Дарья Донцова - Дед Снегур и Морозочка Страница 28

Галочка родилась здоровой. До года она развивалась нормально, потом начались странности. К моменту, когда обычные ребятишки идут в детский сад, стало понятно, что Галя физически крепкая и активная девочка, а вот с психикой у нее творятся странные вещи. Испуганная Оля стала бегать по врачам, специалисты быстро ставили диагнозы, но они так же моментально отметались: от чего лечить малышку и лечится ли ее состояние вообще, не знал никто. Валентин считал, что девочка вполне нормальна, просто она кривляка и не желает слушаться. Что должен сделать родитель, если его ребенок при всех падает на четвереньки, лает и старательно изображает собаку, а потом совершенно спокойно встает и говорит:

– Хочу мороженое.

– Ты ее просто избаловала, – говорил он жене, – витамин «Р», вот что поможет девочке. Ремень отличное средство.

Но Оля чувствовала – дело не в воспитании. Ей пришлось бросить работу. На материальном положении семьи это никак не отразилось, Валентин много зарабатывал и никогда не упрекал супругу, решившую посвятить себя дочери.

Когда Гале исполнилось пять лет, произошел случай, который убедил всю семью: девочка в самом деле серьезно больна. В тот день Оля отправилась в магазин, дочку она, естественно, взяла с собой. Около метро к ним подошла опухшая тетка и, тряся головой, стала выпрашивать деньги.

Юдаева строго сказала:

– Пить надо меньше, уходи.

– Милая, я не прикасаюсь к бутылке, – заплакала нищенка и продемонстрировала руки, покрытые страшными язвами.

Оля отшатнулась, схватила Галю и опрометью кинулась в магазин. Когда Юдаевы вернулись домой, мать начала раскладывать покупки, а Галочка занялась чем-то в своей комнате. Через полчаса Ольга услышала голос:

– Милая, не пожалей копеечку.

Хозяйка подскочила как ужаленная. На секунду ей в голову влетела бредовая мысль: попрошайка проследила за ними и непостижимым образом проникла в квартиру. Оля обернулась и увидела… Галю.

Голова девочки тряслась на тонкой шейке, по щекам текли слезы.

– На хлебушек дай, – не своим голосом прохрипела малышка, – Христа ради.

И Оля впервые разозлилась на дочь. Схватив кухонное полотенце, мать шлепнула им Галочку пониже спины и сердито заявила:

– Вот папа придет, расскажу ему про твои дурачества. Немедленно прекрати, совсем не смешно!

Галочка зарыдала.

– Я больная, посмотри на мои руки.

– И что с ними? – спросила мать.

Дочка задрала рукава. Оля вцепилась в кухонный стол. Утром кожа малышки была чистой, нежно-розовой, а сейчас предплечья покрывали раны, из которых сочилась сукровица.

В полной панике Юдаева кинулась звонить мужу, Валентин, бросив дела, примчался домой, увидел руки дочери и ошалело констатировал:

– Так кривляться невозможно.

Через короткое время от ужасных язв не осталось и следа, Галя больше не вспоминала нищенку, но у Юдаевых начались страшные времена. Девочка непостижимым образом превращалась в любого человека, которого видела. У нее менялись голос, походка, осанка. Перевоплощения совершались по нескольку раз на дню. Оля перестала включать телевизор, радио, прервала все контакты с приятелями, фактически заперла Галю в квартире. Гулять с девочкой мать выходила по ночам, когда на улицах не было прохожих. Валентин привозил домой разных специалистов, но врачи лишь разводили руками. Со стороны физического здоровья никаких отклонений не было: идеальное сердце, легкие, почки. Анализы подтверждали визуальный осмотр. Доктора хмурились, говорили об излишней эмоциональности, нестабильной нервной системе, кое-кто упоминал стигматы – кровавые отметины на руках, ногах и теле, возникающие у истово верующих людей, как правило, в Страстную неделю на месте ран, которые получил перед смертью Христос. Стигматы выглядят страшно, но они волшебным образом заживают после крестного хода. Психика человека изучена плохо, ее возможности до конца не исследованы.

– Так что нам делать? – безнадежно спрашивала Оля.

Врачи отводили глаза в сторону, выписывали успокаивающие сборы, таблетки, уколы. Мать старательно лечила девочку, Галя ходила одурманенная, спала двадцать часов в сутки, становилась еще более неконтактной, уходила в себя.

Поняв, что аллопатия бессильна, Оля обратилась к гомеопатии, потом кинулась в нетрадиционную медицину. Над Галей читали заговоры, катали по телу яйцо, изгоняли беса. В доме появились экстрасенсы, колдуны, шаманы, маги, жрецы, вуду. Валентин платил огромные суммы мошенникам, обещавшим сделать дочь нормальной девочкой, но в конце концов, когда Галочке исполнилось двенадцать, стало понятно: вылечить ее невозможно, надо хоть как-то приспосабливаться к обстоятельствам.

К чести Оли и Валентина нужно отметить, что они никогда не думали сдать дочь в психоневрологический интернат и зажить спокойно. Оля научила Галю читать, правда, потом выяснилось, что книг ей лучше не давать, девочка начинала копировать героев сказок. Галя умела писать, рисовать, к ней ходил репетитор по танцам. Родители решили, что хорошая физическая нагрузка пойдет ей только на пользу, и девочка каждый день по два часа стояла у станка. Ну а потом Оля и Валентин попали в аварию. В день своей смерти они оставили дочь с педагогом по хореографии, а сами решили съездить в магазин.

Вера умолкла, сделала глубокий вдох, потом спросила:

– Представляете, каково нам пришлось, когда мать привела Галю?

Я не нашлась, что сказать в ответ.

– Маму грызла совесть: это ведь она произвела на свет чудище. Сделала бы аборт, и никаких ни у кого проблем не возникло бы, – поежилась Вера. – Ладно, ее уломали родственники, но зачем же взваливать ношу на наши с папой плечи? Однако она думала иначе, вспомнила, что она мать сумасшедшей, решила заботиться о Галине и… вскоре умерла! Ей следовало сдать девчонку государству.

– Все-таки родная кровь, – промямлила я.

– А я чужая кровь? – пошла в атаку Киселева. – Вам не понять, как мы жили. Спасибо телевизору, я за всю съемочную группу программы «Здоровье» теперь ежедневно молюсь, прошу им счастья.

– И чем помогла вам популярная передача? – не поняла я.

Вера подперла щеку кулаком.

– Там выступал врач, психиатр Козлов. Я картошку к обеду чистила. Скребу шкурку и вдруг слышу: «Если вы заболели редким недугом, то нет шансов получить лекарства бесплатно. Допустим, синдром Фаултона (о, вспомнила фамилию), на земном шаре зарегистрировано всего лишь несколько человек с этой проблемой. Вам с большой долей вероятности не сумеют поставить правильный диагноз. Болезнь Фаултона подобна хамелеону, она может выдавать самые разные симптомы. Но, даже если паче чаяния вы попадете к редкому специалисту, не надейтесь заполучить инвалидность или лекарство за госсчет. Синдрома Фаултона в списке льготников нет, о нем просто не подумали. Как я уже сказал, во всем мире есть несколько официально зарегистрированных пациентов, это слишком редкая напасть, заболевание вроде как есть, но знают о нем считаные специалисты, оно даже не указано в медицинских справочниках. Врачи не устают спорить: есть он или нет? Даже не сходятся во мнении по поводу названия. Фолтон, Фэлтон или Фаултон? Как верно произносить фамилию автора, который первым выявил его симптомы? Я признаю последний вариант».

«Я сама врач, – смущенно призналась ведущая, – но никогда не слышала о Фаултоне».

Козлов кивнул: «Неудивительно, говорят, что даже узкие специалисты в растерянности. Болезнь встречается крайне редко. Я подозреваю, что в реальности страдающих ею людей больше, чем мы знаем, просто кое-кому неправильно поставили диагноз. Это нарушение психики, при котором человек, почти полностью потеряв собственную личность, заменяет ее чужой. Думаю, любой гениальный актер болен Фаултоном в легкой форме. Иногда пациент бывает относительно стабилен, копирует родственников, мать, отца и никогда не меняет установку. Известен случай, когда подросток полностью перевоплотился в своего деда, получил его недуги, а когда старик скончался, мальчик тоже умер через день после него». «Ужасно, – поежилась ведущая, – неужели нельзя помочь таким людям?» А врач улыбнулся: «Вы же знаете, чем менее распространена болезнь, тем меньше денег выделяется на ее исследования. На государственном уровне синдром Фаултона никого не интересует, это не грипп, не СПИД и не банальное ОРЗ. Часто научные изыскания спонсируют фармакологические корпорации, но ими движет коммерческий интерес, желание выбросить на рынок первыми мощное средство от, предположим, мигрени. Представляете, какое количество людей ринется за таблетками, которые избавляют от изматывающей головной боли? А какой бизнесменам профит от вложения денег в исследование синдрома Фаултона? Ради десятка несчастных никто стараться не станет. Увы, это реалия не только российской, но и западной медицины. Да еще это заболевание официально не признано». «Вдруг нас сейчас смотрит зритель, у которого дома такая проблема, – сказала ведущая, – куда ему обратиться?»