Дарья Донцова - Али-Баба и сорок разбойниц Страница 21

Анна Павловна пережила сына всего на несколько часов, умерла от сердечного приступа. Оля осталась единоличной хозяйкой квартиры. Она переехала назад. Перед переездом Оля обняла Алену и с чувством произнесла:

— Спасибо за все! Начну жизнь сначала.

— У тебя все впереди! — с жаром воскликнула Алена, от души жалевшая Ольгу. — Только отвяжись от Ирины, хватит ее гробить, это уже странно выглядеть начинает, студенты перешептываются, им интересно, чего вы не поделили.

Оля, державшая в руке сумку с вещами, неожиданно ответила:

— Твоя правда, я больше не стану к ней цепляться, сделаю лучше.

— Как?

— Просто убью ее, — обронила Ольга и ушла.

Вот тут-то Алена испугалась по-настоящему. Когда человек кричит, рыдает и вопит: «Убью, убью, убью!» — это просто истерика.

А если он равнодушно, походя, заявляет: «Убью», — это говорит о серьезности его намерений.

Алена провертелась в кровати всю ночь, ей было тревожно, на душе скребли даже не кошки, а львы. На следующий день у них в группе отменили немецкий, а в учебной части студентам объяснили, что Ольга Марковна в связи со смертью любимого мужа и дорогой свекрови взяла отпуск.

Больше Алена с Ольгой не встречались. «Немка» уволилась, она ни разу не позвонила девушке, которая протянула ей руку помощи, просто исчезла из ее жизни, попользовалась и бросила. Алена не предпринимала никаких попыток наладить контакт с коварной подругой, она обиделась на Ольгу. Значит, когда ей было плохо, то Алена годилась ей в наперсницы, а стоило ситуации разрешиться, хоть и столь трагичным образом, как милая подруженька мигом отвернулась в сторону. Пусть живет, как может.

А потом исчезла Ирина. И вот с тех пор Алену терзают сомнения: а не причастна ли к таинственной пропаже Медведевой Ольга Марковна?

— Почему же вы не рассказали об этой истории в милиции? — удивился я.

— А нас никто ни о чем не спрашивал, — тихо пояснила Алена, размазывая чайной ложечкой остатки пены капуччино, — никто из милиции не приходил, просто Алла Федоровна из учебной части объявила: «Ира Медведева пропала. Сколько раз вам, девочки, говорить: ведите себя осторожно, в городе полно маньяков!»

— Дайте мне телефон Ольги, — попросил я.

Алена насупилась.

— Я его не знаю.

— Да? В самом деле?

— Нет, точно. Вот адрес могу сказать.

Я кивнул:

— Диктуйте!

Алена продиктовала и попросила:

— Пожалуйста, не говорите Ольге, что я вам обо всем рассказала.

— Ладно, — пообещал я, — хотя она сама догадается об источнике информации. Кстати, последний вопрос. Катя Короткова — хороший человек?

— Это кто? — удивилась Алена.

— Вы разве не знаете Катю?

— Какую?

— Сестру Ирины.

— Нет.

— Но она, насколько я понял, тоже учится в УПИ.

— Первый раз слышу, что у Ирины есть сестра.

— Вы же сами пару минут назад сказали, что выяснили: квартиру в Одинцове снимала Катя Короткова.

Алена кивнула:

— Ага. А когда я Ирку увидела, сразу поняла: это ложь, Ира просто назвалась Катей, может, взяла у нее паспорт!

Я купил студентке кофе и, оставив Алену в забегаловке наслаждаться напитком, вернулся в институт.

В учебной части по-прежнему в одиночестве сидела обрюзгшая тетка неопределенного возраста.

— Вы Алла Федоровна? — лучезарно улыбнулся я.

Она кивнула:

— Ну, вам удалось что-нибудь узнать?

Я развел руками:

— Практически ноль… Ирина при всей своей приветливости и общительности была замкнутым человеком.

— Девочки такие беспечные, — покачала головой Алла Федоровна, — учим их, учим, а толку мало! Сколько раз им говорили, не ходите поздно вечером одни, не садитесь в машины к незнакомым, не обнимайтесь с первым встречным на танцульках. Все мимо ушей пропускают. Вот недавно случай был, пришлось нам в милиции разбираться. Галю Малышеву задержали как проститутку. И что выяснилось! Эта абсолютно безголовая двоечница в полночь выскочила с дискотеки и стала голосовать на дороге. Остановилась машина. Галя, она живет у нас в общежитии, сказала мужику: «К УПИ меня», — и села на переднее сиденье.

Скорее всего, Малышева хорошо выпила, потому что задремала. Проснулась она в незнакомом месте от того, что водитель начал ее раздевать. Галя стала сопротивляться, драться, кричать. К счастью, мимо проезжал патруль, внимание которого привлек странно раскачивающийся автомобиль на обочине.

Парочку привезли в отделение. Галя обвинила парня в попытке изнасилования, а тот возмущенно завопил:

— Ты же сама сказала: «Купи меня»!

На этой стадии разбирательства приехала Алла Федоровна, которая призвана спасать студентов из щекотливых ситуаций, и она сразу разобралась, что к чему. Глупая, подвыпившая Галя, выпалила: «К УПИ меня», имея в виду, что ее следует доставить к зданию института.

А водитель истолковал ее слова по-своему: «Купи меня». Отсюда и вся неразбериха, закончившаяся дружным смехом ментов.

— Почему возникают столь нелепые ситуации? — качала головой Алла Федоровна. — На это есть лишь один ответ: из-за глупости девчонок. Разве Галя никогда не слышала о том, что опасно садиться в автомобиль к незнакомому мужчине? Еще хорошо, что так все закончилось! А вот три года назад Женя Ботова тоже после гулянки домой не вернулась. На мать жалко смотреть было, она, пока дочь искала, извелась вся.

— Нашли дочь?

— Да, — грустно кивнула Алла Федоровна, — на стройке, мертвую. Изнасиловали ее и бросили. Женя жизнью заплатила за свою беспечность. Дети ведь уверены: плохое случается с кем угодно, но не с ними, все умрут, а они останутся жить вечно. Молодость! Я думаю, Ирины, как ни жаль это осознавать, больше нет в живых. Сейчас весна придет, снег растает, где-нибудь тело и обнаружится. Очень, очень жаль девочку, такая веселая была, старательная, занятия никогда не пропускала, не то, что другие…

— А сестра ее? — перебил я словоохотливую Аллу Федоровну. — Тоже безалаберная девица?

— Чья сестра? — удивилась инспектор.

— Ирины Медведевой — Катя Короткова.

— А у нее есть сестра?

— Да, — кивнул я, — разве Катя не у вас учится?

— Нет, — покачала головой Алла Федоровна, — в первый раз о ней слышу.

Глава 13

Я сел в «Мерседес» и позвонил Норе.

— Вы не помните случайно, что Семен Юрьевич рассказывал про свою дочь Катю?

— Ничего особенного, — ответила Элеонора.

В трубке послышалось чавканье, и я воскликнул:

— Простите, связь плохая, почти ничего не слышно.

Чавканье исчезло.

— Извини, Ваня, — смущенно сказала Нора, — Орест испек какие-то штучки. С виду похожие на чипсы, тоненькие, жутко вкусные. Я съела, наверное, килограмма два, остановиться не могу.

Я почувствовал спазмы в желудке, очень захотелось есть.

— Ты приезжай домой, — велела Нора, — пообедаешь — и к новым свершениям.

Я улыбнулся, Норина интуиция просто поражает, она понимает настроение собеседника мгновенно. Интересно, с какой стати я проголодался? Обычно я ем немного, а завтрак сегодня был слишком обильным.

Едва я открыл входную дверь, как в нос ударили восхитительные ароматы. Я принюхался: пахло жареным мясом, пирогами и чем-то острым.

Рот мой наполнился слюной.

Из коридора с веником наперевес вылетела Муся.

— Иван Павлович! — запричитала она. — Бедненький! Устал-то как! Весь бледненький, прямо синий, на ногах не стоите.

Она меня толкнула, я помимо воли оказался на пуфике. Муся мгновенно стащила с меня ботинки, натянула тапки, сняла пальто. При этом домработница ни на минуту не переставала причитать:

— Виданное ли дело, столько работать! Кофейку небось ни разу не выпили! Идите в ванную, ручки помойте, костюмчик скидавайте, рубашечку тоже, я ее постираю!

Я попытался оказать сопротивление:

— Мне еще по делам ехать.

— Ужас! Этак вы себя убьете! Надо отдыхать побольше.

Она пошла за мной в ванную и стала контролировать процесс омовения рук.

— Мыльцем потрите, теперь щеточкой.

Я молчал, сцепив зубы. Назойливость прислуги начинала меня раздражать.

— Волосы причешите, вихор торчит, — заботливо посоветовала Муся.

Я глянул в зеркало. Действительно, пора в парикмахерскую.

В столовой сверкали приборы. Нора, восседавшая во главе стола, хмыкнула:

— Тебе вымыли руки?

— Муся очень старательная, — осторожно ответил я.

— Угу, — кивнула Элеонора, — прямо оторопь берет.

Но тут домработница внесла суп, и хозяйка замолчала. Борщ был выше всяких похвал, я не очень люблю украинскую кухню, на мой взгляд, она чересчур калорийна, но сегодняшний борщ был волшебно вкусен. К первому подали чесночные пампушки, явно только что из духовки. Я сначала заколебался, не следует есть чеснок, если собираешься потом встречаться с людьми. Но выпечка издавала такой невероятный аромат, что руки сами собой схватили пампушку, покрытую румяной, аппетитной корочкой. Вкус был упоительный. Даже в корчме «Тарас Бульба», куда меня на днях насильно приволок Макс, не подавали ничего подобного.