Кристофер Мур - Дом духов Страница 33

Винсент кивнул. Он жалел, что не выпил. У него пересохло во рту, а губы, казалось, готовы треснуть.

– Мне устроили западню. Он напал на меня. И попытался отнять вот это, – сказал он, похлопав по рукоятке своего револьвера. – И я его убил.

Он сел рядом с ней на диван.

Кико готова была расплакаться, словно открылась какая-то рана, еще свежая и болезненная, и заставила ее горевать. Кальвино сделал большой глоток вина из ее бокала. И уставился на маленькую домашнюю ящерицу на противоположной стене.

– Прости, у меня проблема с выпивкой. Кончился мой обычный запас. Боже, это вино ужасно, – сказал он, скорчив гримасу.

Кико наклонилась к нему и обвила руками его шею.

– Оно лучше, чем номер девятнадцать из меню, – сказала она.

Винсент попытался рассмеяться, но не смог.

– Я ужасно себя чувствовал, видя Бонму со всеми плачущими вокруг него родственниками.

Она нежно поцеловала его.

В соседней комнате зазвонил телефон. Кальвино посмотрел на Кико и решил не отвечать.

– Это может быть важно, – сказала она.

– Поэтому мне не следует отвечать.

Он взял трубку на шестом звонке. Звонил Пратт, и голос его был напряженным и расстроенным.

– У нас убийство. Инь из бара «Принц Йоркский» на Вашингтон-сквер. Ее зовут Тик. Та, которую ты искал, по-моему. Может, тебе следует приехать и взглянуть. Номер восемь, «Отель восемьдесят шесть».

– Уже иду.

Кальвино положил трубку и вернулся в гостиную. Взял пустой стакан Кико. Она прочла новость на его лице, словно это была доска объявлений с двадцатифутовыми буквами.

– Это по делу. И тебе нужно ехать.

– Пратт нашел труп. Девятнадцатилетняя инь. Ее зовут Тик. Вчера вечером она отвела меня в бар «Африканская Королева». Предполагалось, что я поговорю с одной из ее подруг. Вместо этого меня чуть не прикончил Бунма.

Кико встала и взяла под мышку сумочку.

– Я хочу поехать с тобой, – сказала она.

– Это может быть ужасное зрелище, – предупредил сыщик.

– Я понимаю, – прошептала она. – Но я все равно хочу поехать.

– Я рад, что ты снова пришла. Я имею в виду – сегодня, чтобы выпить, – сказал он, беря со стула пиджак. Кико смотрела, как он одевается, поправляет револьвер в кобуре.

– Я знала, что Бунма был киллером, – сказала она.

– Я думаю, ты многое слышала. Иногда незнание гораздо полезнее для здоровья, чем знание, – ответил Кальвино. Он пристально посмотрел на нее и расплылся в улыбке. – За исключением постели, конечно.

Глава 12

Отель 86

Ни один тук-тук, ни одно такси не рисковало заезжать в тот тупик, где жил Кальвино, поэтому они с Кико пошли пешком, быстро шагая по темному узкому переулку к Сукхумвит-роуд. Винсент показывал Кико дорогу. Немногие фаранги ходили пешком по этим улочкам и днем, и ночью. Жара в дневное время и воры в ночное заставляли их искать безопасного убежища на заднем сиденье автомобилей с кондиционером. Таких, как «Тойота» Кико. Кальвино чувствовал себя виноватым в том, что пригласил ее: это была ошибка. Рядом с дорогой кто-то пробежал, с громким шуршанием, в высокой траве и бамбуковых листьях. Кико подскочила, инстинктивно подняла руку к горлу.

– Что это было?

Винсент сжал ее руку, потом отпустил. Его мысли были далеко.

– Все в порядке, – сказал он, словно успокаивал ребенка.

Кальвино думал о Тик. Как она сидела на табурете в баре «Принц Йоркский», обвив одной ногой другую, как школьница, и курила сигарету. Она тогда сказала: «Бен – очень хороший человек». И произнесла это с убеждением, словно он ей нравился. Но девушки, работающие в барах Бангкока, быстро осваивали умение вкладывать в подобные утверждения точно отмеренное количество эмоций, чтобы те не перехлестывали через край и не разрушали задуманного хорошего впечатления. Тик была профессионалкой, у нее были постоянные клиенты, и это уменьшало риск пострадать в опасном бизнесе.

Там, в «Африканской Королеве», не потеряла ли она мужество в последний момент? Или открыла в себе ту границу морали, которую не смогла перейти? Кальвино хотелось верить, что ее действия продиктованы мужеством, а не его отсутствием. Но это не имело большого значения. Она спасла ему жизнь. И кто бы ни убил ее, он хотел дать понять всем остальным: «Никогда не забывайте, на кого вы работаете и от кого получаете приказы. Не думайте, думать опасно. Не совершайте поступков, это тоже опасно». Эти уроки будут переданы по бамбуковому телеграфу, линии которого тянутся от Патпонга, «Сой Ковбой», Нана и Вашингтон-сквер и доходят до Клонг Той.

Когда они вышли из темноты на Сукхумвит-роуд, Кальвино сделал попытку убедить Кико передумать.

– Я поймаю тебе такси, – сказал он.

– Мы решили работать над этим делом вместе. Помнишь?

Ее голос звучал твердо, она смотрел прямо ему в лицо. Она была в той хижине, где положили Бунму, мертвого катои. Ее окружал запах смерти.

– Пратт сказал, что это тяжело видеть.

– Я хочу пойти.

– Ладно, просто…

– Что просто?

– Это тебя шокирует. – Слово «шокирует» первым пришло ему в голову.

Убитые люди никогда не бывают в лучшей форме для приема незваных гостей: руки, ноги, голова вывернуты, как у куклы, в большинстве случаев полно беспорядочных, грязных луж крови, а комната наполнена ужасными запахами бойни. Кальвино понял по тому, как Пратт подчеркнул слово «тяжело», что та Тик, которую он видел прошлой ночью, после смерти стала похожей на кусок мяса, который невозможно узнать.

* * *Они протиснулись между полицейскими машинами с открытыми дверцами, вместе с трудом прошли в длинный, узкий, темный переулок. Синие огни полицейских машин вспыхивали, как огни стробоскопа, отражаясь от высоких стен зданий без окон. Небольшая толпа собралась в конце переулка, полицейские сдерживали ее. Когда разнесся слух об убийстве, клиенты и инь с Вашингтон-сквер сбежались к месту происшествия. Зеваки пили пиво и курили сигареты, смеялись и шутили. Никто не знал, что находится по ту сторону от полицейского заграждения. Некоторые инь пытались переводить то, что услышали сквозь треск из полицейских раций. Но в радиоголосах было полно статических разрядов и полицейских кодов, поэтому они не понимали смысла сказанного.

Кальвино пробрался сквозь толпу, и его остановили двое полицейских, которые, похоже, не улыбались лет десять. Один похлопывал по открытой ладони толстым концом своей дубинки. Им не нужно было много говорить; было ясно, что копы получили приказ и шутить не собирались. Кальвино широко им улыбнулся. Эта сцена напомнила ему о Бруклине в жаркую июльскую ночь после стрельбы или удара ножом.

– Вы хорошо знаете свое дело, – сказал он на тайском языке, взял Кико за руку и быстро обогнул полицейского справа.

– Отель закрыт. Вам туда нельзя, – произнес полицейский, преграждая путь Кальвино.

– Он думает, что я проститутка, – прошептала Кико.

Винсент продолжал улыбаться.

– У меня официальное дело к полковнику Прачаю. Если не верите мне, позвоните ему. Спросите, можно ли пропустить кхана Вини и кхан Кико.

Полицейский нахмурился и поднес ко рту портативную рацию.

– Здесь один фаранг говорит, что его зовут кхан Вини, и у него дело к полковнику.

Из рации донесся голос Пратта:

– Пропустите его.

Коп опустил рацию и окинул взглядом Кальвино, глаза его говорили: «Кто ты такой, говнюк?» Потом он жестом показал Кальвино, что тот может пройти.

– Ваша приятельница останется здесь, – произнес полицейский тоном, не оставляющим сомнений в том, что он принял Кико за проститутку. Он нацелился на нее дубинкой, словно питал личную обиду, будто хотел одержать маленькую победу и продемонстрировать свою власть.

Кико шагнула вперед, заговорила по-тайски, потом перешла на японский. Потом на английский и снова на тайский. Полицейский нажал не на те кнопки и напал не на ту леди, подумал Кальвино. Основной смысл ее словесного залпа заключался в том, чтобы назвать имена жены и детей Пратта, и упомянуть, где Пратт учился и жил в Нью-Йорке. Коп сделал именно, чего ожидал от него Кальвино.

– Я не о вас говорю. А о ней. – Он указал на инь в мини-юбке, стоящую в нескольких шагах с сигаретой и жующую резинку.

– Никаких проблем, – сказал Винсент.

Коп благодарно улыбнулся и пропустил их. На Кальвино произвело впечатление то, как Кико справилась с ситуацией.

– Ты молодец, – похвалил ее он, когда они оказались за полицейскими машинами.

В конце переулка вспыхивал кроваво-красный неоновый свет вывески «Отель 86». Кальвино заморгал, протер глаза. Изображение стояло перед его мысленным взором. Он видел его раньше, подумал он. Но где? Потом в его памяти всплыл сон: бар «Доставлен мертвым в Бангкок», мертвый Джефф Логан на стойке бара, и летучие лисицы рвут его плоть когтями и зубами. И угорь между ног проститутки.