Полуночное венчание - Виктория Лисовская Страница 36

Евдокимов по-стариковски закряхтел и уселся на скамеечку возле могилы, задумчиво разглядывая фото на камне.

Мне некогда было успокаивать призрака, не терпелось услышать, о чем говорят в машине Еремин с Денисом.

А может, Дениса уже забрали в участок, раскалывают его в преступлении, которого он не совершал, а могут и посадить надолго. Этого допустить никак нельзя.

Я вылетела из ворот кладбища, будто пробка из шампанского. По пути я задела цветочницу у входа. Она с изумлением уставилась на совершенно пустую дорогу.

Я поняла, что при сильном эмоциональном возбуждении я способна двигать предметы и прикасаться к живым людям.

Возле ворот на противоположной стороне дороги стоял темно-синий «Ниссан». За несколько лет Денис так и не сменил свое авто. «Никки» — так он ласково называл своего боевого коня, который его ни разу за все время нашего знакомства не подвел, не сломался и вообще отличался повышенной преданностью своему хозяину.

Сейчас в автомобиле сидели двое. За рулем Денис, рядом с ним на пассажирском сиденье — Иван. Я мгновенно проскользнула через закрытую дверь на заднее сиденье, где до сих пор оставался чуть уловимый аромат белоснежных роз, ныне украшающих мою скромную постоянную обитель.

— …вот так мы с ней и расстались. Все произошло очень глупо, безумно глупо. Я до сих пор жалею, — продолжал Денис, начатый ранее диалог. — Я множество раз хотел позвонить ей, поговорить, приехать. Но все время что-то удерживало. Я думал, что впереди еще много времени, мы успеем объясниться. Какой же идиот! Как коротка человеческая жизнь, как быстротечна и необратима. Зачем, ну зачем я был таким кретином, — у Дениса снова началась настоящая истерика.

Еремин пошарил у себя по карманам, вытащил пузырек с валерьянкой и чуть ли не насильно заставил Дениса принять пару таблеток.

— Вы на кладбище сказали, что убили Алису, что она умерла из-за вас.

— Да-да, я преступник. Я во всем виноват. Это я убил ее. Она была такая добрая, просто неземная, как не от мира сего. Алиса была слишком хороша для нашего мира. Она никогда никому не желала зла, видела во всех людях только хорошее, не признавала ни предательства, ни жестокости. Любила весь мир, и мир отвечал ей тем же. Очень светлый и позитивный человек, именно этим она меня и зацепила еще при первой нашей встрече. А я, идиот, растоптал все ее светлые чувства, разбил ей сердце, и я знаю, чувствую, как она страдала, переживала все это. Я и сам переживал очень сильно, но в тот момент я не мог поступить иначе. Обстоятельства так сложились. Но я всегда любил и продолжаю любить Алису.

— Но у вас же есть молодая жена и скоро будет ребенок. Разве нет?

На лице у Дениса явно выступили желваки.

— Да, это так. Наташа — хороший человек, у нас с ней прекрасные отношения. Но таких чувств, как к Алисе, я больше ни к кому не смогу никогда испытать. Наташа — дочь партнера моего отца по бизнесу, мне пришлось на ней жениться ради выгодного контракта. И я этим отнюдь не горжусь. Какой же я осел! — Денис даже застонал от боли. — Если бы можно было все вернуть назад, я бы никогда не отпустил Алису, не дал ей уйти.

— Так, а теперь, если можно, поподробнее о вашем участии в ее смерти.

— Да, конечно, извините, я отвлекаюсь. Слишком много эмоций. Как нам сказали, у Алисы остановилось сердце, а ведь это я, придурок, как раз его и разбил, именно из-за меня она столько плакала, рыдала, переживала, свое сердце не жалела. Эта любовь ее просто убила, уничтожила.

Я сидела на заднем сиденье, сжавшись в калачик, и даже сейчас беззвучно по моим щекам текли горючие слезы.

— То есть вы ее убили тем, что три года назад расстались? — удивленно переспросил Еремин. — Я вас правильно понимаю?

— Да, да. У нее из-за меня сердце не выдержало.

— Но какой повод? Боль от расставания должна была уже пройти. Я понимаю, если бы что-то случилось в день вашей свадьбы или годовщину ваших отношений, а так, почему именно вчера? Если бы все девушки умирали после трех-четырех лет разбитых сердец, тут места на кладбище не хватило бы.

— Я вам не успел еще рассказать. Именно в тот день, точнее, вечер ее смерти мне звонила Алиса.

— ЧТО?

Это «ЧТО?» мы произнесли с Ереминым почти одновременно.

Я звонила Денису?

Да ладно?

Быть такого не может, я бы скорее отгрызла себе руку, прежде чем выключить свою гордость и звонить женатому мужчине, бросившему меня много лет назад.

— Что? Почему вы мне сразу этого не сказали? — возмутился Еремин.

Его можно было понять. Столько времени выслушивать слезы и жалобы о разбитой любви, а тут, оказывается, есть реальные факты.

— Она вам точно звонила? Во сколько это было? Что она вам сказала? — вопросы так и сыпались из следователя.

Денис опять затрясся, как будто в лихорадке.

— В этом-то и дело, я, как последний трус, просто не поднял трубку. А ведь если бы я поговорил с Алисой, она могла быть жива. Это я во всем виноват. Я убил ее. Для нее это стало последней каплей, что я проигнорировал ее звонок. Именно поэтому у нее остановилось сердце, — принялся заламывать он руки.

— Так, прекрати истерику. Взрослый мужик, в следующий раз будешь умнее. Вспомни, это очень важно — во сколько она тебе звонила?

— Это было вечером, часов в одиннадцать, может, позже, я как раз уже ложился спать. На дисплее высветился необозначенный номер, но я сразу узнал эти цифры. Все эти годы я помнил их наизусть. Я выбежал с телефоном в ванную комнату и несколько минут смотрел тупо на экран, не зная, что делать. Что я скажу, в этот момент думал я. А что я мог еще сказать? В тот момент я реально испугался. А может, что-то случилось, может, Алисе нужна была моя помощь, она бы просто так не позвонила мне. Она была очень гордая. Я не подумал об этом. А просто выключил телефон и пошел спать. Идиот! — Денис снова заскрежетал зубами.

— Часов в одиннадцать? Жаль, конечно, что вы не взяли трубку — это могло бы нам многое объяснить. Сам мобильный Алисы нами не найден. Скорее всего, его могли вытащить во дворе, когда она лежала на улице, в «Скорой» всячески отрицают свое участие в краже телефона. Мы уже послали запрос с проверкой всех звонков с ее