Сергей Петросян - Путешествие дилетанта Страница 9

«Замыкание – вот провод и расплавился, – понял Пьер, – хорошо, что на голову не прилетело!» По улице бегали испуганные люди с фонарями, что-то кричали друг другу. Охранника возле Дома приемов не было видно, оконные стекла были выбиты. Огромная дыра темнела в стене комнаты Егорыча.

– Альберт! – раздалось вдруг со стороны бассейна. – Альберт, я чуть не погиб!

В полумраке виднелись силуэты Бояна и Мирека, помогающих Егорычу вылезти из бассейна.

– Дмитрий Егорович, – удивился Пьер, – как вы туда попали?

Выяснилось, что опытный шеф, до этого служивший в Ираке, после первого взрыва моментально протрезвел и вспомнил, что вода спасает от взрывной волны. Так что во время второго взрыва он уже сидел в бассейне. Через некоторое время вернулся сбежавший от страха охранник. На проезжей части он подобрал простыню Егорыча. Как она туда попала, так и осталось для всех загадкой.

Спать после пережитых приключений не хотелось. Егорыч, успевший под шумок «принять на грудь», успокоился и пытался заткнуть дыру в стене подушкой. «Чтобы москиты не налетели», – объяснил он.

– А ведь тут рядом преподаватели из Минобразования живут, – вспомнил Альберт, – у них-то как дела?

Решили сходить проведать.

Организованность и спокойствие «доцентов с кандидатами» были просто удивительными. Мужчины убирали битое стекло и штукатурку, женщины – перемывали посуду от пыли и (sic! ) накрывали на стол.

– Привет, соседи! – поздоровался «старший по casa (дому)», пожилой профессор из МГУ. – Проходите, будем чудесное спасение отмечать.

Оказалось, что упавший от взрывной волны тяжелый светильник приземлился точно между двумя детскими кроватками. Детей отвели спать в другую комнату, а мать отпоили валерьянкой.

Рано утром приехал офицер безопасности INE и рассказал, что взрыв произошел на территории медсанчасти расположенного совсем рядом военного городка. Кто-то установил термитный заряд на хранилище кислородных баллонов. После первой вспышки чудом успели эвакуировать персонал и вывести раненых. После этого сдетонировал склад боеприпасов, расположенный рядом в подвале. Кусок бетона из стены этого склада и прилетел в комнату Егорыча.

Надо отдать должное никарагуанцам – электроснабжение восстановили на следующий день, а когда обитатели Дома приемов приехали на обед, в окна были вставлены новые стекла. Егорыча временно отселили в свободную комнату, замуровали дыру от осколка и покрасили стену.

* * *

«Черный» курс доллара дошел до 320, при этом официальный по-прежнему стоял на 28. Из больших магазинов, где государство пыталось регулировать цены, стали исчезать товары. Сеть фотолабораторий «Agfa» не успела откорректировать прайс-лист. Чтобы напечатать фотографии, очередь туда занимали в 4 часа утра… Газета La Prensa, не стесняясь, публиковала цены на черном рынке валюты. Оказывается, в порту Коринто курс уже зашкаливал за 400.

– Существенная разница, – задумчиво почесал ухо Егорыч, – а ты говорил, дружок у тебя в Коринто служит? И тоже переводчик?

Пьер понимал, куда клонит шеф. Это 150 верст в одну сторону по жаре. Дорога разбита танками, блокпосты у каждого населенного пункта – ехать часа четыре.

– Короче, сторговал я тут черных кораллов для жены. – продолжил Егорыч. – Договорились на 100 000 кордоб. Понимаешь математику?

Как тут не понять! На 100 000 при местных ценах можно было кремлевскую елку кораллами увешать. Ясен пень – на продажу шеф товар брал. В Москве комиссионки их с руками отрывали – товар редкий, добыча почти повсеместно запрещена. Навар получался под 1000%. С каждым отбывающим в отпуск Егорыч умудрялся отправить пакетик. «Любимой жене, – объяснял он, – матери моих детей».

До этого Пьер был в Коринто только один раз – ездили с Альбертом принимать оборудование, пришедшее на советском сухогрузе. Портовый городок с одноэтажной центральной улицей, в районе порта – несколько старинных деревянных гостиниц. Потом были долгие посиделки у соскучившихся по новым лицам моряков, обмен сувенирами (ананасы и ром на черный хлеб и селедку пряного посола), а после этого нужно было уже срочно гнать в Манагуа, т. к. езда ночью по местным дорогам была делом небезопасным. Так что где там «меняют» Пьер понятия не имел. Вся надежда была на друга Осипа. По телефону ничего объяснять не стал, сказал только: «Еду к вам в командировку на часок – поможешь?» Похоже, Осип все понял.

Денег пришлось везти неожиданно много – около двух тысяч зеленых.

– Это для уважаемого человека, – объяснил шеф, заведя к себе в комнату.

– И вот еще, – добавил он, доставая из маленького сейфа ПМ в полиэтиленовом пакете, – тебе так спокойнее будет.

Пьер хотел сказать, что если что и случится, то рисковать за чужие деньги он не станет, и предпочтет все отдать по первому требованию. Но понял, что лучше промолчать. Надо объяснить, что в те времена две тысячи долларов были просто фантастической суммой. Обменяв их на чеки, можно было купить в «Березке» предел мечтаний каждого советского человека – автомобиль ВАЗ 2106. В Никарагуа, где из-за инфляции средняя зарплата не превышала десяти долларов по «черному» курсу, за такие деньги можно было купить пару домов. Во дворе подошел Альберт:

– Поменяй и мне двадцатку. Влип ты, парень…

Пьер поехал сначала по Новой дороге на Леон. Она была длиннее, но зато асфальт был не так разбит. После Леона несколько раз пришлось пропускать военные колонны и стада тощих коров с необычно длинными ушами. В эти моменты деньги, что называется, «жгли ляжку» и Пьер довольно сильно нервничал. Но про лежащий под сиденьем ПМ даже не вспоминал. За Чинандегой асфальт был получше – можно было повертеть головой. Слева от дороги лежали соляные озера – мелкие прямоугольные резервуары, где выпаривали морскую воду и заготавливали соль. На базу минных тральщиков его, понятное дело, не пустили. Пришлось подождать Осипа на проходной. Тот вышел в гражданской одежде – джинсы Wrangler, маечка с логотипом PanAmerican, венгерские деревянные сабо – писк ленинградской моды. Видно было, что одеваться так ему и непривычно, и приятно. Обнялись. Пьер объяснил суть проблемы, только сумму «светить» не стал.

– Понятно, – кивнул Осип, – к немцам поедем. У них лучший курс.

– К каким еще немцам, – не понял Пьер.

Оказывается, рядом с портом жила семья этнических немцев. Держали магазин и кафе, а заодно промышляли «черным» обменом.

По указаниям Осипа доехали до кафе «Las Mercedes», которое находилось неподалеку от проходной порта. Пьер подумал-подумал, и почему-то перегнал машину на парковку у соседнего заведения. К кафе подошли пешком. Сели за столик, заказали два пива. Пожилая блондинка, отогнав официантку-метиску, сама принесла заказ и вопросительно посмотрела на Осипа. Понятно было, что они знакомы.

– Мой друг здесь по делу, – сказал он.

– Пойдемте со мной, сеньор, – позвала она Пьера и провела в помещение за барной стойкой.

– Это мой муж Карл, – представила она седого мужчину, сидевшего в кресле-качалке, и вышла.

Мужчина встал и протянул руку для рукопожатия. Пьер пожал протянутую руку и почувствовал, что от волнения его ладонь стала неприлично мокрой.

– О какой сумме идет речь, – спросил Карл.

– Будет зависеть от цены, – напустил туману Пьер.

Карл рассмеялся:

– Сеньор, у меня лучший курс в этой деревне.

После этого он достал потертый калькулятор и протянул его Пьеру. Тот набрал сумму и протянул калькулятор назад. Карл с уважением посмотрел на Пьера и умножил цифру на 440. Вау! О такой цене в Манагуа даже мечтать не приходилось. Карл ушел в другую комнату и долго звенел ключами. Потом вернулся с туго набитым полиэтиленовым пакетом. Пересчет занял минут двадцать. Куда девать такой объем денег, собираясь в дорогу, Пьер не подумал.

– Подарок от фирмы, – ухмыльнулся Карл и принес из соседней комнаты синюю нейлоновую сумку.

Помог упаковать пачки ассигнаций и крепко пожал руку на прощанье.

– Еще просьба, сеньор, – произнес он шепотом, провожая Пьера до двери, – в следующий раз приходите один.

Пьер понимающе кивнул и вышел. В кафе Осип оживленно болтал с блондинкой. Увидев друга с сумкой в руках, он встал и начал прощаться.

– Я бы хотел заплатить за пиво, – сказал Пьер.

Блондинка замахала на него руками:

– Что вы, сеньор, вы – наш гость!

На обратном пути видно было, что Осип хочет что-то сказать и не решается. Когда подъехали к базе, он попросил:

– Останови машину.

– Слушай, – сказал он после длинной паузы, – я получил комиссионные за то, что тебя привел. Как-то это не по-людски – на друзьях наживаться. Забирай!

И он протянул Пьеру пачку денег. Пьер хмыкнул, отсчитал половину и сунул в карман:

– Теперь по чесноку?

– По чесноку, – с облегчением ответил Осип, – может, останешься – погудим?