, но ситуация значительно улучшилась в сравнении с тем, что было несколько минут тому назад.

Вот тут он начал анализировать положение, в котором оказался. Бетонный карниз шириной всего в шесть дюймов — не самое удобное место для прогулок в модельных туфлях с высокими кожаными каблуками. В четырех футах справа карниз обрывался углом здания. Окна на этом участке фасада отсутствовали. Слева, за закрытым окном его номера, окна были, да только из первого торчал кондиционер. Наружная его часть, покрытая ржавчиной, выступала на три фута вперед. Само окно, естественно, плотно закрыто, а перебраться через ржавую железяку к следующему не представлялось возможным.

Эрни посмотрел наверх. Голая стена, путь закрыт.

Тогда он посмотрел вниз.

Закружилась голова. Двенадцать этажей показались ему двенадцатью милями. Он видел маленькие троллейбусы, игрушечные автомобили, поворачивающие на перекрестке. Его охватил ужас. Карниз, на котором он стоял, словно сузился, ушел в стену. Ноги задрожали, туфли вдруг зажили собственной жизнью, превратились в злобные существа, стремящиеся соскользнуть с карниза, предать его, отправить на встречу со смертью. Ему казалось, что он уже летит. Эрни закрыл глаза. Не позволил себе представить, а что произойдет с его телом, после падения на мостовую с двенадцатого этажа.

Прижавшись спиной к стене, опустил руки, ногти царапали грубый кирпич. Эта стена стала ему матерью, любовницей, самой крупной картой в игре. Кроме стены у него ничего не осталось. Обратиться к Богу наглости ему все-таки не хватало.

Но ужас не желал отступать, проникал во все поры, наполнял душу и мозг. Тысяча баксов, паршивая тысяча баксов! Он мог бы пойти к ростовщику, мог бы что-то украсть и заложить, мог бы просить милостыню. Мог бы…

Но ему предстояло заняться другим делом. Здесь и сейчас! Задача перед ним стояла одна — выжить.

Глядя прямо перед собой, только не вниз, он передвинулся влево, поближе к окну, изо всех сил цепляясь подушечками пальцев за кирпичи, жалея о том, что они не подаются. А потом ему вдруг привиделось, что стена вовсе не из кирпича, а из глины, она не держит его, и вот он уже летит в ночи по широкой дуге. Он постарался не думать о стене, не думать ни о чем. Потому что страх проникал в каждую мысль.

Еще шажок. Второй, третий. Эрни кривился всякий раз, когда кожаные каблуки скребли о бетон карниза. Материал дешевого костюма рвался на спине, заднице, брючинах. Однажды левая нога поскользнулась на чем-то маленьком и круглом, наверное, камешке, и он чуть не сверзился вниз. Паника прокатилась по нему холодной, черной волной, но на карнизе он удержался.

Наконец он добрался до окна. Контролируя каждое движение, в страхе, что порыв ветра сбросит его вниз, Эрни изогнул шею и заглянул в комнату.

Пусто. Костоломы ушли. Дешевая мебель, кровать, истертый ковер, как же ему хотелось вновь оказаться в их компании. Эрни осторожно приподнял одну руку. Добрался до рамы, гладкого стекла. Видел и задвинутую защелку.

Постучал по стеклу. Отдача привела к тому, что спина оторвалась от стены. Воздух с силой вырвался из легких, он подался назад, даже стукнулся о кирпичи затылком. На долгую минуту замер, превратившись в статую.

На щеках он почувствовал прохладу: ветерок высушивал слезы. Теперь он знал, что разбить стекло не удастся: сильный удар отправит его в свободный полет навстречу смерти.

Костоломы Карла, решил он, сейчас где-нибудь пьют пиво, считая его покойником. И в этом правы. Они — профессионалы, знающие о смерти все. Нижняя губа Эрни задрожала. Человек-то он неплохой. Никому не причинял вреда и такого отношения не заслужил. Никто такого отношения не заслужил!

А не привлечь ли к себе внимание? Кричать! Может, кто-нибудь — постояльцы, горничная, коридорный — услышат его.

— Помогите! Помогите!

И чуть не рассмеялся. Да кто услышит эти сдавленные крики, уносимые ветром, растворяющиеся в ночи. Он сам едва их слышал.

Отчаяние поднималось из глубин подсознания, сковывало мысли, парализовало движения. Эрни выругал и себя, и всех своих предков за то, что довели его до такой жизни. Досталось и удаче. Но он не мог позволить себе сдаться. Инстинкт выживания был слишком силен. Надежда умирала последней.

Карманы! Что у него в карманах? Нет ли там чего такого, чем можно разбить стекло?

Первой он достал засаленную расческу. Покрутил в руках, чуть не нырнул за ней, когда она выскользнула из пальцев. Уже наклонил голову, чтобы проследить за ее полетом, вовремя вспомнил, что произошло, когда он в последний раз посмотрел вниз. Вновь прижался затылком к кирпичам. Мир качало из стороны в сторону.

Бумажник. Эрни осторожно достал его из кармана брюк, крепко сжимая пальцами, словно боялся, что пролетающая птица выхватит его из руки. На ощупь исследовал его содержимое, не решаясь посмотреть вниз. Несколько купюр, кредитная карточка, водительское удостоверение, пара старых расписок, которые он бросил в темноту. Кредитную карточку решил оставить, с бумажником — расстаться. Может, кто-нибудь заметит, как он будет падать, посмотрит вверх и увидит хозяина бумажника. А если кто-то найдет бумажник, сунет его в карман и уйдет? Эрни уже начал доставать из бумажника купюры, одну десятку и две — по доллару, подумал, что овчинка не стоит выделки и бросил бумажник. На карнизе деньги ничем не могли ему помочь.

Между верхней и нижней половинками окна была маленькая щель. Эрни попытался вставить в нее кредитную карточку, молясь о том, чтобы она вошла.

Вошла! Шанс на спасение! Он получил шанс на спасение! Может, остальное — дело техники?

Повернув голову, он повел кредитную карточку вдоль щели, к защелке. Почувствовал, как более теплый воздух комнаты выходит из щели, лаская пальцы. Он находился так близко от другой стороны гладкого, тонкого стекла, так близко от спасения.

Защелка чуть подалась, он мог в этом не сомневаться! Надавил сильнее, чувствуя, как край пластиковой карточки врезается в пальцы. Но не ощутил, не увидел никакого движения. В отчаянии начал водить карточкой взад-вперед. Его руки стали скользкими от пота.

Защелка двинулась вновь!

Эрни чуть не вскрикнул от радости. Он выкарабкается! Через минуту или две он сдвинет защелку, сможет поднять нижнюю половинку окна, влезет в номер, расцелует истертый ковер. Он уже улыбался, поудобнее перехватывая пальцами кредитную карточку.

Но внезапно карточка исчезла. Он ухнул, начал лихорадочно ее искать, ухватил за самый краешек, но она проскользнула в щелку. Эрни увидел, как она падает на подоконник, отскакивает от него, летит на ковер. Увидел ее и на