Дарья Донцова - Лебединое озеро Ихтиандра Страница 16

Мила дала задний ход:

— Я с тобой согласна. Не собиралась ей дорогу в служебный сортир показывать, но разрешила присесть, а ты на беднягу поперла, заорала: «Вали отсюда, пока цела». И что получилось? Психопатка перепугалась и в глубь зала бросилась!

Влада нахмурилась, а Мила трещала сорокой:

— Отойти от касс мы не имеем права, несем материальную ответственность за деньги. А охранник наш покурить убежал.

Влада встряхнулась.

— Ничего плохого не случилось! Она ушла.

— Ага! — торжествующе воскликнула Мила. — Унеслась прочь, а минут через пять подходит женщина, она утюг выбирала, протягивает мне сумочку и растерянно говорит: «Стою около витрины, подходит незнакомка, сует в руки эту вещь и шепчет: «Умоляю, сообщите всем. Меня хотят убить. Свекровь наняла киллера, она идет следом, где-то тут прячется, говорит мне в ухо: «Убью!» Она мне мстит. Ее зовут Анна Николаевна Назарова. Возьмите себе мою сумку, она дорогая, поднимите тревогу, позовите на помощь». Я растерялась, а женщина удрала.

Мила оперлась о кассу.

— Круто, да? Покупательница испугалась, даже про утюг забыла! Мы, между прочим, на проценте сидим. Зарплата копеечная, заработок к продажам привязан. Бросила тетка торбу нам и вон отсюда.

— И где сумка? — поинтересовалась я.

Влада нагнулась и вытащила на свет небольшой ридикюльчик.

— Вот.

— Вы никому не рассказывали о происшествии? — с легкой укоризной воскликнула я.

Влада заметно смутилась, а Мила оседлала боевого слона и ринулась в бой.

— Щаз! Шнурки поглажу и полечу. За свихнутой должны родственники смотреть! Это ихняя обязанность, не наша. И охраннику влетит, что курить вышел, и нам хозяйка в зубы насует, что дуру не успокоили, а за вызов милиции ваще уволят! Я не намерена хорошего места лишаться.

Мила решила встать на сторону коллеги.

— Сумка дешевая, из клеенки, подкладка рваная, ничего в ней нет. Мы не выбросили ее лишь по одной причине: думали, ненормальная домой смотается, таблетки выпьет, очухается, вернется и поднимет здесь бучу!

Мила фыркнула.

— Надеюсь, ты не права и мы никогда придурочную не увидим.

Я открыла кошелек.

— Продайте мне ридикюль.

— Три тыщи! — моментально назначила цену Мила.

Влада поморщилась.

— Забирайте так, все равно я хотела в обед ее выкинуть.

— Зачем она вам? — полюбопытствовала Мила.

Я ответила честно:

— Не знаю. Вдруг поможет найти Леру.

Влада заморгала.

— Постойте, а откуда у вас ее паспорт?

— Пришла купить стиральную машину и в одном из барабанов его нашла, — вздохнула я.

— Во, блин, крышу ей совсем снесло, — засмеялась Мила, — мания преследования. Хорошо, сама в СВЧ-печку или хлебопечку не забралась.

— Помада, — пробормотала Влада, — помнишь?

— Думаешь, она ее? — заморгала Мила. — Ну, ваще! Тушите свечи, несите венки.

— Помада? — переспросила я.

Влада опять нагнулась и продемонстрировала дешевый тюбик.

— Сегодня в десять утра у нас взяли микроволновку, из торгового зала, последний экземпляр. Покупательница открыла дверку, а там на стеклянном кругу, полюбуйтесь, это лежит.

— Скандал получился, — устало дополнила Мила, — женщина старшего менеджера вызвала и ну орать: «Ваши продавцы используют бытовую технику в качестве косметичек».

— Потом она успокоилась, — перебила подругу Влада. — Алексей ей спокойно объяснил: «Девушек среди консультантов нет, они сидят исключительно на кассе, но им запрещено покидать рабочее место. Кто-то из посетителей глупо пошутил. Предлагаю вам скидку». А вот я сейчас думаю: не той ли сумасшедшей это помада?

— За фигом ей косметику повсюду распихивать? — резонно спросила Мила.

— К сожалению, у человека с больной головой не работает логика, — протянула я, — думаю, Лера испытала сильный стресс и повела себя неадекватно.

Влада снова занырнула под кассу и вытащила потрепанный томик в бумажной обложке.

— Читали?

— О нет! — застонала Мила. — Не начинай про Смолякову! Меня тошнит от Милады! Орет из каждого радиоприемника, верещит по всему телику. Ну чего в ней хорошего? Без слез не взглянешь! Скелетина в оборках!

Мила бросилась защищать любимого автора.

— Плевать, как она выглядит, пишет-то интересно, не оторваться. Я прямо тащусь.

— Я тоже люблю Смолякову, — кивнула я. — Но при чем здесь ее детективы?

Влада ткнула пальцем в книгу.

— Читали «Медаль имени Буратино»?

— Пока не успела, — призналась я.

— Непременно купите, очень интересно, — посоветовала Влада.

— Ты пиаришь Смолякову, — принялась ехидничать Мила. — Надеешься на процент от продаж?

Влада дернула плечом.

— Не отказалась бы, да кто ж мне его даст? В книге рассказано, как героиня находит кошелек с запиской «Помогите»[6]. Девушка, которая ее написала, рассудила так: кошелечек всегда поднимут, найдут писульку и спасут ее.

Мила нахмурилась.

— Вот еще! Лучше не прикасаться к чужим вещам. Есть такие мошенники, они специально пустые бумажники роняют. Возьмешь его, а негодяй тут как тут, кричит: «Обокрала! Здесь миллион был!» И выставит тебя на бабки. Глупость у Смоляковой написана, как всегда. Лучше смотри по дивидюшнику романтические комедии.

Влада повысила голос:

— Я подумала: вероятно, сумасшедшая хотела привлечь к себе внимание. Вдруг за ней взаправду убийца гнался? А она тоже Смолякову любит, вот и поступила, как у той в книге написано! Если она, как я, фанат писательницы, то могла так сделать, за ней никто не бежал.

— Ой, не смеши, — отмахнулась Мила, — с базукой и пулеметом.

Но Владу оказалось трудно сбить с толку.

— Надо посмотреть в других приборах. Паспорт лежал в стиралке, помада в микроволновке. Но нам отойти от касс нельзя, охранник курит, а консультанты пошли кофе попить.

— Крысы, — разозлилась Мила, — мы безотлучно тут паримся и меньше получаем, чем нахалы, которые магазин бросили. Вот вы пришли стиралку купить, и кто вам поможет? Кричат постоянно о повышении продаж, а сами косячат.

— На час пропали, — неодобрительно поддакнула Мила.

Я развернулась и поехала в глубь зала.

— Покатаюсь немного, подожду, пока продавцы вернутся.

В автоматических машинах ничего более не нашлось, в чайниках, тостерах и хлебопечках тоже. Удача поджидала меня в холодильниках. В самом первом на второй полке обнаружилась пудреница. Воодушевившись, я начала обшаривать все, но больше ничего не нашла. Я направилась к кассам, столкнулась с парнем в форменной майке, купила стиральную машину и позвонила Софье.

Узнав о спонсорском подарке, хозяйка приюта пришла в восторг.

— Даша! Вы наш добрый ангел! Право, не стоило утруждаться! Пошли с больной ногой в магазин!

— Поехала, — поправила я, — на машине, не пешком топала. Подарок привезут вам через пару часов. В доме будет кто-нибудь из владельцев?

— Ну конечно, — поспешила заверить меня Софья, — мы никогда не оставляем приют без присмотра. Или Эдик, или я, или Вадим непременно встретят грузчиков.

— Вы не узнали насчет стоимости слухового аппарата для Насти? — спросила я.

Софья молчала.

— Алло, — повторила я, — плохо работает связь?

— Отлично слышу вас, — ответила Софья. — Дашенька, мы не можем разорять спонсоров. Оборудования для прачечной хватит за глаза! Дорогая и очень нужная для приюта техника. Огромное спасибо за помощь!

— Я обладаю достаточными средствами и хочу поучаствовать в судьбе Насти, — заявила я.

— Спасибо, — с жаром воскликнула хозяйка. — Вы когда вернетесь?

Я на секунду заколебалась. Рассказать Мурмуль про паспорт Леры и ее странное поведение в магазине бытовой техники? Из трубки раздался грохот и короткий вскрик.

— Что случилось? — испугалась я.

— Дашенька, давайте поговорим позже, — зачастила Софья, — Николай Ефимович упал.

— Помогите! — донесся издалека мужской голос. — Ой, пожалуйста! Где я? Как меня зовут?

— Сейчас, голубчик, — крикнула в ответ Софья. — Достаньте ваш диктофон и послушайте запись…

Из трубки полетели короткие гудки. Оставалось лишь пожалеть Софью. Нелегко общаться с человеком с болезнью Альцгеймера.

— Вам помочь? — крикнула от кассы Мила.

Я помахала девушке рукой.

— Нет, все хорошо.

— Здесь связь глючит, — добавила Влада. — Рулите в середину коридора, там лучше слышно.

Я распрощалась с кассиршами и направила кресло к выходу. Влада с Милой побоялись помочь Лере, она показалась им сумасшедшей, но девушки ни на минуту не дали понять, что им неприятна женщина в инвалидном кресле. Общались со мной приветливо, лишь глагол «рулите», употребленный сейчас Владой, напомнил, что я лишена возможности самостоятельно передвигаться. Кресло на колесах неожиданно оказалось лакмусовой бумажкой: сидя в нем, сразу понимаешь, кто хороший человек, а кто негодяй, считающий инвалидов людьми пятого сорта.