Дарья Донцова - Лебединое озеро Ихтиандра Страница 18

— Сирот отдают в детдом, — безжалостно отреагировала Анна Николаевна. — За ними государство приглядывает, или их в семью берут.

— Валерия не оформила отказ от дочери, — вздохнула я. — Настя будет жить в интернате, у нее нет шансов найти приемных родителей. А вы бабушка. Родная.

Анна Николаевна подняла брови.

— Кто сказал про родную?

Я растерялась:

— В документах указано, что отцом Насти является Владимир Назаров.

— На заборе тоже много чего понаписано, и что, всему верить? — огрызнулась пенсионерка. — Вова Леру в мой дом с ребенком привел. Насте почти пять было, он девочку удочерил. От кого невестка забеременела — темный лес. Сомневаюсь, что она мужу правду сообщила, из Валерии ложь горохом сыпалась. То у нее мама директор школы, папа полковник, то родители артисты, то богатые бизнесмены. Я слушала, слушала и однажды не удержалась: «Лера, если твой отец полковник-бизнесмен-артист, отчего его дочь в мою квартиру голая и босая пришла? И где сейчас твоя замечательная семейка? Отчего не помогает тебе? Никто не звонит, писем не пишет».

— Значит, Настя вам не родная, — опечалилась я.

— Неужели от моего сыночка могла на свет глухая бандура появиться? — зло спросила Анна Николаевна. — У Назаровых в роду уродов не было.

Я сделала вид, что не услышала ее замечание.

— Не подскажете, куда могла пойти Валерия? У нее есть подруги?

— Откуда? — презрительно ответила старуха. — Она из дому не высовывалась.

— Три года? — усомнилась я.

— Сидела сиднем, — кивнула Назарова, — вот до чего человека лень довести может! Иногда они с Володей в кино выбирались. Мой бедный сыночек пахал без выходных и праздников. Такси водил, ни от каких заказов не отказывался, мог ночью чеченов повезти, так в деньгах нуждался.

Я насторожилась. Согласитесь, немного странно, когда молодая женщина постоянно торчит дома. Если бы Валерия не хотела работать, но носилась по магазинам, СПА-центрам или посещала кафе с подругами, я бы не удивилась. Но невестка Назаровой предпочитала оставаться в квартире, коротая время с нелюбезной, даже злой свекровью. Почему она не завела приятельниц?

— Извините за вопрос, — смущенно сказала я, — но придется его задать. У вас не возникало сомнений в психическом здоровье Леры?

Анна Николаевна кивнула:

— Сто раз! Она сумасшедшая.

Я решила уточнить:

— Почему вы пришли к такому выводу?

Назарова оперлась ладонями о стол.

— Мало тебе рассказала? Нормальный человек так себя не ведет! Ребенка в школу не водит, потому что по утрам спать хочется? С мужем в постели до утра скачет? Квартиру не убирает? Не готовит? Явно умалишенная!

Я начала накручивать на палец прядь волос. Встречаются женщины с большим сексуальным аппетитом, не счесть числа лентяйкам, которые в первую очередь думают о своем покое, а не о пылесосе и тряпке, попадаются матери, не думающие о судьбе детей, — это все говорит не о психических отклонениях, только о поведенческой аномалии. Но вот упорное нежелание покидать квартиру может свидетельствовать о наличии более серьезных проблем.

— Лера была агрессивна? — продолжила я расспросы.

— Врать не стану, — с достоинством сказала Анна Николаевна, — я правду всегда говорю. Нет, Валерия тихая. Если уж совсем честно, скандалить я начинала. Невестка в спальне букой сидела. Я по коридору похожу-похожу, на гору грязной посуды в мойке гляну, ну и хлынет желчь по организму.

— И у нее не было мании преследования? — не успокаивалась я. — Не обвиняла она вас, не кричала: «Анна Николаевна, вы меня убить хотите?»

Назарова всплеснула руками.

— С чего бы? Ну, хорошо, я люблю замечания делать, порой резкие, но чтобы кого-то жизни лишить! Если Лера подобное заявила, ее пора в палате с решетками запереть. Мне наш разговор надоел, давайте начистоту. Вам бы понравилось поить-кормить-обихаживать бездельницу? Здоровую молодую бабу?

— Нет, — честно ответила я.

— Вот и мне тоже, — подхватила Анна Николаевна. — Но я невестку вон не гнала, сумку ее за порог не вышвыривала, просто сказала: хватит на чужой шее ехать. И объяснила: еду я в дом не буду носить, где сама есть стану, не важно, поставлю ей в комнате электросчетчик, на работу двину, воду Лерке перекрою, газовую трубу тоже, батарею ей срежу, телефон домашний с собой носить стану, да еще в отдел соцзащиты сообщу, что мать ребенка в школу не водит.

— Не слишком красиво, — пробормотала я.

Анна Николаевна нахмурилась.

— Я ее напугать хотела, выполнять угрозы не собиралась, да и второй щиток в квартире никто не установит. Рассказала про свои планы и предложила: если найдешь в течение недели работу, хоть какую, пусть за маленькие деньги, в память о Володе я попробую с тобой жить. Поделим обязанности честно: я готовлю, ты посуду моешь, стираю — ты гладишь, отвожу Анастасию в школу — ты приводишь. По-семейному лямку тянем. Я, между прочим, пенсионерка, но работаю, сижу смену, хорошо хоть недалеко от дома, пешком иду.

— И как отреагировала Лера? — заинтересовалась я.

— Молчала, — пожала плечами Анна Николаевна. — А потом прошептала: «Не могу на улицу выходить, болею». Я обозлилась и крикнула: «Чтоб ноги твоей тут к вечеру не было, гадина ленивая!» И ушла. Вернулась к шести, никого нет.

— Мда, — крякнула я, — а говорите, что ее не выгоняли.

— Мужика она нашла, — брякнула Анна Николаевна, — у меня нос лучше, чем у собаки. Когда я вернулась, в прихожей дорогим одеколоном пахло. У нас один клиент таким пользуется, а он человек богатый. Устроилась Лерка, другому на шею села.

— Где же она познакомилась с парнем, если никуда не выходила? — поразилась я.

— Хватит болтать, — отразила пенсионерка. — Все. Закончено. Настю я опекать не стану. Леру сюда не пущу. Замки поменяла. Пусть в суд подает, да ничего у нее не получится. Трешку я от завода получила в одна тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году, вскочила в последний вагон, вскоре перестали бесплатное жилье раздавать. Квадратные метры на меня честь по чести оформлены, свидетельство о приватизации имеется. Пускай адвокатов нанимает, заявление пишет, в долги залазит. Правда на моей стороне. Лерке фиг! Уходите, у меня голова заболела, давление поднялось! И больше здесь не показывайтесь!

Я выкатилась из квартиры Назаровой и снова побеспокоила Вику.

— Узнай, не состояла ли Валерия Назарова на учете в психоневрологическом диспансере. Еще проверь, не приобретали ли в кассах билет на поезд или самолет на это имя.

— Дашунь, — звонко сказала Вика. — Нашла я твою Назарову, в базе есть ее фото.

— Отлично, — обрадовалась я. — Боже, благослови изобретателя компьютера, теперь многие процессы занимают секунды. Так что у нас с диспансером?

— Сегодня утром ориентировка пришла, — сообщила Вика. — Ночью в переулке Бородкина найден труп женщины. При теле ни сумки, ни документов. Стопудово это она, Назарова. Здорово похожа внешне, и по возрасту подходит. Особая примета — на спине родимое пятно, по форме напоминающее полумесяц. Не знаешь, у Валерии было такое?

— Я ее видела исключительно в верхней одежде, погоди, сейчас перезвоню, — ответила я и набрала номер Анны Николаевны.

— Дарья, — сурово потребовала та, — прекратите террор.

— Последний вопрос, — заныла я, — у Леры имелись родинки?

— Между лопатками, — буркнула свекровь, — чертова отметина. У хорошего человека такой не будет. Сатана своих любимчиков метит, полукруглое клеймо у невестки было, буква «С».

Может, Валерия была никчемной женой и плохой матерью, но ее стоило пожалеть. Анна Николаевна явно принадлежала к особому виду людей под названием «свекровь злобная». Ее не разжалобить и не заставить любить невестку. Думаю, начни Лера вылизывать полы, печь пироги, вышивать крестиком, крахмалить занавески и покорно отвечать на все замечания свекрови: «Вы совершенно правы, я непременно исправлюсь», — Анна Николаевна и тогда нашла бы к чему придраться.

Мать моего первого мужа Костика была вполне приятной дамой. Отругав меня, чаще всего по справедливому поводу, она потом подходила ко мне, гладила по голове и говорила:

— Ну хватит, не обижайся, я хочу тебе добра. Кто научит тебя вести хозяйство, если не я? Ладно, признаю, мы обе виноваты в ссоре. Особенно ты!

Ну согласитесь, это даже мило. Про сатану ни одна из моих свекровей речей не заводила, дьявольским отродьем меня они не считали, просто тихо капали мне на мозги, доводя до истерики.

Я прогнала из головы посторонние мысли и снова вцепилась в телефон.

— Слушаю, — выдохнула Вика.

— Это точно Назарова, — зачастила я, — кто ее убил?

— Хороший вопрос, — протянула подруга. — Только на него мне ответить нечего.

— Кто занимается этим делом? — не успокаивалась я.