Дарья Донцова - Фейсконтроль на главную роль Страница 35

Я растерянно посмотрела на Маню, она прикусила губу.

И тут вдруг Зайка расплакалась.

– Что случилось? – кинулись к ней мы с Маруськой в едином порыве. – Ты заболела?

Леся, поднимавшаяся по ступенькам с веником и ведром, неожиданно проявила тактичность и исчезла в комнате полковника.

– Такое внимание! – утирая слезы, прошептала Ольга. – Эта картинка… купленная просто так, без повода… Хоть это и не фигурка, но растрогала меня, как маленькую. Вставлю ее в рамку. Дашенька, любимая! Ты самая лучшая! Можешь не снимать абажур, он тебе к лицу. Машенька, красавица! О-о-о…

Заливаясь слезами, Ольга убежала, мы с Машей остались вдвоем.

– Чего это с ней? – протянула Маруся.

– Понятия не имею, – ответила я.

– Зая рано легла спать, – задумчиво продолжала девочка, – не обратила внимание на коллекцию, и зарыдала, увидав календарь…

– Надо завтра позвонить Оксане. Вдруг Ольга заболела? – подхватила я.

Откуда-то издалека полетела бойкая мелодия.

– Мой мобильный! – подпрыгнула Маня. – Я оставила его в столовой…

Я не успела сказать ни слова в ответ, Маруська побежала к лестнице и, перепрыгивая через ступеньки, устремилась вниз.

Я пошла в ванную, зажгла свет и посмотрела в зеркало. Что-то не так. Маруся не принадлежит к породе врунов, и если уж девочка решила не сообщать мне истину, значит, случилась большая неприятность, а Маня пытается сберечь чужие нервы.

Только что она без всякого волнения пояснила: «Сашка Хейфиц звонила, мы с ней болтали». И я сразу успокоилась. Саня старинная подруга Маруськи, когда-то они ходили в один садик. Саша может позвонить в любое время дня и ночи, девочки способны часами обсуждать всякую ерунду. Хейфиц собирается поступать в театральное училище, Маруся часто выступает в качестве, так сказать, спарринг-партнера, ей будущая актриса демонстрирует куски из какой-нибудь роли.

Все вроде нормально: Саша сейчас что-то репетировала, Машка подавала ей реплики, такое бывает каждый день. Впечатление портит маленькая деталь – Машкин мобильный только что зазвенел на первом этаже. У девочки только один телефон, домашние радиотрубки в гардеробной не работают (я давно хочу купить более мощные, чтобы принимали сигнал и в бане, и в бойлерной, и на улице, но никак не доеду до магазина). Так при помощи какого средства связи Маня общалась с Санькой?

Нет, в нашем доме творятся непостижимые вещи. Зайка неадекватно реагирует на чепуху и явно что-то недоговаривает, Маруська сама с собой ведет разговоры ночью в гардеробной… И что происходит со мной? Отчего мое изображение в зеркале искажено?

Через секунду я заморгала и сняла с макушки абажур. Хоть на один вопрос нашелся четкий ответ – с моей внешностью полный порядок, голова не изменила форму, я не стала походить на члена семейки Симпсонов, это всего лишь проволочный каркас, обтянутый тканью.

Утро началось с телефонного звонка.

– Госпожа Васильева? – пропел нежный голосок.

– Да, – ответила я, придерживая полотенце, – слушаю вас внимательно.

– Бутик «Памс» беспокоит, заказанное вами платье прибыло.

– Огромное спасибо! – заорала я. И тут же перешла на шепот: – Когда можно забрать туалет?

– В любое время, мы работаем круглосуточно.

– Здорово, – восхитилась я.

– Но если в течение десяти дней вы не явитесь, мы будем вынуждены выставить одежду в торговый зал.

– Сегодня же непременно примчусь.

– Ждем с нетерпением, – профессионально вежливо завершила беседу администратор.

Я завернулась в халат, села в кресло и набрала номер справочной службы.

– Можно по адресу узнать телефон?

– В Москве?

– Да.

– Называйте улицу, номер дома, квартиру и фамилию владельца.

– Майя Водкина, – зачастила я. И вскоре стала обладательницей номера писательницы. Оставалось лишь позвонить.

– Слушаю, – прохрипел из трубки голос явно простуженного человека, то ли мужчины, то ли женщины.

– Можно Майю?

– Она на работе.

– Не скажете ее телефон?

– Если хотите сделать заказ, то можно со мной побеседовать, – собеседник закашлялся.

– Извините, мне порекомендовали Майю Водкину, – твердо ответила я.

– Без проблем, записывайте, – прогундосила простуженная личность.

Я поджала под себя ноги в кресле и вновь потыкала пальцем в кнопки.

– Музей имени Алексеева, – ответил вежливый женский голос.

– Здравствуйте, – нежно пропела я, – хотелось бы побеседовать с госпожой Водкиной.

В трубке послышался щелчок, заиграла заунывная мелодия, на пятом «ля-ля-ляляля» у меня заныло в виске. Нет, только не мигрень! Она мне сегодня абсолютно не нужна!

– Алло, – прозвучало из телефона, – слушаю, говорите.

– Позовите, пожалуйста, Майю Водкину.

– Вся внимание.

– Это вы?

– Да. Кто говорит?

– Господи, какая радость! – не сдержала я эмоций.

Водкина тихонько засмеялась.

– Приятно ощущать себя новогодним подарком. Представьтесь, пожалуйста.

– Даша Васильева. Мне ваши координаты дала Лариса Матренкина.

– Кто? – после некоторого молчания спросила Майя. – Прошу прощения, сейчас много заказов, и я не всех бывших клиентов помню.

– Но фамилия «Скавронская» вам определенно знакома! – решила я действовать напрямик.

Из трубки донеслось покашливание.

– В принципе, да, – ответила наконец Майя, – я интересовалась историей этой семьи.

– И лично знали Софью Скавронскую, ведьму из Киряевки?

Снова легкий кашель. Затем Водкина без всякой аффектации ответила:

– Скавронская была замечательной целительницей, в нашем музее ей посвящен целый стенд. Но, простите, пока я не могу понять причину вашего звонка.

– Можно мне к вам приехать?

– Экспозиция открыта до двадцати часов, – сообщила Водкина, – последняя экскурсия в восемнадцать тридцать. Но, если не успеете, можно взять плеер.

– Я хочу с вами поговорить.

– Со мной? Хорошо, – согласилась Майя. – Когда вас ждать?

– Адрес музея подскажите.

– Улица Вавилова, дом…

Я быстро прикинула в уме дорогу: если поеду по МКАД и не попаду в пробку, то…

– Примерно через полтора часа я приеду, – сообщила я.

– Паспорт не забудьте, – предупредила Майя, – я выпишу вам пропуск.

У входа в музей дремал парень в черной форме.

– Билет купили? – не открывая глаз, спросил он. – Бахилы наденьте.

– Я к Майе Водкиной.

Охранник зевнул.

– Все равно натяните чапки, полы чистые.

– Вам нужен мой паспорт?

Юноша приоткрыл веки и стал похож на старую черепаху.

– Зачем?

– Водкина выписала пропуск на имя Васильевой.

– И чего?

– Это я.

– Здрассти, – кивнул секьюрити и сделал новую попытку задремать.

– Эй! – окликнула я.

– Что?

– Пустите меня к Водкиной.

– Разве я вас держу? Ступайте!

– А пропуск?

– Он вам нужен? – с безнадежностью в голосе спросил охранник.

– Мне нет. Но Водкина приказала не забыть паспорт.

– Она думала, сегодня Максимыч на вахте, – пробормотал юноша, – он строгий. Идите спокойно.

– Назад меня выпустят?

– Если в качестве экспоната не поставят, то выпустят, – прошептал парень и уронил голову на грудь. – Только бахилы наденьте! Здесь я непреклонен! – с трудом завершил он беседу.

– И где они? – снова потормошила я стражника.

– В аду, – еле слышно прозвучало в ответ, – выньте из огня.

– Где? – попятилась я.

От психов следует держаться подальше. Ну кому пришла в голову идея посадить у турникета шизофреника?

– Плохо день пойдет, – с горечью констатировал парень. – Я давно понял – как начнется, так и покатит. Теперь меня задергают. Сказал же русским языком: бахилы в аду, они бесплатные.

– И где тут у вас владения сатаны? – поинтересовалась я, оглядываясь по сторонам.

Как назло, в холле не было никого, кроме юноши-психа.

Он с видимым трудом поднял руку и ткнул пальцем в черное ведро, стоявшее у двери.

– Вон! Там возьмите.

Я послушно пошла к пластиковой емкости, заглянула внутрь и поразилась:

– Ой, внутри маленькие фигурки и что-то красное!

– Ну нет покоя… – простонал охранник. – Это грешники и черти, красное – огонь, голубое – бахилы. Должны быть непременно.

– Не вижу.

– Баба Зина! – взвыл охранник.

В стене приоткрылась маленькая дверка, вышла женщина, едва ли старше меня.

– Не кричи, Рома, – строго сказала она.

– Бахилов нет, – сообщил ей секъюрити, – а без них я ее не пущу.

– Сейчас будут, – прожурчала женщина. – Вам одну пару?

Я кивнула и стала обладательницей шуршащих мешочков.

– Почему ведро называют адом? – спросила я.

– Это аспирантка для экспозиций делала, – равнодушно пояснила Зинаида, – да напутала чего-то, и научному руководителю не понравилось. Я ничего в этом не понимаю, на мой взгляд, красиво, с чертями. Но велели выбросить, а жаль. Вот мы и пристроили под бахилы. Когда еще деньги на специальный короб выделят? У начальства не допросишься…