Дарья Донцова - 13 несчастий Геракла Страница 25

– Ну за все целиком, – пробормотал я.

– Офигеть, – скривилась девица, – может, за такие бабки навсегда приобрести собрался?

– Ну это же невозможно, – улыбнулся я, – хотя, согласитесь, удобно – заплатил всего ничего и пользуйся до смерти. Но я реально оцениваю ситуацию, потому рассчитываю года на два.

Девица округлила сильно накрашенные глаза, потом повернулась к продавцу.

– Ты где этого урода взял?

– Сам пришел, – отозвался парень, – с улицы.

– Да уж, – покачала головой блондинка, – кого только не встретишь! Слышь, дядя, девяносто долларов за час, если на всю жизнь хочешь, то лучше тебе жениться!

Я ощутил себя персонажем пьесы абсурда и обозлился.

– Однако оригинально вы торгуете телефонами! Если вот так оскорбляете всех клиентов, то неудивительно, что их тут нет! И потом, брать у вас мобильный за такую цену! Девяносто долларов в час! Простите, ребята, но вы умалишенные!

– Так вам телефон нужен, – захохотал продавец.

Очевидно, я очень устал, потому что, окончательно рассердившись, грубо рявкнул:

– Нет, мне хочется приобрести брюки, для этого я и явился в салон, торгующий мобильниками!

– Иди домой, Катька, – велел продавец.

Девица выплюнула на пол жвачку.

– Два кретина, – подвела она итог и ушла.

– Что сразу про телефон не сказали? – усмехнулся юноша. – Вон они, в витрине.

– Так я не успел, вы рекламный альбомчик сразу швырнули, кстати, там есть интересные модели, – ответил я, разглядывая полки.

Продавец помолчал и спросил:

– Модели чего?

Тупость юноши обескураживала.

– Телефонов, конечно, а вы что рекламировали?

Он заткнулся, потом сдавленным голосом пробормотал:

– Ну, прикол! Там не телефоны!

Настал мой черед удивляться.

– Да? А что?

– Девки.

– Какие? – на автопилоте спросил я.

– Ну всякие!

Внезапно для меня дошло. Паренек – сутенер, в альбоме представлены фото проституток, и вовсе не мобильный стоит девяносто долларов в час, а блондиночка с порочной мордочкой больного зайчика.

– Господи, отчего же они все с телефонами? – вырвалось у меня.

– Так для красоты, – ответил продавец. – Вы зашли, молчите, сопите, вот я и подумал – девку надо.

Глава 15

Я попытался успокоиться.

– Нет, мне всего лишь телефон, желательно недорогой и СИМ-карту.

Юноша почесал в затылке.

– Вот «Сименс» за триста баксов.

– Дороговато. Может, «Алкатель»?

Продавец скривился.

– Скажу вам честно, это говно. Не берите. Глючит его по-черному, и кнопки сразу заедают. Вот «Нокиа» классная, только что пришла.

– Но она стоит пятьсот долларов!

– Четыреста девяносто.

– Нет, мне нужно не дороже ста пятидесяти.

– Ну, – протянул юноша, – прямо и не знаю, что сказать… Хотя, погодите, вот!

И он выложил на прилавок вполне приемлемый с виду аппарат черного цвета.

– Лучше не найдете, тоже «Нокиа», всего за сто семьдесят гринов.

Я повертел в руках телефон.

– Ничего, только почему у вас в витрине такой же лежит, но за полтысячи баксов?

Парнишка улыбнулся:

– Хочу вам подарок сделать, такое редко случается. Аппарат новый, навороченный, с гарантией.

– Отчего же такая цена? – настаивал я.

– Понимаете, – нехотя признался юноша, – у него звонок того… один.

– Не понял.

– Ну во всех телефонах есть варианты мелодий, вы можете любую поставить, а тут только одна, поменять нельзя, брак.

– И только?

– Да.

– В остальном телефон хороший?

– Супер, – оживился парень, – говорю вам как специалист. Такой везде пятьсот пятьдесят стоит.

– Возьму его, – решил я.

– И правильно, – одобрил продавец, – наплевать на звонок! Классный аппаратик, и номерок подберу, вот гляньте, как вам такой: 722 70 77.

– Действительно, хороший, – одобрил я.

Продавец вытащил кипу бумаг. Через полчаса я стал обладателем нового телефона. Для оформления покупки требовался паспорт, но мальчик, вписав в соответствующие графы мое имя и фамилию, подмигнул:

– Да ладно, от балды номер и серию укажу, прописку только скажите!

Я вышел на улицу и глянул на часы: полночь. Пожалуй, не стоит сейчас беспокоить Нору, завтра все расскажу и сообщу номер. Кстати, какой он? 722-77-70 или 722-70-77?

Еле живой от усталости, я добрался до особняка Кузьминского и понял: покоя не будет. Во дворе стояла «Скорая помощь» – кому-то стало плохо.

В холле рыдающая Лариса бормотала:

– Нет, нет, нет…

– Что случилось? – встревоженно спросил я.

Но экономка, ничего не ответив, скрылась в коридоре, возле вешалки остался только едкий запах валокордина.

Я пошел по лестнице наверх и наткнулся на Сергея Петровича, нервно ходившего перед дверью в кабинет.

– Что случилось? – спросил я.

Хозяин махнул рукой, но не успел ничего сказать. Дверь распахнулась, показались два санитара, несущие носилки, на них лежало тело, прикрытое одеялом до подбородка. Рядом, высоко подняв капельницу, шел врач.

– Я с вами, – рванулся к медикам Сергей Петрович.

– И я, – зарыдала невесть откуда взявшаяся Беллочка.

Доктор глянул на девочку и отрезал:

– Только муж.

В это мгновение я понял, что на носилках лежит Маргарита. Целый час понадобился на то, чтобы привести в чувство женскую часть семьи. Белла плакала не переставая. Ей, очевидно, было очень плохо, настолько, что она вцепилась в Клару и, обняв ту, повторяла:

– Мамочка, мамочка, мамочка…

Клара, бледная, почти синяя, прижимала к себе двоюродную сестру, гладила ее по волосам и говорила:

– Ну, ну, обойдется, она же жива.

Анна металась по дому, роняя статуэтки. Она тоже впала в истерику, но в отличие от Беллочки не кричала и не плакала, а нервно кусала губы.

Лариса Викторовна рыдала на кухне, опустошая пузырьки с валерьянкой. Под конец она совсем опьянела и свалилась в кресло, где незамедлительно заснула. Я решил, что в создавшейся ситуации это наилучший выход, и велел Кларе:

– Уложи Беллу.

Около двух все утихомирились. Я заглянул в мансарду. Беллочка, тяжело дыша, разметалась по большой кровати, Клара, словно верная собака, свернувшись клубочком, лежала у нее в ногах. Услыхав мои шаги, она приподняла голову.

– Тише, не шуми, она только успокоилась!

Клара выглядела вполне вменяемой. Поэтому я поманил ее пальцем, а когда дочь Анны вышла на лестницу, спросил:

– Что случилось?

– Жуть! – передернулась Клара. – Маргариту нашли в кабинете Сергея Петровича на полу с ножницами в шее. Странно, что она не скончалась на месте. Там крови!

Я постарался сохранить трезвость рассудка.

– Как? Кто ее ударил?

– Понятия не имею, – вздохнула Клара, – я сидела у себя, книгу читала, сессия двадцать пятого июня заканчивается. Вдруг услышала – Белла кричит…

Клара побежала наверх, толкнула дверь кабинета и тоже заорала. Зрелище, представшее перед глазами, ужасало. Маргарита в луже крови на полу, Белла на коленях, рыдающая над матерью. Потом прибежали Анна и Лариса Викторовна, вызвали Сергея Петровича.

– В милицию сообщили?

– Ничего не знаю, – ежилась Клара, – я Беллу утешала.

Я оставил ее в мансарде, а сам пошел в кабинет Сергея Петровича. Надо тщательно запереть дверь, чтобы приехавшие специалисты нашли все на своих местах.

Но не успел я повернуть ручку, как из комнаты донесся вопль, совершенно чудовищный, на одной ноте. Так кричит смертельно раненное животное, прощаясь с жизнью.

Похолодев, я вошел в кабинет. Глаза моментально наткнулись на бурое пятно, разлитое по ковру. Чуть поодаль от страшной лужи стояла Лариса Викторовна с самым безумным видом. Волосы экономки, всегда аккуратно уложенные, топорщились дыбом, глаза вывалились из орбит, губы дрожали. Она тыкала пальцем в сторону, не переставая выть.

Я посмотрел туда и впервые испугался.

Не надо осуждать меня за такую реакцию и презрительно цедить сквозь зубы: «Ну и мужчина, хорош, однако, едва не завалился набок».

Интересно, как бы вы среагировали, увидев то же, что и я?

На портрете Глафиры, на шее, у самого основания, ярко краснело пятно.

Сами понимаете, что ночь превратилась в кошмар. Сначала я выволок в коридор визжащую Ларису и тщательно запер кабинет. Потом потащил экономку на кухню. Там я попытался влить в нее очередную порцию валерьянки, но она никак не хотела ее глотать, мотала головой и стонала.

Тогда я решился на крайнюю меру: взял кружку, наполнил ее холодной водой и вылил на Ларису. Она захлебнулась и замолчала. В ее глазах появились проблески разума.

– Зачем вы пошли в кабинет? – спросил я.

– Хотела окно закрыть, – прошептала экономка.

– Идите спать.

Лариса кивнула. Я помог ей добраться до спальни и перевел дух. Черт-те что творится в доме у Кузьминского! Кто же этот негодяй? Ни на секунду не поверю в существование проклятия Глафиры и в привидения. Так чья рука малюет пятно? Надо срочно звонить Максиму, плевать, что уже ночь. Я было двинулся к телефону, но потом решил сначала успокоиться и выпить чаю.