Наталья Солнцева - Иллюзии красного Страница 86

Влад допускал, что люди иногда прячутся, причем по таким нелепым причинам, что догадаться никоим образом невозможно. Но чтобы прятались трупы… Это в его практике будет впервые.

– Стоп! – сказал он сам себе. – Почему ты решил, что здесь есть труп? Почему ты решил, что здесь вообще кто-то есть? Сбавь обороты, парень. Просто ходи и смотри.

Он подошел к нише, осветил ее. Свечной огарок все так же стоял, покрытый вековой пылью. Никаких трупов. Вообще ничего. Пустота.

– Черт! – Влад наступил на что-то твердое. Фонарь! У его ног валялся чей-то фонарь. В прошлый раз его тут точно не было. Значит…

Влад еще раз тщательно осмотрел все коридоры, нишу и никого не обнаружил. Он поднял брошенный кем-то фонарь и положил его в карман. Больше ему здесь делать было нечего.

Вытащив брус, он проследил, как с тихим шелестом закрылся проем, положил кирку и найденный фонарь в спортивную сумку, секунду подумал и поднялся наверх. Подойдя к машине, Влад незаметно отряхнулся, бросил сумку в багажник, сел и закурил. Двор был все так же пустынен. Наверное, большинство жильцов разъехались. Кто на новое место жительства – особнячок давно нуждался в капитальном ремонте, и жильцов переселяли потихоньку, – кто в отпуск. Некоторые не хотели переезжать из благоустроенного и обжитого центра на далекие окраины Москвы, куда еще даже метро не дотянулось. Из-за них нельзя было ни продать здание, ни начать ремонт. Поэтому дом, полупустой и притихший, производил впечатление нежилого. Липы и клены с огромными стволами, укрывали его густыми кронами, создавая приятную пеструю тень. Такая же пестрая от просвечиваемой солнцем листвы тень покрывала двор и пешеходные дорожки, кое-где выложенные обломками кирпича. Из подъезда вышла сухонькая бабулька, прищуриваясь от яркого света, прошлась вокруг двора и уселась на лавочку под одной из лип.

Влад посмотрел на часы. Вид седой и высохшей женщины напомнил ему о бренности бытия, а, следовательно, о времени. Выходило, что он пробыл в подвале не менее пяти часов! Ну да, солнце начало клониться к закату. Он вытер вспотевший лоб. Подвал испытывал его нервы и силу. Если бы не часы, Влад был бы уверен, что час-полтора – это все время, которое он провозился, разыскивая Валена.

– Чертовщина! – в который раз выразил он свое возмущение, и выехал со двора.

На работу он уже не успевал, и только перезвонил: узнал, как дела и сделал пару распоряжений. Потом позвонил Тине. Валерии стало лучше, они вместе поужинали, и обсудили сложившиеся обстоятельства. Теперь Валерия знает все. Нельзя сказать, что это ей очень понравилось. Но… по крайней мере, многое прояснилось. А главное – у Валерии появились единомышленники, ей есть кому высказать самые фантастические мысли и предположения и не бояться быть неверно понятой.

– Да, конечно, – Влад слушал рассеянно, думая о своем. Ему было достаточно, что у девочек все в порядке, и он сразу расслабился. – Я еще заеду в одно место, а потом к вам. Ужином накормите?

– Непременно накормим. Нам тебя теперь беречь надо. Единственный защитник!

Тина шутит, а это хороший признак. Значит, у них и правда все хорошо.

– Что-нибудь купить из продуктов?

– Спасибо, всего достаточно. Мы тебя ждем.

Влад разыскал Ника, вернул ему ключи от квартиры, поговорил о том, о сем, раздумывая, как лучше всего подойти к интересующему его вопросу. Ник переехал к отцу и немного успокоился. Не хотелось пугать его. В конце концов, Влад решился – принес из прихожей найденную в подвале сумку, поставил ее перед Ником и раскрыл молнию…

Ник опознал все вещи. Они принадлежали Валену. Влад в этом почти и не сомневался. Но «почти» – не самая лучшая степень достоверности. Теперь он знал это точно.

ГЛАВА 31

Лес становился все гуще и темнее. Солнечные лучи окрашивали верхушки деревьев желтым и ярко-зеленым, не проникая вниз. Земля была сырой, а трава – мокрой от росы. Стволы сосен остро пахли смолой.

Сиур шел легким и быстрым шагом, он без труда ориентировался в густой чаще. Приятно было вдыхать чистый и влажный воздух. Где-то, невидимый, стучал по дереву дятел. Светлое небо терялось в вышине…

Внезапно лес поредел, – солнечные лучи заливали небольшую полянку, густо покрытую травой и цветами, посередине которой, на пологом холмике, одинокий, молчаливый и торжественный, возвышался большой деревянный крест. На поперечной перекладине креста висел, развеваясь на слабом ветерке, вышитый рушник.

Сиур остановился. Странное и жуткое безмолвие воцарилось вокруг. Даже дятла не стало слышно, – только шелест травы и рушника, длинные и широкие концы которого, плавно колышась, походили на крылья огромной сказочной птицы. Какая-то неизбывная, шальная, цыганская тоска разливалась в окружающем пространстве, охватывая властной рукой сердце странника… Он никак не мог стряхнуть томительное наваждение. Сам не понимая, зачем он это делает, Сиур отступил вглубь леса – и сразу же кто-то невидимый включил все привычные и родные звуки леса – стрекот кузнечиков, жужжание насекомых, пощелкивания и трели птиц. Снова застучал дятел, и зашумели деревья.

Сиур сел на поваленный ствол дуба, вокруг которого на земле валялось множество желудей, и закрыл глаза. В голове шумело. Он ни о чем не думал, и только видение креста, который странно парил над землей, постепенно меркло в его сознании. Солнышко приятно пригревало, большие лесные муравьи деловито сновали по стволу; сильно и горячо поднималась к лицу волна душистых запахов, от приторно-сладких до горьковатых, перемешанных с мятой и тимьяном…

Преодолев оцепенение, Сиур резко поднялся, подчиняясь внутреннему порыву вернуться к месту, где он увидел крест. Долго блуждал он туда-сюда, то выходя на освещенные солнцем, жаркие полянки, то углубляясь в сумрачную прохладу лесной чащи. Креста не было. Он словно испарился, улетел на своих рушниках-крыльях, вышитых черно-красным крестом.

– Что это было? Куда я забрел? – спрашивал Сиур сам себя, кружа по лесу в бесплодных поисках. Он видел, что солнце стояло уже высоко над верхушками сосен и елей, проникая почти до самой земли, покрытой слоем прошлогодней прелой хвои, но никак не мог выйти из этого навязчивого круга. – Что со мной? Куда и зачем я иду? Влекомый какими помыслами? Что я надеюсь найти в этой чаще, полной прохладного сумрачного молчания? Здесь покой… в который я хочу внести беспорядок и волнение… Зачем?

Он снова увидел то самое бревно, на котором сидел, со все так же снующими по нему муравьями, остановился и задумался. Очевидно, он сделал большой круг, вернувшись туда, откуда шел. В лесу так бывает. В его сознании всплыло лицо Тины с ее темными, полными ожидания глазами… Она смотрела строго и требовательно, не сочувствуя, но принуждая его к чему-то, что было неимоверно тяжело для него. Ему хотелось спать, – лечь и уснуть среди пахучих трав… Она же не давала ему забыться.

Совершая неимоверное усилие над собой, Сиур пошел прочь от душистой полянки, не выбирая направления, а положившись целиком и полностью на свою интуицию. Идти становилось все легче и легче. Ноги, словно налитые свинцом, приобрели былую упругость и силу, дыхание очистилось от паров травяного дурмана, назойливый шум в голове постепенно стих, и Сиур почувствовал себя свежим и бодрым, как будто он только что свернул со спящей улочки на широкую лесную тропинку. Словно вынырнул из сонной глубины. Свет и яркие краски ударили в глаза, грудь наполнилась прозрачным воздухом, а ноги сами вынесли его на большую широкую поляну.

Посередине поляны стоял резной деревянный домик. Сиур вошел и сразу услышал журчание воды. Лечебный источник! Так вот он какой! Из-под земли бил холодный ключ, который превращался в довольно широкий полноводный ручей. Внутри домика висели на стенах несколько ковшей, на гвоздиках – множество эмалированных и жестяных кружек.

Сиур снял деревянный ковш, наполнил его водой из источника и выпил. Вода играла на бревенчатых стенах светом и тенью, ее тихое, нежно-монотонное бормотание успокаивало. Он почувствовал, как тело наполняет не дурманная тяжесть, а удивительная прозрачная легкость, необыкновенная свобода и ясность мыслей…

– Человеки обложены плотью, которая подлежит необходимым законам природы, и не могут иметь Ангельского бесстрастия!

Сиур вздрогнул и обернулся. На пороге домика стоял длинный костлявый высохший старик, весь в черном, кивая непокрытой головой с белоснежными прядями волос, покрывающих сутулые плечи. Лицо его было все в глубоких морщинах, а глаза ясные и голубые, как небо.

– Видишь ли бездну милосердия Божьего? – вопрошал старик, уставившись на Сиура немигающим взглядом.

– Вижу. – Сиур, в свою очередь, с интересом рассматривал неожиданного гостя. Хотя, скорее, он сам был гостем и в этом лесу, и у этого источника. – Кто ты?