Надломленный мозг - Валерий Александрович Пушной Страница 9

Мост был старый, металлические, прихваченные ржавчиной перила — низкие. Квазимодо пришло в голову, что, если бы он находился под «мухой» (а под «мухой» он бывал частенько, любил зеленого змия), запросто мог бы улететь вниз через эти перила. Прикинул: лететь метров десять — пятнадцать. Не так много, но веселого мало — шарахнуться о водную гладь. Особенно если «под мухой». Пловец из него не то чтобы никудышный, но так себе, а ныряльщик — и того хуже. Пьяный загнулся бы тотчас. Вылавливали бы где-нибудь ниже по течению. На трезвую голову чуть проще. Но попыхтеть пришлось бы. Он передернул округлыми сутулыми плечами, сильно натягивая ткань рубахи на спине. Стал поглядывать вдоль моста, ожидая, когда появится поджидаемая машина. По другую сторону моста у противоположных перил замер Пегас, смотря в ту же сторону, что и Квазимодо. Мышонок суетливо выдвинулся чуть дальше вперед, стреляя глазами во все стороны. Водители в машинах, видя полицейскую форму на нем, перестали сигналить и поехали аккуратнее. Наконец в начале моста появился автомобиль, которого они ждали. Пегас первым увидел его. Вытер об одежду потные ладони и подал всем условный знак: стал чесать свой нестриженый затылок.

Это была машина Корозова. Замедлившееся движение на мосту из-за образовавшейся пробки действовало ему на нервы. Он был как на иголках. Спешил в музыкальную школу. Получив звонок от Ольги, сорвался с места, сдернул со спинки рабочего кресла темно-синий пиджак, на ходу натянул на себя и, сев в машину, позвонил Исаю. Охранники едва успели за ним. Видя возбужденное состояние Глеба, водитель молчком включил мотор и нажал на акселератор. Уже в дороге спросил, куда рулить. Когда начальник охраны выскочил из офиса, авто Корозова было далеко. Прихватив пару охранников, Исай прыгнул в свою машину и погнал к музыкальной школе. Очутившись в автомобильной пробке, Глеб раздраженно опустил стекло. Окинул глазами мост. Охранник возле него, хмурый на вид парень в наглухо застегнутой клетчатой рубахе и клетчатом пиджаке, попросил:

— Глеб, подними стекло. Не положено по инструкции.

Легкая морщинка пробежала по щеке Корозова; ему сейчас было не до инструкций, в голове была одна Ольга. Жена хоть и сказала, что с нею все нормально, но по голосу он уловил какую-то недоговоренность и нотки испуга. К требованию охранника прислушался, поднял стекло:

— Нельзя так, нельзя, — сказал в ответ.

— Не положено! — подтвердил второй охранник с переднего пассажирского сиденья, повернув голову и смотря острым взглядом. Он был в коричневом пиджаке и рубахе в полоску.

Автомобиль Корозова медленно приблизился к мосту. Заметив краем глаза условный знак Пегаса, Квазимодо, забыв о легких ранах в левом плече и в ноге, правой рукой нащупал рукоять ствола за поясом. От этого у него потеплело на сердце. Пистолет был его единственной радостью. Стрелял он, правда, неважнецки, от частых запоев рука дрожала, но любил это занятие: испытывал удовольствие, когда нажимал на спусковой крючок. Причем терпеть не мог стрелять по банкам или бутылкам, как часто упражнялся Червяк. Квазимодо любил живые мишени. В такие моменты в душе появлялись задор и какая-то мощь. Тогда он чувствовал себя человеком. Сильным и красивым. А красивым он мечтал стать. Чтобы бабы не шарахались от его уродства, а штабелями расстилались перед ним, завороженные красотой. И ствол как будто внушал ему, что у него менялась внешность, когда он держал в руке оружие. Рука Мышонка суетливо тоже нащупала пистолет под формой полицейского. С нетерпением он ждал момента, когда приблизится машина Корозова и можно будет разрядить обойму. Не разбирая, где кто. При таком раскладе объект будет уничтожен без сомнения. В сравнении с Квазимодо, Мышонок не очень увлекался стрельбой. Делал это скорее за компанию, нежели от души. Но дело делал ответственно. Хотя больше предпочитал, чтобы все вопросы улаживались базаром. Потому и присобачили ему кличку Мышонок, что сам не задирался и в любом конфликте искал щелку, чтобы сохраниться в ней. Когда Тимуру требовалось разборку закончить миром, он всегда прибегал к умению Мышонка. Тогда Пегас и Квазимодо были на подхвате. Но если нужна была кровавая псовая бойня, тогда Пегас и Квазимодо были на первом плане, а Мышонок шел третьим номером. Сейчас он тоже был третьим номером. Но Пегас точно знал, что ствол Мышонка отработает свое по полной программе. Авто Корозова наконец въехало на мост. Глеб прижался затылком к подголовнику. Машина медленно прокатила мимо Мышонка. Водитель удивленно посмотрел на него через боковое стекло — как-то нелепо сидела форма на этом полицейском. Потом взгляд его упал на Пегаса. Молния на куртке у того была расстегнута. Глаза водителя пробежали по всей фигуре Пегаса и вдруг остановились на его поясе. Под откинувшейся полой куртки он неожиданно заметил рукоятку пистолета. Его словно обожгло. Полуобернувшись к Глебу, выдохнул:

— Ствол! У него за поясом ствол!

Как по команде, охранники выдернули травматы, и глаза цепко побежали по мосту, втянув Пегаса и Мышонка в поле зрения. Напружинившись, Глеб тоже подобрался. Кожаное сиденье под ним вздохнуло и притихло. Через стекло чуть впереди он увидал Квазимодо, который, согнувшись, стоял боком, опираясь локтями на ограждение и полуобернувшись в сторону машины. Корозову что-то почудилось, чему сначала он не придал значения, пока вдруг лицо Квазимодо не открылось больше. И Глеб в ту же секунду узнал его. Он мог бы узнать его из тысячи. Трудно было не узнать это лицо. В зеркало заднего вида водитель заметил, как тот, что был в полицейской форме, потянул из-под мышки пистолет. Никола громко предупредил охранников:

— Парни, полисмен достал пушкарь!

Насупившись, Корозов резко добавил:

— Вот тот, что на ограждении повис, был в роддоме!

Сразу же хмурый охранник рядом с Глебом сообразил, что сейчас может произойти, и четко объявил:

— Они пришли по наши души! — И мгновенно принял решение. — Начинаем первыми! — сказал водителю и напарнику с острым взглядом. — Ты берешь этого, а мы двоих сзади! Никола, тормознешь по команде! Выходим быстро! Глеб, ты ляжешь на сиденье, потому что они попытаются добраться до тебя! — произнес жестко и требовательно, удивив Корозова. Затем глянул по стеклам и скомандовал водителю: — Стой! Пошли!

Автомобиль застопорился. Двери распахнулись. Каким-то глубинным чутьем Пегас понял, что их раскусили, что внезапным нападение не получилось. Узнали, наверно, рожу Квазимодо. Видать, опять показал ее. Выхватив пистолет, Пегас выстрелил. Следом открыли пальбу Мышонок и Квазимодо. Пули прошили кузов автомобиля. Водитель прокричал:

— Почуяла кошка, чье мясо съела! Трое на трое!

Прикрываясь дверьми, они открыли ответный огонь. Все машины