Уилл Адамс - Шифр Александра Страница 9

— Он детально описал один участок, — задумчиво произнес Ибрагим. — Дворик с бронзовыми дверями, ведущими в вестибюль и главный зал. Что вы об этом думаете?

— Склеп? — предположила Маха. — Эпохи Птолемеев?

Ибрагим кивнул.

— Ранних Птолемеев. Очень ранних. — Он вздохнул. — Я бы даже рискнул предположить, что речь идет о захоронении некоего македонского царя.

Маха поднялась и удивленно посмотрела на шефа.

— Вы же не хотите сказать… — начала она. — Но я всегда думала, что Александра похоронили в громадной гробнице.

Несколько секунд Ибрагим молчал, с удовольствием наблюдая ее замешательство и решая, что лучше — опустить ее с небес на землю или поощрить самые необузданные надежды. Первый вариант перевесил.

— Конечно, конечно. Назвали Сема — от греческого «гробница». Или, возможно, Сома — от слова «тело».

— О, — разочарованно протянула Маха. — Так это могила не Александра?

— Нет.

— Тогда кого?

Ибрагим пожал плечами:

— Вот раскопаем и узнаем.

— Как? Мне казалось, что мы уже потратили все деньги.

В том-то и проблема. Весь годовой бюджет был уже расписан. Ибрагим обращался к американцам и французам, и они давали, когда могли. Раскопки трудно планировать заранее. Если в текущем финансовом году находилось слишком много интересных мест, он просто не мог справиться со всеми. Приходилось устанавливать очередность. В настоящий момент все его археологи прямо или косвенно участвовали в нескольких проектах на территории старого города. Для раскопок на новом участке нужны будут деньги, специалисты и рабочие. Дожидаться наступления нового финансового года он не мог. Лестница в некрополь обнаружилась на месте будущей парковки строящегося отеля. Мохаммед мог задержать работы на пару недель, но никак не больше — в конце концов, он должен уложиться в график. Именно это и беспокоило Ибрагима больше всего. От строительных компаний и девелоперов в Александрии зависело очень многое, поскольку на них возлагалась обязанность сообщать в Совет по древностям обо всех значительных находках. Если бы он проявлял неуступчивость и заработал репутацию человека, не склонного к поиску компромисса, они просто перестали бы уведомлять его, невзирая на обязательства и возможные последствия. Во многих отношениях новая находка становилась головной болью, без которой он вполне мог бы обойтись. Но с другой стороны, раннее македонское погребение… Отмахнуться от такого объекта Ибрагим не имел права.

Впрочем, один возможный источник финансирования у него был. При одной лишь мысли о нем пересыхало во рту — не в последнюю очередь потому, что обращение к нему означало нарушение всех инструкций Совета по древностям. Однако альтернативы Ибрагим не видел. Сглотнув горький комок, он натужно улыбнулся.

— Тот греческий бизнесмен, что постоянно предлагает нам спонсорскую помощь…

Маха удивленно вскинула брови.

— Вы же не имеете в виду Николая Драгумиса?

— Именно его.

— Но вы ведь сами сказали, что… — Она поймала его взгляд и замолчала.

— Да, сказал, — кивнул Ибрагим. — Но ситуация изменилась. У вас есть лучшее предложение?

— Нет.

Когда Николай Драгумис вышел на него в первый раз, Ибрагим очень обрадовался. Спонсорам в совете всегда были рады. Однако что-то в манерах грека вызвало сомнения. Положив трубку, Ибрагим сразу же зашел на корпоративный веб-сайт «Драгумис групп» и убедился в широте деловых интересов компании: кораблестроение, страховой бизнес, средства массовой информации, импортно-экспортные операции, электроника, авиакосмическая промышленность, сделки с недвижимостью, туризм, безопасность и многое другое. В одном из разделов говорилось, что спонсорская помощь оказывается только тем проектам, которые призваны демонстрировать историческое величие Македонии или содействуют восстановлению независимости Эгейской Македонии от Греции. Ибрагим не считал себя знатоком греческой политики, но предпочитал не связываться с македонскими сепаратистами.

В другом разделе сайта ему попалась групповая фотография директоров компании. Николай Драгумис оказался высоким, подтянутым, хорошо одетым мужчиной с приятным лицом. Но внимание Ибрагима привлек человек, стоявший ближе к краю. Филипп Драгумис — основатель компании, ее исполнительный директор, смуглолицый, с аккуратной бородкой и большим багровым родимым пятном на левой щеке и пронизывающим взглядом, производил неприятное, отталкивающее впечатление даже на фотографии. От такого человека хотелось держаться подальше. Но сейчас у Ибрагима не было выбора. Сердце застучало чуть быстрее, чуть громче, как будто он ступил вдруг на край высокого обрыва.

— Хорошо. В таком случае найдите, пожалуйста, его номер телефона.

3

Нокс подвел катер к берегу неподалеку от того места, где стоял его джип, и спрыгнул в воду. Фиона уже оправилась от потрясения, пришла в себя и заявила, что собирается вернуться в отель. Судя по тому, что девушка старательно прятала глаза, она уже вычислила, что гнев Хасана падет не на нее, а на ее спасителя, а потому самое безопасное место — подальше от него. Не такая уж и дурочка, зло усмехнулся про себя Нокс, поворачивая ключ. Вообще-то он был рад сбросить с себя груз ответственности, тем не менее ее торопливое бегство оставляло неприятный, горький осадок. Паспорт, наличные и пластиковые карточки лежали в кармашке пояса, но компьютер, одежда и все бумаги остались в комнате отеля, и возвращаться за ними было бы слишком большим риском.

На главной дороге предстояло принять первое важное решение. Куда повернуть? На северо-восток, к израильской границе, или на запад, к шоссе, ведущему в глубь Египта. Израиль означал безопасность, но дорога в неважном состоянии, да и военных патрулей хватает. Значит, на запад. Девять лет назад Нокс прибыл на корабле в Порт-Саид. Оттуда же можно было бы и убраться из страны. Но Порт-Саид находится на Суэце, а Суэц принадлежит Хасану. Нет. Задерживаться на Синае опасно. Нужно как можно быстрее достичь какого-нибудь международного аэропорта. Каир, Александрия, Луксор.

Нокс достал сотовый, предупредил Рика и еще нескольких друзей и отключил телефон, чтобы его не смогли засечь по сигналу. Мотор старенького джипа ревел из последних сил. Впереди замелькали, словно огни далекого ада, голубые нефтяные факелы Суэцкого залива. Что ж, как раз под стать настроению. Не прошло и часа, как на дороге показался первый армейский контрольно-пропускной пункт — несколько бетонных блоков между двумя деревянными будками. Нокс не без труда подавил острый импульс — развернуться и бежать. Таких контрольных пунктов на полуострове предостаточно, так что бояться нечего. Подчинившись жесту офицера, он съехал на обочину и выключил двигатель. Офицер уже шел к нему — невысокого роста, широкоплечий мужчина с острыми глазками под полуопущенными веками. Опасный тип из разряда тех, кому доставляет удовольствие мучить и изводить более слабого. Спровоцировать, избить до полусмерти, а потом с невинным видом заявить, что он защищался. Протянув руку, египтянин взял паспорт и отошел в сторонку. Других машин не было; солдаты болтали, собравшись вокруг радиоприемника и забросив за спину автоматы. Нокс опустил голову. На посту всегда найдется кто-нибудь, кому захочется похвастать английским.

По стеклу медленно ползло зеленое насекомое. Гусеница. Нет, сороконожка. Нокс преградил ей дорогу пальцем. Насекомое уверенно преодолело барьер; крохотные ножки пощекотали кожу. Он поднял руку. Сороконожка продолжала упрямо ползти, не сознавая опасности ситуации. Нокс наблюдал за ней с симпатией. В Древнем Египте считали, что эти создания связаны со смертью, потому что питаются другими, более мелкими насекомыми, поедающими мертвецов, и, следовательно, защищают человеческое тело от разложения и в этом смысле как бы являют собой один из аспектов самого бога Осириса. Нокс бережно снял сороконожку с запястья, бросил на землю и проводил взглядом, пока она не скрылась в тени.

В будке офицер диктовал в телефонную трубку его паспортные данные. Потом положил трубку и взгромоздился на край стола в ожидании ответа. Проходили минуты. Нокс огляделся. Машины проезжали мимо. Никого больше не задерживали. Беглый осмотр и ленивый жест — проезжай. Телефон в будке наконец зазвонил. Офицер протянул руку. Нокс напрягся.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

1

Церковь на окраине Салоник, северная Греция

— «Овен, которого ты видел с двумя рогами, это цари Мидийский и Персидский, — глубоким голосом произнес проповедник и, коротко заглянув в лежащую перед ним на кафедре раскрытую Библию, продолжил: — А козел косматый — царь Греции, а большой рог, который между глазами его, это первый ее царь». — Он остановился и обвел взглядом собравшихся. — Каждый, кто изучает Библию, скажет вам то же самое. — Старик подался немного вперед, переходя на доверительный тон. — Баран, о котором говорит Даниил, есть персидский царь Дарий. Царь же Греции есть Александр Великий. Александр Македонский. В стихах сих говорится о победе Александра над персами. А знаете ли вы, когда Даниил написал их? За шестьсот лет до рождения Христа, за двести пятьдесят лет до рождения Александра. За двести пятьдесят лет! Попробуйте представить, что будет с миром через двести пятьдесят лет. Не знаете? А Даниил знал.