Ольга Лаврова - Черный Маклер Страница 9

Все чокнулись от души и обратились к закускам.

- Правильно, добро надо помнить, - промолвил сонный деляга средних лет с бородавкой на лбу.

- Сегодня ты мне, завтра я тебе, - эту сентенцию изрек красноносый верзила, навещавший Раечку.

- Растрогал ты меня, Миша, - старичок хитро помаргивал выцветшими глазками. - Не знаю, за кого пьем, но чувствую - хороший человек.

Чем-то он напоминал Шахова. То ли холеностью, то ли манерой помаргивать. И действительно, они состояли в родстве: старичок доводился хозяину дядюшкой.

- Лиза, где вы такую шерсть достали? - спросила Шахова женщину, одетую в кофточку замысловатой воздушной вязки.

- Артем из Таиланда привез.

- Не из Таиланда, а из Марселя, - поправил красноносый. - Кстати, в Марселе была история...

Лиза прервала:

- У него скоро опять круиз, обещает платье вот такое, - она что-то изобразила вокруг плеч.

- Когда отплываешь? - обернулся Шахов.

- Двадцать пятого.

- Давайте сепаратный тост за благополучное плаванье! - предложил дядюшка.

- Это не вредно. А то вот в Марселе устраивали банкет, и вдруг все погорело. Представляете? Волованы, котлеты, гарнир - все к чертям собачьим!

Захмелевший обладатель бородавки пытал визави:

- Надо мне брать у него левак за тридцать процентов, если у его кассирши брат - ты понял? - в обэхаесе работает?

- Не бери.

- А вы как считаете?- адресовалась бородавка к дядюшке.

- Ах, голубчик, я в этом ничего не понимаю.

- Нет, хоть бы за пятнадцать, а то за тридцать - ты понял? - напирала бородавка теперь на Артема.

- Он понял, - успокоил Шахов и, прихватив рюмки, повел того к журнальному столику.

Дядюшка перебирал пластинки возле радиолы.

- Насчет валюты не беспокойтесь, Михал Борисыч, все как обычно.

- Я не про то. Девица болтать не будет?

- Не-е, я ее припугнул. И денег дал. Я вам говорил? Сто рублей.

- О чем речь. Главное, ты засек, где он притаился! Но дело надо довести до конца. Константина придется убрать.

Артем согласно кивнул.

- Ты нашел - тебе и карты в руки.

- Я?! Да вы что? Я разве сумею? Я больше, если что достать...

- Сумеешь и убрать.

- Нет, Михал Борисыч! Что хотите... нет!

- Да не трусь ты! Неужели с топором в подъезд пошлю? Культурно сделаем, современно. Говоришь, в кафе обедать ходит. И ты пойдешь. Выбери случай, сядь рядом, между пальцами маленькая таблеточка, ни вкуса, ни запаха, а через полчаса - каюк. Потянешься через стол: "Будьте добры, горчичку!" Можно в суп, можно в компот. - Хозяин уронил обломок спички в рюмку Артема, нежно улыбнулся проходившей мимо жене.

Пластинка, которую запустил дядюшка, кончилась, иголка заскребла впустую. Артем нетвердой рукой выуживал спичку из рюмки.

- Ну? А там дуй на свой пароход и езжай себе кухарить за рубежи. Да не с пустыми руками!

Дядюшка вторично завел ту же пластинку.

- Сколько? - красноносый не намеревался согласиться, но узнать, какую сумму готов выложить Шахов, было любопытно.

Тот молчком написал пальцем по столу. Цифра впечатляла. Кто-то ее получит, счастливчик! Найдется такой. У Михал Борисыча на все охотники найдутся.

В дверь позвонили. Шахова заготовила приветливую мину для запоздалого гостя и отворила.

Появление Томина, Кибрит и участкового милиционера вызвало общее замешательство.

- Прошу извинения, - сказал Томин, - обыск. Лейтенант, понятых.

Тот козырнул и даже прищелкнул каблуками. Ему почему-то нравилось предстоящее копание в чужих вещах.

- День ангела-хранителя справляете? - проницательно спросил Томин хозяина. - С присутствующими прошу меня познакомить. Музыка ни к чему.

- Секундочку! - заморгал дядюшка. - Самое любимое место!

Но Кибрит безжалостно выключила радиолу.

- Артем, старый товарищ, работник общественного питания, - представлял Шахов. - Лиза, его знакомая... Дальний родственник, пенсионер.

Дядюшка предъявил паспорт, остальные тоже предъявляли - у кого что было при себе.

Кибрит осматривалась. Картины, хрусталь, люстра, которая впору провинциальному театру. Хорошо, Шурик перекусил, а то с кухни ароматы головокружительные... Рядом крутился опрятный хитрый старичок.

- Такая женщина служит в милиции? А не страшно? Всякие бандиты?.. Замужем?

Надо же, экий игривый дедуля.

- Извините, мне надо работать. Ведь чем скорее мы уйдем, тем приятнее будет хозяйке? - Кибрит покосилась в сторону Шахини.

- Стоит ли беспокоиться о чувствах хозяйки, в доме которой делают обыск? холодно отозвалась та.

На редкость красивая женщина. Но не этим привлекает. Что-то в голосе, во взгляде... что?

- Возможно, хозяйке следовало раньше побеспокоиться, чтобы до этого не дошло, - неожиданно для себя сказала Кибрит.

- Возможно.

Шахиня скрылась в спальне, Кибрит потянуло следом.

- Мы вторглись так некстати...

"Ну что я к ней прилипла?"

- Какая разница!

- Все-таки гости.

У Шахини вырвалось пренебрежительное движение.

- Четыре комнаты? - Кибрит была здесь впервые. - Большая квартира. Много забот по хозяйству или кто-то помогает?

- Неужели вас это интересует? Прошу! - Шахова распахнула платяной шкаф.

Кибрит сделала вид, что простукивает стены, но интересовала ее только хозяйка.

- Стены капитальные. Хорошая квартира.

- Квартира прекрасная! А вот здесь мои рубины, алмазы, жемчуга! - она поставила на тумбочку большую палехскую шкатулку, вынимала и открывала пустые футляры. - Обожаю драгоценности. За это знакомые прозвали меня Шахиней.

"А ведь у нее трагическое лицо! Буквально заворожила, оторваться не могу".

- Не огорчайтесь так, Елена Романовна. Может быть, вашему мужу не будет предъявлено новое обвинение. Тогда все кольца и ожерелья вернутся в свои бархатные коробочки.

- Да? - странное выражение мелькнуло в глазах Шахини.

Дальше Кибрит действовала не рассуждая, целиком отдавшись интуиции.

- Елена Романовна, не пусто вам здесь без детей?

Женщина внезапно разволновалась, разгневалась не на шутку:

- Какие дети! Вы смеетесь? Когда в любой день могут прийти! Где папа? Папа в тюрьме!

Она оборвала себя, задушила подступившее рыдание и отвернулась. Кибрит быстро склонилась над шкатулкой.

- Шурик, я уезжаю, - тихо сказала она Томину, который объяснял задачу понятым.

- Что? Зачем?

- Нужно в лабораторию.

- Ну, валяй, - он пожал плечами: фокусница.

Знаменский встретил ее рассеянно:

- Как вчерашний обыск?

- Неожиданно.

- Что-то нашли?

- Пал Палыч, я выяснила, кто автор писем. Шахиня!

Тот даже вскочил.

- Зиночка!..

- Озарение, - мечтательно сказала она. - Плюс наука в образе пленки для снятия пальцевых отпечатков. Я использовала шкатулку, которую она держала при мне.

- Та-ак...

Знаменский довольно долго ходил по тесному кабинету, а в голове наперегонки бежали мысли. Наконец остановился.

- Зиночка, вот ты красивая, умная женщина.

- Талантливый криминалист, - подсказала Кибрит.

- Нет, криминалистику побоку. Просто как женщина. По-твоему, что ею движет?

- Да ведь ты уже набит версиями.

- Выше головы.

- Что она любит Шутикова - есть?

- Есть.

- Что имеет зуб на мужа?

- Есть.

- Что ее кто-то принуждает, шантажирует!

- Есть. Все это и еще много чего.

- А нет ли такой версии, что у нее сложно и нестандартно и здесь, притронулась Кибрит ко лбу, - и здесь, - указала на сердце. - Может быть, в ее жизни - мы не знаем почему - настал момент, когда она должна была сделать выбор?

Знаменский задумчиво почесал переносицу. На пьющих мужей жены заявляют. На тех, которые дерутся, гуляют. Но те, что воруют, тащат в дом и покупают жене, чего душа пожелает, - этим супружеский донос не грозит... если нет иной уважительной причины,

Томина не заметили, он громко кашлянул, возвещая о себе. Кибрит вздрогнула.

- Шурик, у тебя несносная привычка подкрадываться, как кошка.

- У Томина масса несносных привычек, но зато он принес вам в клювике преинтересную бумажку! Я посетил тещу Шахова - представился работником коммунального хозяйства - и получил от нее заявление о починке унитаза. Отпечатала собственноручно на машинке "Москва". Сравни с анонимками.

Кибрит внимательно прочла заявление.

- Та самая машинка!

- Но должен тебя разочаровать - теща немолода, маникюра не носит, волосы светлые с проседью.

- Шурик, под рубрикой "Коротко об интересном" - анонимки, судя по отпечаткам, писала Шахиня!

- Это ты вчера?! Зинаида, нет слов! Пожалуй ручку!.. Ну, теперь Паша ее прижмет!

Шай-бу! Шай-бу! Публика жаждет, а у нападающего ноги разъезжаются врозь. Не понимал Знаменский, как ему Шахиню прижимать и будет ли он прижимать...

В повестке проставлено 16 часов, сейчас без четверти. Он прослушивал запись своего разговора с тещей Шахова:

"Я - мать, считается, что мы всегда необъективны, но разве он - муж для порядочной женщины? Сколько раз я Леночке говорила... - пауза, сморкание. Ему нужна не жена, а красивая витрина для бриллиантов. Но рано или поздно, если теперь вам не удастся, то потом его все равно посадят! Что ее ждет? Носить передачи в тюрьму? Ребенка нет, друзей растеряла..."