Филлис Джеймс - Бесспорное правосудие Страница 34

На полу перед ними стоял жестяной короб, в котором раньше хранился пресловутый парик. Высотой он был примерно два фута, изрядно побитый, с инициалами Д.Х.Л. на боковой поверхности ниже почти не различимого герба. Короб был обит изнутри желто-коричневым щелком с опорой для поддержки парика. Крышка отсутствовала, короб был пуст.

– Он хранился в офисе все время, что я здесь работаю и сколько работает мистер Лэнгтон – почти сорок лет. Парик принадлежал его деду, а тому парик подарил друг, когда дед получил шелк. Это было в 1907 году. Его фотография висит в кабинете мистера Лэнгтона. Парик всегда одалживался членам палаты, когда те получали шелк. Вы можете это видеть на фотографиях.

Заключенные в рамки фотографии, старые – черно-белые, недавние – цветные, висели на стене слева от стола Нотона. Лица – все, кроме одного, мужские – серьезные, самодовольные, широко улыбающиеся или, напротив, скрывающие радость, смотрели в камеру поверх шелковой мантии и кружев. Некоторые сфотографировались с семьями, один или двое – в интерьере «Чемберс» с Гарри Нотоном, стоявшим рядом и преисполненным гордости за друзей. На фотографиях Дэлглиш разглядел Лэнгтона, Лода, Ульрика и мисс Олдридж.

– Короб запирался? – спросил он.

– В мое время – нет. Не было необходимости. При старом мистере Лэнгтоне он запирался. Потом замочек сломался – лет восемь назад, может, больше, и никто не видел причины, по которой его стоило чинить. Короб держали закрытым, чтобы не попортился парик, а крышку снимали только с избранием нового королевского адвоката. Иногда парик заимствовали на время, если какому-то королевскому адвокату вменялось в обязанность присутствовать на ежегодной службе в Вестминстере при лорд-канцлере.

– Когда последний раз брали парик?

– Два года назад. Тогда получил шелк мистер Монтегю. Он работает в коллегии Солсбери и редко бывает в «Чемберс». Но последний раз мы видели парик не тогда. Мистер Костелло на прошлой неделе примерял его.

– Когда это было?

– В среду днем.

– Зачем он так сделал?

– Мистер Костелло рассматривал фотографию мисс Олдридж. Терри, мой помощник, сказал что-то вроде: «Вы будете следующим, сэр». Мистер Костелло спросил, хранится ли у нас по-прежнему парик мистера Лэнгтона. Терри вытащил короб из шкафа, мистер Костелло открыл его посмотреть, а потом примерил парик. Только на одну секунду. Потом снял и положил на место. Думаю, он просто хотел пошутить, сэр.

– И с тех пор короб не открывали?

– Насколько я знаю – нет. Терри поставил его в шкаф, вот и все.

– Не находите ли вы странным, что мистер Костелло поинтересовался, храните ли вы по-прежнему короб? – спросил Пирс. – Похоже, все знают, что он находится в вашем офисе.

– Да, это все знают. Мистер Костелло мог задать такой вопрос необдуманно. Точно не помню его слов. Кажется, он сказал: «Вы ведь по-прежнему храните тот удлиненный парик?» Что-то вроде этого. Хотя согласен, он мог бы выражаться точнее.

Затем полицейские задали вопрос: как Нотон обнаружил труп? Клерк уже справился с первым потрясением, но Дэлглиш заметил, что его лежащие на коленях руки стали теребить брюки.

– Вы повели себя очень разумно в сложной ситуации, – сказал Дэлглиш. – Чрезвычайно важно, чтобы о парике и пролитой крови никому не рассказывали те немногие люди, которые видели труп.

– От меня никто ничего не узнает, сэр. – Нотон помолчал, а потом продолжил: – Меня изумила именно кровь. Тело полностью окоченело. Я словно прикоснулся к мрамору. А кровь была жидкая, липкая. Вот тут мне чуть не снесло голову. Конечно, не стоило дотрагиваться до тела. Теперь я понимаю. Думаю, это случилось инстинктивно – хотелось понять, мертва она или нет.

– Вам не пришло в голову, что это кровь Ульрика?

– Тогда – нет. Да и потом не пришло. Хотя надо было сразу сообразить, что это не может быть кровь мисс Олдридж. Звучит странно, но я постарался выбросить эту картину из головы, не думать об этом.

– Но вы знали, что мистер Ульрик держит в холодильнике пинту крови?

– Знал. Он сказал мисс Колдуэл, а она – мне. Думаю, все здесь знали об этом к вечеру понедельника – весь штат сотрудников. Мистер Ульрик всегда следил за своим здоровьем. Терри даже сказал: «Будем надеяться, что ему никогда не понадобится пересадка сердца, или мы можем найти бог знает что в холодиль-нике».

– Значит, люди шутили на эту тему? – спросил Пирс.

– Не то чтобы шутили, но, согласитесь, как-то странно относить собственную кровь в больницу?

Задумавшийся было Дэлглиш спросил: «Вам нравилась мисс Олдридж?»

Вопрос был не только неожиданный, но и, похоже, неприятный. Бледное лицо Нотона залилось краской: «Нельзя сказать, что она мне не нравилась. Она была замечательным адвокатом, уважаемым членом кол-легии».

– Но ведь это не ответ, правда? – мягко произнес Дэлглиш.

Нотон посмотрел ему прямо в глаза:

– Любить или не любить – не входит в мои обязанности. Мое дело следить, чтобы она исправно исполняла свой долг. Я не знаю никого, сэр, кто желал бы ей зла, включая меня.

– Давайте вернемся к вчерашнему дню, – сменил тему Дэлглиш. – Возможно, вы были последним человеком, видевшим мисс Олдридж в живых. Когда это было?

– Около половины седьмого. Загрузившие ее ра-ботой стряпчие Росс и Холливел прислали краткое изложение дела. Мисс Олдридж его ждала и позвонила мне с просьбой принести резюме сразу же. Я так и сделал. Терри уже успел сбегать и сразу после шести купить экземпляр «Ивнинг Стандарт», я и газету захватил с собой.

– Газета была целая? Из нее не вынимали отдельные страницы?

– Я этого не заметил. Она выглядела не тронутой.

– И что произошло дальше?

– Да ничего особенного, сэр. Мисс Олдридж сидела за письменным столом и работала. Казалось, все в порядке – она была такая, как обычно. Я пожелал ей доброго вечера и удалился. Из секретариата я уходил последним, но сигнализацию не включил, так как видел свет в цоколе, в кабинете Ульрика. Сигнализацию у нас включает последний, кто покидает здание, а приходящие вслед уборщицы отключают ее на то время, пока работают.

Дэлглиш задал вопрос о подборе уборщиц. Нотон сообщил ему то, что Дэлглиш уже слышал от Лода. Уборщиц находило агентство мисс Элкингтон. Агентство специализировалось по уборке контор адвокатов и принимало на работу только надежных женщин. В «Чемберс» убирались двое – миссис Карпентер и миссис Уотсон. Они работали вчера вечером – с восьми тридцати, как обычно. Приходили женщины по понедельникам, средам и пятницам и оставались до десяти.

– Мы, конечно, поговорим с обеими женщинами, – сказал Дэлглиш. – Моя помощница как раз сейчас связывается с ними. Они убираются во всем здании?

– Исключая квартиру на верхнем этаже. Уборкой квартиры судьи Бутройда и леди Бутройд женщины не занимаются. Иногда, если адвокат запер кабинет, они не могут там прибрать. Это случается редко, но все-таки случается, когда адвокат оставляет на работе важные бумаги. Мисс Олдридж чаще других оставляла кабинет запертым.

– Запертым на ключ или поставленным на электронное защитное устройство?

– Она не любила все эти электронные штучки. Говорила, что они портят вид «Чемберс». У мисс Олдридж всегда был ключ, а у меня дубликат. Вот в этом шкафу я храню запасные ключи от всех кабинетов.

Во время беседы несколько раз включался факс. Нотон бросал беспокойные взгляды на аппарат. Однако его ждал еще один – последний – вопрос.

– Вы нам подробно рассказали, что было этим утром, – начал Дэлглиш. – Из дома вы вышли в семь тридцать, чтобы успеть на свой обычный поезд. Значит, в офисе могли быть около половины девятого, однако мистеру Лэнгтону вы позвонили только после девяти. Тридцать минут пропали. Что вы в это время делали?

Как бы деликатно ни был сформулирован вопрос, намекавший на сокрытие неких фактов и на необъяснимое нарушение давно устоявшегося порядка, он был в высшей степени нежелателен. Но, даже учитывая это, ответ клерка был неожиданным.

На какое-то мгновение Нотон принял такой виноватый вид, будто это он совершил убийство, но быстро собрался с духом и сказал:

– Я не сразу пошел в офис. Дойдя до Флит-стрит, я понял, что надо кое-что обдумать, и потому решил немного погулять на воздухе. Не помню точно свой маршрут, но некоторое время я шел по Эмбанкмент и затем по Стрэнд.

– И о чем же вы думали?

– Это личное. Семейные дела. – Подумав, Нотон добавил: – Главным образом о том, стоит ли принимать предложение остаться еще на год, если оно поступит.

– А оно может поступить?

– Не уверен. Мистер Лэнгтон поговаривал об этом, но ничего нельзя обещать, пока вопрос не поставлен на общем собрании коллегии.

– Однако трудностей вы не ожидали?

– Даже не знаю. Вам лучше спросить мистера Лэнгтона, сэр. Некоторые члены коллегии могут хотеть перемен.

– И мисс Олдридж в том числе? – спросил Пирс.