Александр Звягинцев - Куда смотрит прокурор? Страница 6

Мурлатов наметанным глазом сразу оценил, что Шламбаум, при всей своей детской привязанности к поборам, человек неиспорченный и верный, которого удобно иметь под рукой. И когда тот попал в беду – его напоили текилой с солью до полусмерти какие-то бугаи из новых русских, которых он доверчиво остановил, и бросили на дороге, сняв, для смеха, с него форму, – Мурлатов взял его к себе. Мало того, умудрился сделать его в перестроечной суматохе лейтенантом. С тех пор Шламбаум, никогда и не мечтавший об офицерской должности, был верен ему как пес хозяину. Глядя на Шламбаума, который и в новом чине быстро наладился регулярно принимать подарки в виде «обусловленной вежливости», капитан часто вспоминал слова Петра I, сказанные царем-реформатором в адрес полицейского ведомства: сию собаку я создал, сама себя она и прокормит.

– Ладно, Титыч, ты бумагу мне оставь, я подчищу ее малость. А то ведь сам Туз ее читать будет, а ругаться с ним по мелочам нам ни к чему, – сказал капитан. – Там у него в прокуратуре новый работник объявился, ничего о нем не слышал?

– Только видел. Дробненький какой-то! Негде пробку вставить. Только в подметки годится.

– Ишь ты, храбрый какой! Худенькие – они знаешь какие жилистые бывают!.. Так что ты там поузнавай, что он да как. Нам надо держать руку на пульсе прокуратуры! – хохотнул Мурлатов.

Вот в такой ситуации несколько лет назад Герард Гаврилович и приступил к службе. Поначалу как молодого сотрудника его окунули в загадочный мир жалоб, доносов и прочих невообразимых документов, которыми была завалена районная прокуратура. К тому же помощник Туза был в отпуске, и Гонсо пришлось исполнять и его обязанности.

По наследству ему достался чудный документ по делу, суть которого излагалась в следующем послании:

Гор. Лихоманск

Гражданке Грамотешкиной А.А.,

проживающей по адресу: ул. Чистые Грязи, д. 17

Уважаемая Анжелика Афиногеновна!

По поручению прокурора района мною была проведена проверка по сути Вашего письма, присланного на его адрес.

Ваше письмо, присланное по поводу оказания Вам помощи – убедить гр-на Борисенок П.А., ныне работающего директором спецбазы, в необходимости совместного проживания с Вами, безусловно, заслуживает внимания.

Встреча сотрудника прокуратуры в моем лице с гр-ном Борисенок П.А. состоялась. При беседе о его чувствах к Вам выяснилось, что такие чувства он отрицает. И не признает родную дочь, несмотря на то, что суд присудил с него алименты в Вашу сторону.

Ваше письмо в прокуратуру, конечно, очень трогательное, из него понятны Ваша любовь, нежные отношения с гр-ном Борисенок при первых встречах. Поэтому ныне можно только посочувствовать Вам и пожалеть. Но все это, если было на самом деле, теперь стало только грезами. Вам, как я понимаю, хорошо известны мужчины. Увы, они эгоистичны, многое говорят, а на деле мало выполняют.

Вам, еще молодой женщине, у которой все впереди, надо всегда помнить стихотворение писателя Писемского, который писал:

Ты молода и все хохочешь,В головке бродит ветерок,Но если мужу ты не веришь,Не верь мужчинам, мой дружок!

Но Вы его забыли или не знали. И Вы поверили не мужу даже, а постороннему мужчине, с которым не регистрировались, который только и жаждал Вашего тела, как ворон крови. Вы поверили, а теперь все ушло…

В своем письме Вы спрашиваете: Могу уверить, прокурор района смотрит в нужную сторону, но во все дырки он заглянуть не может. Тем более Вы с гр-ном Борисенок официально не зарегистрировались.

Сообщите, получаете ли Вы алименты с гр-на Борисенок. Если не получаете, сообщите, где находится исполнительный лист. Вышлите его в прокуратуру, и мы примем меры к взысканию всех причитающихся Вам сумм. Но станете ли Вы от этого более счастливой?

С почтением к Вам

помощник прокурора района,

юрист I класса

Т.Р. Греховодников

Надо честно сказать, письмо помощника прокурора Греховодникова произвело на Герарда Гавриловича сильное впечатление. Конечно, написано оно было не совсем на русском языке, и отсылать его на официальном бланке прокуратуры не было никакой возможности, но Герард Гаврилович увидел в нем главное – неравнодушное отношение к своим обязанностям. И желание не сковывать себя строгими служебными рамками, подходить к работе творчески. Правда, у него возникли сомнения по поводу стихов писателя Писемского, но сути дела это не меняло. Видимо, в прокуратуре под руководством Туза было принято работать не формально и, что называется, «с огоньком».

Следующим документом в папке, оставленной отпускником, была копия частного определения городского суда, направленная в прокуратуру. Герард Гаврилович, учившийся добросовестно и даже с рвением, тут же напомнил себе, что частное определение, кроме всего прочего, обращает внимание соответствующих инстанций или должностных лиц на установленные при рассмотрении дела факты нарушения закона, способствовавшие совершению преступления и требующие принятия соответствующих мер…

ЧАСТНОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Заведующий производством столовой № 2 районной Потребкооперации Железков Ю.Г. в мае месяце текущего года вступил в сожительство с пом. шеф-повара Пристяжнюк Е.З. Причем первое время сожительство это проходило непосредственно в помещении столовой, а впоследствии с наступлением летнего тепла и жары в холодной кладовой, где хранятся продукты приготовления пищи, что является не только крайне антисанитарным, но и выходит за рамки культурного обслуживания потребителей.

Данные факты достоверно установлены судебным следствием, хотя Железков Ю.Г. это и отрицает. Суд считает, что Железков Ю.Г. после такой компрометации пищевых органов Потребкооперации и себя лично как повара должен понести заслуженное наказание и не может в дальнейшем работать в этой должности. Гражданке Пристяжнюк Е.З., не устоявшей на рабочем месте перед его домогательствами, должно быть указано на неполное служебное соответствие.

«Экие тут у них страсти кипят на каждом шагу», – подумал Герард Гаврилович. И даже зачем-то попытался представить себе гражданку Пристяжнюк Е.Г. Интересно, молодая она или уже в зрелом возрасте?

Наверное, полная блондинка в белом халате, лопающемся на пышных бедрах…

Уже в самом конце рабочего дня он случайно наткнулся на папку, в которой хранился один-единственный листок бумаги. На нем от руки было записано длинное стихотворение, называвшееся «Дочь прокурора», и Герард Гаврилович с изумлением прочел пылавшие дикими страстями строки:

ДОЧЬ ПРОКУРОРА

Там, в семье прокурора, бесконечная драма.Жила дочка-красотка с золотою косой,С голубыми глазами и по имени Нина,Как отец, горделива и красива собой.Было ей восемнадцать. Никому не доступна.И напрасно мальчишки увлекалися ей.Не подарит улыбки, не посмотрит, как надо,И с каким-то презреньем все глядит на парней.Но однажды на танцах не шумливый, но быстрый,К ней прилично одетый паренек подошел.Благородный красавец из преступного мира,Поклонился он Нине и на танец увел.Сколько чувства в них было! Сколько ласками грели!Воровская любовь коротка, но сильна.Не напишут романа про любовь уркагана —Воровская любовь никому не нужна.Но однажды во вторник —День дождливый, ненастный —Завалил на бану он ее и себя.И вот эта вот Нина – дочь прокурора —На скамью подсудимых за жиганом пошла.А за красным столом, одурманенный дымом,Воду пил прокурор за стаканом стакан.А на черной скамье – на скамье подсудимых —Сидит дочь прокурора и какой-то жиган.Моя милая дочь, ты б сказала мне раньшеЯ бы мог оправдать в крайней мере тебя.Но она отвечала горделиво народу:«Воровали мы вместе, с ними пойду в лагеря».На прощание жиган попросил у судействаПопрощаться со своею молодою женой,И уста их слились в поцелуе едином,Только горькие слезы проливал прокурор.

Упоительно безграмотные и безоглядно пошлые слова старинной блатной песни произвели на Герарда Гавриловича неожиданно сильное впечатление. И вдруг вспомнилась заря его юности, когда стайка стремительно взрослеющих мальчишек, в которую он входил, уже мучимая и палимая подростковыми прыщами, комплексами и нечистыми желаниями, собиралась каждый вечер в темном закутке двора и изнывала от неясных предчувствий новой жизни. Королем компании был цыганистый парень с гитарой по кличке Чубарь. Пел он такие же пошлые и малоскладные блатные песни, в которых им тогда почему-то виделись большие страсти и настоящая мужская жизнь.

Особенно запомнилась одна – до невозможности жалостливая история про какого-то закованного в цепи преступника, который шагал по пыльной дороге… Как там было дальше? Ах да! «Он руки скрестил на могучие плечи и тихо о чем-то конвою сказал!» Просьба была та еще. Что-то вроде: постой-погоди, отдохнем хоть немного, нет сердца у вас, у вас, палачи. А затем вдруг – я вам расскажу, расскажу все сначала, за что заковали меня в кандалы.