Вальс влюбленных попугаев - Дарья Александровна Калинина Страница 42

– Вернулся! Р-р-родненький!

Из всех слов, которые Яго знал, он предпочитал те, в которых была буква «р». Остальные буквы алфавита такой любовью не пользовались, а иные, по его мнению, были вовсе недостаточно звучными, чтобы их произносить.

– Ягушка! – воскликнула Сашенька. – Ты дома! Дор-р-рогой мой!

Но Яго лишь ненадолго выпорхнул к ней из клетки, в которой уже уютно устроился на пару с Око. Именно попугаихе и предназначался этот старинный романс, который выводил Яго, когда Саша вернулась в квартиру.

Попугай лишь слегка дернул Сашу за ухо, показывая, что тоже рад ее видеть, пригладил девушке волосы и ласково попенял:

– Р-р-растр-р-репа!

И тут же снова вернулся в клетку. Там он удостоил Сашу еще одним взглядом и взмахом крыльев, но этим он и ограничился. И Саша понимала почему. Все внимание Яго было сосредоточено на прекрасной попугаихе, которую он обнаружил прямо в своей клетке после своего возвращения, в которую немедленно влюбился и которой сейчас посвящал свои пылкие серенады. Око была совсем не против такого внимания. Впервые за все время их знакомства Сашенька видела попугаиху такой оживленной и даже веселой. Она махала крыльями и что-то чирикала. Когда чувства переполняли ее целиком, она прыгала по клетке, но при этом ни на миг не сводила зачарованных глаз с Яго. Тот понимал, что произвел впечатление на даму, и старался изо всех сил. Буквально лез вон из перьев, лишь бы понравиться Око еще сильней.

– Вижу, что у вас, ребята, все в порядке, – засмеялась Сашенька. – Не буду вам мешать. Но когда ты, Яго, немного успокоишься, у меня будет к тебе серьезный разговор.

Но этот разговор пришлось подождать. Увлеченные друг другом попугаи не замечали никого. В целом мире для них не существовало никого. Пора ухаживаний у них была в самом разгаре. Яго угощал свою избранницу орешками, а та мило ворковала в ответ и даже ела орешки. Сашенька торчала поблизости и за это время успела заучить до сотни самых разнообразных звуков, которые могла издать влюбленная попугаиха кеа.

Только одно было плохо. На людей эти двое теперь не желали обращать внимания. И это Сашеньке не нравилось. Аладдин тоже скучал. Он то и дело подходил к клетке, в которой ворковали друг с другом попугаи, и укоризненно лаял на Яго. Мол, как ты мог забыть своего друга? А как же наши веселые проделки и мелкие пакости? Яго ему не отвечал, даже не смотрел в ту сторону, и Диня лаял еще более сердито. Неужели ты променяешь меня на эту попугаиху? Не верю! Яго и тут не желал смотреть в сторону разобиженного пса, и Диня уходил разочарованный и обиженный.

Еще меньше это уединение парочки нравилось Юре, которого следователь привлек к сотрудничеству и поручил выведать у Яго, где находятся сокровища старика Краба.

– Потому что деньги эти в золоте они или в чем-то другом, мы должны найти и вернуть тем пострадавшим гражданам, которых Краб за время своей преступной деятельности обманул и ограбил. И таких наберется немало.

– Но как мы до этих сокровищ доберемся?

– Вот ты и думай, как нам лучше поступить.

Юра думал недолго и привлек к сотрудничеству Тихона Ивановича, которому прямо сказал:

– Как хотите, а ваш святой долг помочь полиции в этом благородном деле возвращения награбленного. А если вы вдруг откажетесь или не сможете найти свободного времени для помощи нам, то я буду вас считать сообщником Краба и мои коллеги тоже. И поступим мы тогда с вами соответствующим образом. Вам понятно, каким?

После такого внушения Тихон Иванович мгновенно загорелся желанием помочь найти спрятанное сокровище старого Краба. Но вот беда, на пути к этому стремлению встала любовь двух попугаев. Яго не сводил глаз с Око, кроме нее, никого не видел и ни с кем не желал общаться. Что касается Око, то и она недалеко ушла. Но она интересовала биолога сейчас куда меньше, потому что не от нее зависела его дальнейшая судьба.

– Придется нам этих двоих влюбленных разлучить.

– О! Как это жестоко!

– По крайней мере, на время.

Сашеньку хоть и саму раздражали эти попугайские сюси-пуси, но она не могла не сказать:

– Они так любят друг друга. Просто голубки, а не попугаи.

– Яго необходимо привести в чувство, если мы хотим пообщаться с ним. В присутствии Око он забывает обо всем на свете, кроме нее.

Это была правда. И все, включая девушку, это понимали.

– И как же нам поступить?

– Надо выманить Яго из клетки.

Но это было легче сказать, чем сделать. Предложенный набор из нескольких самых отборных лакомств не произвел на Яго впечатления. Орешки он проигнорировал. Чипсы удостоил косым взглядом. Чуть заколебался, когда появился кусок сыра с душком. Казалось, победа близка, но Око издала какое-то особенное курлыканье-кудахтанье, и Яго тут же потерял интерес к лакомству.

И всем оставалось признать, Яго стал домоседом. А ведь еще совсем недавно Яго и сам изо всех сил стремился выбраться наружу, никакие запоры, замки и засовы его не останавливали. Он открывал, ломал или находил какой-нибудь хитрый маневр, чтобы выбраться на волю. Но присутствие Око все мгновенно изменило в этом раскладе. Появилась попугаиха, и клетка стала для Яго самым притягательным местом в мире.

– Конечно, теперь это для него уже никакая не клетка, а родной дом, гнездо. И там его ждет самая обаятельная из всех возлюбленных. Я бы на его месте тоже никуда не пошел, по крайней мере, пока не появятся птенцы.

Убедившись, что уговорами и лакомствами Яго невозможно выманить, было решено применить против него грубую силу. Сначала попугаев разделили сплошным листом фанеры, которую они тут же принялись крошить своими крепкими клювами. А затем Тихон Иванович сунул защищенные грубой дерниной руки и схватил Яго.

Попугай сопротивлялся так, словно его тащили на убой. Орал, клевался и даже умудрился прокусить мешковину и тяпнуть своего обидчика за палец. Око бушевала с другой стороны. И зрелище было не для слабонервных. Пух, перья и остатки корма летели во все стороны. Мама и папа не смогли присутствовать, у мамы сделалась мигрень, а папа заявил, что готов отдать все свои накопления пострадавшим от рук Краба людям, лишь бы не трогали Яго, не мучили и не разлучали его с любимой попугаихой.

Увы, папиных накоплений никак не могло хватить, поэтому Яго все же извлекли, напоили водичкой с глюкозой и легким успокоительным и поместили в другую клетку поменьше, которую закрыли темной тканью. Око тоже укрыли, и попугаи смирились с неизбежным фактом, наступила ночь, и ночевать они будут в разных местах.

Где-то через час Тихон Иванович счел, что Яго достаточно успокоился,